Проект "Народная память" - жители Одинцова вспоминают и рассказывают...

Историю мы знаем, главным образом, по учебникам. И знаем плохо - то ли неинтересно учебники читать, то ли этакие уж мы лентяи... Другое дело, когда нам рассказывают историю свой жизни наши родные, друзья, знакомые. Любопытно, что если совместить эти рассказы в одно целое - получится история страны! В ма-а-аленьких таких рассказиках. Но вместе - цельная картина, красочная, как калейдоскоп.

Вот Marisa опубликовала воспоминания своего деда о начале войны. Вдохновившись, я записал рассказ моего отца о налогообложении в колхозах.

А вот ещё одна цветная бусина в калейдоскопе нашей одинцовской истории. Бросает её в трубу с тремя зеркалами одинцовский старожил, житель нашего города, журналист Николай Иванов.

Любопытнейшая бусина получилась - об одинцовских... ворах! Нет, Николай Яковлевич сам не из таких. Просто детство он провёл на одинцовских улицах, много знакомых имел - в том числе и среди так называемой "шпаны". Рассказы и истории какие-то слышал из первых уст, какие-то - из вторых, и они запоминались. В общем, примерно так же творил Гиляровский, и вот сколько лет назад он их писал - а ведь и сейчас интересно!

Николай Яковлевич думает воспоминания эти продолжить. Ну, конечно, если они вам понравятся.

А пока - вот:

Уголовный мир в Одинцове…

Какие уголовники были более 60-ти лет тому назад?

И были ли они? Да, были, но не такие, как сейчас. Тех, старых, по стравнению с нынешними сейчас можно считать скромными, непритязательными, незлыми, не жаждущими крови, даже, в определённом смысле – честными.

Они относились с уважением к старикам, к детям. Почему? Да потому, что сами были с ними одного круга. Богатых не было. Но, безусловно, кто-то ел деликатесы, а кто-то – картошку с капустой. Цели преступников были не в беспредельном стремлении к богатству, а так – как у Шукшина в «Калине красной». Выпить, погулять, съездить на курорт настоящий, а не в тюрьму.

Категории преступников были примерно такими же, как и сейчас: домушники, бандиты, воры-щипачи, хулиганы. Рэкетиров-гангстеров не было, нельзя было при Советской власти. Организованная в банды преступность вроде «Черной кошки» в Марьиной роще была редкостью. Более широкую массу представляла другая категория – мошенники, расхитители госсобственности, валютчики, так называемые «несуны». Условия для преступников были тяжёлыми. Презрение к ним большей части населения сдерживало преступность. Суровые сроки наказания – 5,10, 15, 20, 25 лет (промежуточные сроки давали редко), расстрел. Следует отметить, что к репрессированным в те годы сегодня не так уж редко причисляют и уголовников, так как они часто имели срок 25 лет, а это «58-я статья». В результате кое-кто из них даже льготы нынче имеет - как пострадавший, да...

Сильной была и система правоохранительных органов НКВД (Народный комиссариат внутренних дел). Но уголовники, несмотря ни на что,  не переводились.

Наше родное Одинцово не было каким-то исключением – здесь, как и везде, тоже были свои уголовники. Одинцово – это рабочий посёлок в 1940-м году, он имел 13 тысяч жителей, да и то – если посчитать прилегающие к нему деревни Акишево, Яскино, Губкино, Акулово, Верхнее и Нижнее Отрадное. При подобном раскладе были в посёлке две группировки (громко сказано, конечно, - в каждой не более 15 человек). В деревнях попадались одиночки. Как и полагается, были у них воровские имена – «Афура», «Стрельник», «Жазик», «Фыр», «Шустряк», «Косарик», были и посерьёзнее личности - «Мистер», «Змей Горыныч», «Пиня».

Расскажу о конкретном факте (1946 год) «итоговой деятельности» некоторых из упомянутых персон.

В окне сидит тётя Маня. Она была оптимисткой, никогда её не видели грустной. Умела рассмеяться даже в драматических ситуациях. И вот ребята помладше её сына, мотавшего срок, спросили её – «Когда вернётся Витюк?». Она рассмеялась и ответила: «Он ещё в Тюмени дорогу строит, чтобы Мистер с Колымы золото вёз». Но ни Мистер, ни Витюк золота не привезли – тогда после отсидки давали еще и поражение в правах, и проживание на поселении.

В Московской области таких «загоняли за Можай», то есть за 101-й километр от Москвы. Город Можайск находился на удалении в 110 километров – вот туда и возвращались. Витюк вернулся года через два, но жить ему пришлось в Гжатске, на родине Гагарина, отрабатывая поражение в правах. Прописку для проживания в ближнем Подмосковье преступнику не давали. Вернулся он к матери только после целины, куда завербовался. Приехал уже с женой и сыном, в 1957-м году, и был прощён, получил право жить, где хотел. Было ему уже за 30, а в тюрьму попал – в 1943-м году, шестнадцати лет от роду.

Жазик возвращается домой.

Отсидев в 1941 года по 1956-й (с небольшими перерывами, включая шесть побегов), имея за плечами около 70 лет судимости, ехал по амнистии одинцовский житель Жазик домой.

С ним был Туляк, его сокамерник. Выдали им денег на дорогу около 700 рублей каждому. Путь до Москвы долог и труден. Сначала от Магадана до Находки на пароходе, а потом 10 суток поездом до Москвы. Душа пела:

«Постой, паровоз, не стучите колёса,

Кондуктор, нажми на тормоза

Я к маменьке родной с последним приветом

Спешу показаться на глаза.

Не жди меня мама, хорошего сына

А жди хулигана и вора

Меня засосала опасная трясина

И жизнь моя – вечная тюрьма».

Этот вариант песни – не из кино, слова того времени.

У Жазика не было родителей, его воспитывала бабушка и блатная улица. Попал он в детский приёмник десяти лет от роду и всего лишь на один год за кражу. Потом – три года после побега, ну, и пошло, поехало…

Разместились они с другом на пароходе грузопассажирском, где-то на верхней палубе. Глядели на сидевших поблизости других бедолаг, закусывали после водки. Рядом с ними одна компания играла в карты на деньги.

Жазик рвался играть, но Туляк его сдерживал, приговаривая: «Не надо, денег у нас мало, продуешь». Но потом сдался, Жазик сел играть, и – выиграл!

Взяли в буфете корабельном друзья ещё водки и обмыли выигрыш. Глянули на море – а шли они на пароходе «Джумка» по Татарскому проливу. Внизу, под верхней палубой, находились каюты для более состоятельных пассажиров. В одной из них, прямо под ними, громко играла музыка.

Жазика потянуло на подвиги – пробраться вниз, глянуть, кто там внизу есть, а может… Ну, там по обстоятельствам. Перелез через перила и по висящему канату начал спускаться вниз. Опёрся ногой на открытый иллюминатор… Но тут его с силой захлопнули! От испуга Жазик проскользнул по канату метра на два вниз и оказался почти у самой воды. Отпусти руки – и окажешься в вечно ледяной морской воде, и под тобой её – несколько километров. Вода под ногами бежала с огромной скоростью, Жазик удивился – сверху казалось, что пароход идёт довольно медленно. Умирать очень не хотелось, очень. Напрягая все свои силы, Жазик принялся карабкаться вверх…

Туляк испугался, увидев перекошенное, бледное как смерть лицо друга, когда оно показалось, наконец, из-за борта. Тот, ни слова ни говоря, упал на палубу и заснул. Спал трое суток – так организм среагировал на страшный стресс и перенапряжение сил. Друг Туляк его не будил.

Когда Жазик проснулся, пароход подходил к пристани Находка. До возвращения в Одинцово было ещё далеко…

Портал "Одинцово-ИНФО" приветствует рассказы ваших родных об их жизни. Поговорите с родными, близкими, бабушками и дедушками. Запишите их рассказ на диктофон, а потом потихонечку расшифруйте и пришлите нам. Даже если вы не обладаете литературным талантом - мы поможем подредактировать текст.

Можно слать ваши истории с фотографиями тех лет.

Наши бабушки и дедушки, их трудная жизнь достойны того, чтобы быть увековеченными - так сделайте это!

Ведь уйдут - а они уходят, и уже некому будет рассказать вам ВАЖНОЕ.

Интересуют житейские ситуации - чем люди жили, как они выбирались из житейских передряг, что их волновало.

Думается, такие рассказы будут не менее интересны, чем начавший набирать обороты раздел фотогалереи "Одинцово-ретро".

13.58.45.238