Принц на белом коне

Хлоп-хлоп дверью туда-сюда, перестук каблуков вверх на ступеньку, вниз со ступеньки, звон монет в блюдце, слева шумит вода, справа шумит вода, сзади гремит радио, помещение заполнено резкими и неприятными запахами. Скользко, сыро, неуютно. Людей входящих это не смущает, им не до того, их свербит только одна мысль, а выходящим уже все равно, и мыслями они уже далеко-далеко от этого места. Место это – общественный туалет на продуктовом рынке, и заведует этим местом девушка Маша, которая и кассир, и уборщица, и ассенизатор.
Маше девятнадцать лет, и уже скоро год, как она правит большой и малой людской нуждой. Маша – девочка приезжая, как и большинство, работающих на рынке: продавцы, грузчики, уборщицы, дворники, охранники. Маше повезло. Она приехала в Москву не из ближнего зарубежья, а из Липецкой области, и внешность у нее самая, что ни на есть законопослушная: белесые волосы собраны в косицу, только челочка нависает на глаза, а от курносого носа во все стороны разбегаются веснушки. Довольно-таки заурядное личико, но не «без шарма», как иногда говорят. Зато милиция не донимает на улице проверкой документов, как иных ее товарок с яркой южной внешностью. А вот фигура у нее ладная и аккуратная, не модельная, конечно, но привлекательная и соблазнительная.
Маша из своего поселка городского типа уехала сразу же после окончания школы. В поселке даже традиция такая сложилась: парни после школы в армию, а девчонки в Москву, «за белым принцем на белом коне». Когда Маше было еще десять лет, в Москву засобиралась старшая сестра.
- Насть, а ты зачем в Москву едешь? - спросила она сестру.
- Как зачем? – улыбнулась сестра. – Зачем все девчонки едут? За принцем на белом коне.
- Это что еще за принц? – удивилась Маша.
- Принц… - сестра на мгновение задумалась, - сказка такая есть про принца. Я ее не читала, но слышала, что вроде как простая девчонка, как я, как ты, встречает принца. Он женится на ней. Он богатый и обязательно с огромным дворцом. Девчонка тоже становится богатой и счастливой.
- А что в Москве тоже такие принцы есть? – вновь удивилась Маша.
- Такие, не такие, а похожие есть. Москва, все-таки.
- И ты такого хочешь встретить?
- Хочу.

С тех пор эти слова сестры запали в душу девочки, хотя сказку девочка так и не прочитала. Да и зачем. Включишь телевизор, а там такие принцы на каждом канале имеются. Зато Маша хорошо считала. Стала она отсчитывать сначала годы, потом месяцы, а потом дни, когда сможет, отправиться «за принцем на белом коне». Когда подошло время отправляться за принцем, поехала Маша не на пустое место, а к сестре, которая уже нашла себе принца с однокомнатной квартирой. Одноклассницы завидовали и Маше, и ее сестре: мало кому так удачно удавалось устраиваться в Москве.
Сестра встретила Машу на вокзале. Маша не сразу узнала Настю: все-таки семь лет не виделись, да и выглядела сестра прямо надо сказать неважнецки: под глазами мешки, а вместо привычного румянца на лице неестественная бледность, перечерченная красными прожилками.
- Что подурнела? – спросила сестра.
- Да, нет, просто не сразу признала тебя. Столько не виделись.
- Подурнела, я и сама знаю. Да что теперь говорить? Какая есть. Другой сестры у тебя не будет. Поехали.

Ехать надо было на одну из окраин Москвы, но Маша долгого пути не заметила. Она с живейшим любопытством разглядывала вагон метро, внимательно выслушивала каждое объявление, пристально до неприличия рассматривала входящих и выходящих пассажиров и с провинциальной непосредственностью иногда спрашивала сестру о заинтересовавшем ее предмете:
- Насть, Насть, вон видишь на той тетке блузку?
- Вижу. Только пальцем не тыкай. Ну и что?
- Сколько такая блузочка стоит?
- Откуда я знаю, - сердилась сестра.
- Ну, примерно хоть.
- Тыщи полторы.
- Сколько? Полторы тыщи! – изумлению Маши не было предела. – Да мы на такие деньги с мамкой месяц живем.
- Это ж Москва. Здесь все по-другому. Как заграница, даже круче.


- Вот мы и во дворце, - сказала Настя сестре, открыв входную дверь.
Маша не слышала сестру. Она все еще находилась под впечатлением своей первой поездки в лифте. Девушка пребывала в восторге и в испуге одновременно: шутка ли сказать, подняться с помощью чудо-машины на семнадцатый этаж.
- Что ты сказала? – пришла в себя Маша.
- Я говорю, что вот, как выглядит мой дворец.
- Насть, ты, что ль пришла? – раздался из комнаты мужской голос.
- Я, я. Чего орешь? Иди, с сестрой познакомлю. Щас моего принца увидишь, - с невеселой усмешкой сказала Настя сестре.
Из комнаты показался «принц». Видок у «принца» был непрезентабельный. Красные глаза, нечесаные волосы и ощутимый даже на расстоянии перегар, настоянный на луке с чесноком. «Принц» был весь в белом: майка, джинсы и носки. Но белизна была весьма условной, так как одежда была вся в пятнах и разводах.
- Ты со вчерашнего такой. Или уже сегодня нажрался? Ты меня уже достал! – как-то по обыденному безо всяких эмоций выразила свое недовольство Настя.
- Только чуть-чуть полечился.
- Знаю я твое «чуть-чуть». А на работу чего опять не пошел? Выгонят же дурака. Мало тебя, что ли выгоняли. Опять будешь на моей шее сидеть.
- Здесь выгонят, там возьмут, - невозмутимо философски ответствовал принц. – И хватит на людях базар поднимать. Ты лучше меня с родственницей познакомь. Я – Сергей.
- Маша, - девушка пребывала в явной растерянности. Не так себе представляла эту встречу, не такой ей виделась жизнь сестры в Москве.
- Ты не обращай на него внимания, - заметила растерянность сестры Настя, - он с похмелья всегда такой, чудаковатый. А когда не пьет, то вылитый принц.
- Ты, про какого еще принца загибаешь. Чевой-то я не понял.
- И не поймешь. Иди лучше стол накрывай, а мы пока вещи сложим.
- Вот это уже деловой разговор, а то про какого-то принца «лапшу» мне вешаешь.

- Ты сама-то уже выпиваешь? – спросила Настя сестру, когда уселись за стол.
- Да мы на шашлыках всегда выпивали. Я, правда, только два раза на «шашлыки» ездила. Но все равно…
- Ну, тогда за встречу, - поднял рюмку Сергей и, быстро чокнувшись с сестрами, одним глотком опрокинул в себя рюмку водки.
Настя пыталась выглядеть достойнее, свою рюмку она выпила в два глотка, но в движениях проглядывала та же торопливость, что и у мужа. «А сестра тоже выпивоха изрядная», - отметила про себя Маша. Свою рюмку она отставила недопитой.
- Так не годится, родственница, за встречу надо пить до дна. Давай я тебе подмогну, - Сергей налил себе еще водки.
- И мне наливай. Ты чего жадничаешь? – подставила свою рюмку Настя. – Ты не думай, что мы, пьяницы какие. Мы только по выходным расслабляемся. Нам сегодня на работу не идти, - объяснила она Маше. – Когда работаем ни-ни-ни. Пашем, как волы. Сама скоро узнаешь, какая у нас работа.
- А я и не думаю ничего, - ответила Маша, - пейте на здоровье.
Супруги уже пили и за здоровье и на здоровье. Первым не выдержал Сергей:
- Все, девки. Я готов. Спать пойду.
- Иди, иди отдохни. Только к вечеру проспись. Тебе Пашку из сада забирать.
- А ты на что?
- Я на что? А ты не знаешь? Я здесь на все! – Настя пьяно закипятилась.
- Ладно, схожу. Чего орать-то?
Сергей вылез из-за стола, и, покачиваясь, побрел в комнату.
- Значит, сестренка, за принцем приехала, - начала разговор Настя, когда они остались вдвоем.
- Я теперь уж и не знаю, не знаю, зачем приехала.
- Я что ль тебя смутила? Ты на меня не гляди. Хотя я на жизнь особо и не жалуюсь. Все, что хотела, получила: Москва, квартира, какой никакой муж имеется. Сынок подрастает. Увидишь сегодня. В нашу породу пошел, а не в этого слизняка, - Настя брезгливо кивнула в сторону комнаты. – Работа у меня есть, - продолжила она, тяжелая, конечно, но по пятнадцать тысяч в месяц зарабатываю. Я уже на книжку знаешь, сколько отложила?
- Ну, сколько?
- А не скажу, - Настя пьяненько хихикнула. – Еще убьешь меня из-за них.
- Да ты, что городишь? – рассердилась Маша.
- Шучу. Сто тыщ накопила.
- Сто тыщ!? – удивление Маши было искренним. Таких денег она в глаза никогда не видывала.
- Да, сто тыщ, - неожиданно трезво подтвердила сестра, - и ты, если дурой не будешь, сможешь даже больше иметь.
- Я ж за этим сюда и приехала. Ты только скажи, что я должна делать, - Маша стелилась перед сестрой. Названная сумма поразило ее воображение. Ей даже очень хотелось хоть краешком глаза посмотреть, как выглядит такая сумма денег.
- Значит так, сестренка, - заговорила деловито Настя, - работать будешь со мной на том же рынке. Только с другим хозяином, нормальный мужик хоть и азер.
- Кто-кто? – не поняла Маша.
- Азербайджанцев так кличут. Завтра с ним познакомишься. Поживешь пока у меня. Здесь на кухне я тебе раскладушку поставлю. А как на ноги немного встанешь подыщем тебе жилье. Поняла?
Маша почти не слышала сестру. Ей хотелось, чтобы быстрей наступило завтра, чтобы начать работать и копить деньги.
- Ладно, пойду тоже немного посплю, - Настя потянулась из-за стола, - ты можешь здесь телевизор посмотреть.
- Да, да конечно, иди поспи. А я лучше со стола уберу да посуду помою.
- Как хочешь. Только сильно не громыхай. Не любим мы этого.

Рынок находился недалеко от дома, все лишь три остановки на автобусе. Время было только половина девятого, а на рынке уже копошился народ. Маша с удивлением заметила, что большинство там тех, кого называют «лицами кавказской национальности».
- А что так нерусских много? – спросила она сестру.
- Это разве много? Ты увидишь, сколько их к обеду набежит. Как начнут по-своему лопотать, уши вянут. Они ж прирожденные торгаши, и работы никакой не гнушаются. А уж, как покупателя обхаживают. Только что в задницу к нему не заглядывают. А наши? – Настя презрительно хмыкнула. – Вон, моего, поставь во главе палатки. Покупателя облает и за три дня не только свой товар весь пропьет, но еще и соседский прихватит. Одно названье «мужики». Иди палатку открывай, - приказала она мужу, - а я пойду Машку с Эдиком познакомлю. И без меня не продавай ничего. Понял?
- Понял, первый раз что ли? – вяло ответил муж.

Сестры подошли к компании азербайджанцев, которые, сбившись в кучу, о чем-то оживленно беседовали на родном языке. Говорили о чем-то смешном, потому что беседа постоянно прерывалась смехом.
- Над нами смеются, - зло заметила Настя.
- С чего ты решила? Может, анекдот, какой рассказывают.
- Анекдот, так все равно про нас. Эдик, можно тебя на минутку, - громко позвала Настя.
Эдик подошел к сестрам. Он все еще продолжал смеяться, смешно топорща усами, непременным атрибутом мужской красоты кавказца.
- Вот, Эдик моя сестра Маша. Я тебе про нее говорила, - Настя подтолкнула сестру. – Ты обещал ее взять к себе продавцом.
Эдик оценивающе посмотрел на Машу.
- Раз обещал, возьму работать, - ответил он. – Когда-нибудь работала продавцом? - спросил он Машу.
- Эдик, я же тебе говорила, что она только после школы.
- Я не тебя спрашиваю. У нее, что язык проглотил?
- Нет, - ответила оробевшая Маша.
- Не работала – научишься. Я, когда сюда приехал, русски совсем не говорил. А сейчас видишь, с женщиной только русски говорю. Пойдем в палатку.

Эдик открыл палатку, сел на единственный стул, сложил ногу на ногу, закурил и только после этого словно случайно заметил Машу.
- Теперь слушай мои условия. Зарплата - двести рублей за «выход» и три процента от выручки. Касса бьешь все. Попадешься, ты расплачиваешься. Сейчас примешь товар, недостача, ты отвечаешь. Выходной будет один в месяц. Понятно я тебе сказал?
Маша только кивнула головой, хотя понятного было мало. «Вечером у Насти все расспрошу», - решила она.
- Начинай работу, - приказал Эдик, - я сегодня с тобой буду.

Маша быстро втянулась в работу. Девочка она была общительная, с покупателями всегда вежливая и обходительная. Хозяин пообещал ей выплатить зарплату в конце месяца. По вечерам она подсчитывала, сколько же получит за месяц. Цифры, которые она выводила на бумажке, захватывали воображение: около пятнадцати тысяч. Она уже твердо решила, что будет каждый месяц, будет откладывать по пять тысяч, три тысячи на квартиру (среди продавщиц она нашла себе компаньонку, с которой договорились вместе снимать квартиру), пять тысяч на еду и шмотки, а что будет оставаться маме отсылать. Маша уже прикинула, какие подарки сделает сестре, ее мужу и племяннику. А себе купит джинсы и кроссовки. А, если деньги останутся, то еще и плеер прикупит, и обязательно сходит в кафе: поесть мороженого с шампанским, и еще, может быть, босоножки и юбку-мини, но это только, может быть, если деньги останутся. Но мечты имеют свойство не сбываться.

Маша прибежала в павильон к сестре вся зареванная.
- Что случилось?
- У-у-у, - всхлипывала Маша, - у меня недостача.
- Большая?
- У-у-у.. Большая… Десять тыщ почти.
- Ты товар принимала, когда начала работать?
- Принимала, у-у-у, - продолжала всхлипывать девочка.
- Да, перестань ты, - разозлилась Настя на сестру. Сама считала?
- Нет, мне Эдик дал накладную и сказал, что все посчитано.
- Дура, кто же так делает, - выругалась Настя. – И я тоже дура, недосмотрела. Ладно, посиди покудова здесь. Я к Эдику схожу.

Настя вернулась через полчаса.
- Ну, что Машк, сволочь он, твой Эдик, - Настя напрочь забыла, что сама к нему устраивала сестру. – Ничего не докажешь. Хитрожопый. Не реви. Я с него хоть три тыщи выцарапала. На, забери.
Настя протянула сестре деньги. Та взяла, и еще пуще разревелась. Эти разнесчастные три тысячи, были как жалкое напоминание о неосуществленных мечтах.
- Успокойся. Не реви. Успеешь еще заработать. Думаешь, что ты первая такая? Знаешь, сколько дурочек уже так попадались?
- Сколько? – Маша попыталась успокоиться.
- Много. Ты запомни, Москва – город жестокий. Таких азеров знаешь, сколько еще повстречаешь? Может, он и не азером будет, но сволочью точно. Если здесь задержишься, то еще столько всяких обломов поимеешь, мама, не горюй.
- А как же принц, которого только в Москве и можно найти?
- Принц, говоришь. Не знаю, Маш. Ты уже моего принца видела. Может и есть, но не про нашу честь. Другие и такого не имеют. Дай Бог, чтобы тебе повезло. А сейчас главное, работу тебе подыскать.

Работа нашлась уже на следующий день. Хозяйка, дорого, но безвкусно упакованная женщина, тут же ввела Машу в курс дела.
- Работа вонючая, но денежная. Наши денежки самым настоящим дерьмом пахнут. По первости, нос воротить будешь, а потом, ничего, принюхаешься, - хозяйка весело хохотнула. – Условия работы такие: работаешь без выходных. Мне ежедневно отдаешь тыщу рублей. Остальное твое. Бумагу, мыло покупаешь сама. Понятно?
- А, если у меня не будет тыщи. Тогда, как?
- Такого не будет никогда. Человек может не жрать, но срать обязан, - хозяйка вновь рассмеялась. - Да, с продавцов за вход бери только два раза. Они у нас льготники сраные. Да, и кассу не забывай бить. Без чека товар возврату не подлежит.
- Какой товар? – растерялась Маша.
- Дерьмо – твой товар. Так и говори: «Нет чека – нет дерьма».
Вновь взрыв хохота. Смеется хозяйка, смеется сестра. Маша хотела понравиться хозяйке и тоже рассмеялась. Хозяйка настолько срослась со своим бизнесом, что могла рассуждать и острить на фекальные темы до бесконечности.

Хозяйка и впрямь оказалась права: было много не только вони, но и денег. Отдав тысячу хозяйке, у Маши оставалось не менее пятисот рублей. Деньги и время сделали провинциальную девочку похожей на тысячи таких же подобных ей, приехавших в Москву за лучшей и красивой жизнью: неумеренность в косметике, яркие и дешевые вещи, оценивающий и жадный взгляд, и наивная уверенность, что еще немного, еще чуть-чуть и них будет такая же жизнь, о которой так много пишут в глянцевых журналах. Видя их, стоящих в торговых рядах, за прилавком в магазине или изредка прогуливающихся по центральным улицам, создавалось впечатление, что жизни этих девчонок написаны под копирку. И вся разница только в месте рождения.
Уже через месяц Маша жила на съемной квартире, которую делила с Татьяной, продавщицей с того же рынка. Переехала она легко и быстро: чемодан вещей, да стопка журналов, прихваченных у сестры. Сестры испытали взаимное облегчение: Насте не хотелось демонстрировать сестре ежедневно такую семейную жизнь, а Маше было неловко видеть такую жизнь. У нее будет все иначе. Квартира Маше понравилась, хотя обставлена была убого: два дивана, стол, да платяной шкаф. Для уюта девочки повесили несколько глянцевых плакатов и уговорились в скором будущем в складчину купить музыкальный центр. И начали девочки жить-поживать, да проблемы наживать. Татьяна была постарше и побойчее, чем Маша, поэтому она вскоре обзавелась кавалером, которого иногда приводила переночевать. По первости Маше было стыдно и неловко слышать бесстыдный скрип на соседнем диване, но вскоре не только привыкла, но даже стала с любопытством наблюдать, что выделывает ее подружка с кавалером.
Как-то вечером Татьяна спросила Машу:
- Машуль, а что, если Сашка переедет к нам жить?
- Да пусть переезжает. Я уже привыкла, - лениво ответила Маша.
- А, если он с приятелем переедет?
- Это как? – все еще лениво, но уже удивлением спросила Маша.
- Понимаешь, Сашка с приятелем, как и мы, снимают квартиру. Платят бешеные деньги. И мы с тобой тоже немало платим. Я с Сашкой уже говорила, он согласен с приятелем большую часть платить за квартиру. Все равно им дешевле получается. А нам с тобой только по пятьсот рублей придется платить. Представляешь, сколько мы сэкономим!?
- Представляю. А где этот приятель спать будет?
- Как где? С тобой. Должен же у тебя мужик быть.
- Но я даже не знаю, как он выглядит. И у меня еще ни разу не было такого.
- Тем более. Надо ж когда-то начинать жить регулярно, - Татьяна хихикнула. – Сашка тож у меня почти первый.
- Это как, почти?
- Да в школе еще. Один раз по пьяному делу с одноклассником. Вспоминать даже нечего. А Сашкой поживу маненько и настоящего мужика найду, чтоб на всю жизнь.
- Как он хоть выглядит?
- Как он выглядит? Не знаю. Сама увидишь. Завтра Сашка его пригласит. Никто неволить тебя не будет. Не понравится, от ворот поворот. Но Сашка говорит, что парень клевый и тебе понравится. Ну, как? Согласна?
- Согласна. Приглашай.

Маша весь вечер и последующий день пребывала в некоторой растерянности. Она знала и понимала, что рано или поздно в ее жизни появится первый мужчина. А тут, первый мужчина наклевывается, а она даже не знает, как его зовут. Но ведь Татьяна сказала, что не понравится, значит, не понравится. И потом, столько денег на квартире сэкономить, целых три тысячи в месяц, за год – тридцать шесть. И права Татьяна, когда-то надо жить регулярно. А может, он мне понравится, и будет похож на принца.
По случаю гостей девочки приготовили праздничный ужин: мясная нарезка и много выпивки, так как молодые люди тоже пришли с водкой. Приятеля звали Николай. Николай оказался парнем словоохотливым, но очень однообразным. Говорить он мог только об автомобилях: «беха» – это полный пиздец», «когда сел на пятисотого мерина просто ссал от восторга кипятком», «жигуль» – полный отстой». Маша так и не решила, нравится ей Николай или нет, но через пару часов, когда вся компания была уже изрядно пьяна, не без удовольствия подставляла губы для поцелуев и позволяла пошарить у нее под лифчиком. Еще через час Николай предложил разбежаться по койкам. Выключили свет, Маша по- быстрому скинула всю одежду и юркнула под одеяло. Еще через пару минут подлез Николай.
- Мне Сашка сказал, что ты целка. Правда, что ль?
- Да.
- Получается, что я у тебя первый.
- Да.
- Ну, тогда тебя с почином.
Маша не помнила хорошо или плохо ей было в ту ночь: все-таки пьяна была изрядно, но на следующий день парни переехали к девочкам окончательно. Девочки были послушными, а парни всегда выпившими, поэтому спаривались каждую ночь. Первые ночи Маша чувствовала себя скованно: ей было неудобно перед Татьяной, лежавшей на соседнем диване. Но со временем привыкла, и уже не могла представить, что сексом можно заниматься в более интимной обстановке. Она научилась, как и другие, шутить на эту тему.
- Колька мне сегодня так засадил. Полный улет.
- А мой тоже старался. Слышала, как он кряхтел, а я визжала?
Для разнообразия и большей крутости они изредка стали меняться партнерами с последующим обсуждением:
- А мой все-таки лучше.
- Твой, тоже ничего.
Через два месяца Маша сделала свой первый аборт, а еще через месяц как-то вечером Сашка пришел один без Николая.
- Все, Николай больше придет, - объявил он.
- Почему? - разволновалась Маша.
- За пьянку его выгнали. Сколько раз говорил ему не пей, дурак, на работе. Вот допрыгался. В общем, собрал вещички и уехал домой.
- Мог бы хоть предупредить, - возмутилась Татьяна.
- И как же мы теперь? – спросила Маша.
- Мне нового напарника дали, Анатолием кличут, - ответил Сашка. – Парень вроде нормальный. Он вроде не возражает переехать.
- Мог бы с нами посоветоваться, - попрекнула его Татьяна.
- А чего советоваться, - удивился Сашка. – Нормальный парень. Не хуже Николая или меня. Машке понравится. Я ведь тебе нравлюсь?
- Нравишься.
Анатолий оказался не хуже Николая, даже где-то посимпатичнее и понемногословнее. Предпочитал общаться с плеером, с которым расставался только на ночь. А ночью все кошки серы: в постели Маша не видела никакой разницы между Николаем и Анатолием. Тот же перегар, то же кряхтение, те же шуточки. Вся разница лишь в горьком опыте: без презерватива Маша и близко не подпускала к себе Анатолия. Анатолий обижался и слегка ее поколачивал, но Маша стояла насмерть.

С принцем Маша точно бы не предохранялась, а обязательно бы родила принца или принцессу. Клиенты у Маши были постоянные и залетные. За год она запомнила не только имена постоянных клиентов, но и их физиологические привычки. Клиент еще только подходил к туалету, а Маша по походке, по выражению лица сходу определяла, какая нужда ведет его к ней. Вот, который раз за день подбежал Рафик, самый главный по овощам и фруктам на рынке, кинул ей полсотни и, не дожидаясь сдачи, юркнул в кабинку. «Понос, - определила Маша, - никак остановится не может. Третий раз уже прибегает».
А вот Ольга из «собачьих кормов» ковыляет. «Месячные, опять свои прокладки вонючие раскидает. До чего ж девка неаккуратная», - недовольно поморщилась Маша.
- Привет, Маш.
- Привет, Оль. Ты не захватила мне корму для моего.
- Ой, Маш, извини, забыла. Попозже принесу.
- Да, ладно. Сама зайду, может быть.
«Мой» был котом Васькой, который пару месяцев назад прибился к туалету. По ночам шлялся по рынку, а весь день отсыпался у Маши под стулом. Васька - типичный уличный кот, без роду, без племени, из тех котов, которые редко доживают до своей кошачьей старости. Васька был кот наглый, и заботу о себе воспринимал как нечто само собой разумеющееся. Проснувшись, и, не найдя около себя еды, мог долго и противно орать. В такие моменты Маша чувствовала себя виноватой и спешила кота накормить. Васька был, пожалуй, единственным живым существом, о котором Маша искренне и трогательно заботилась.
Особо Машино сердечко замирало тогда, когда к туалету подъезжала шикарная иномарка. Ей казалось, что этот принц за ней приехал, но каждый раз ее постигало разочарование. Как правило, место в машине у принца было уже занято другой, или же принц проходил в туалет, бросая деньги и, не обращая на нее никакого внимания, или же он так громко и натужно справлял нужду, что такого принца не желала сама девушка.
- Привет, сестренка.
- Ой, Насть, здравствуй, - Маша искренне обрадовалось сестре. – Как у тебя дела?
- Живем по-маленьку. Ты-то как? Заехала бы как-нибудь. За полгода ни разу не была.
- Да, вроде ничего. Ты же знаешь, я ж без выходных вкалываю. В гости обязательно загляну. Может, даже на днях.
- Ну что ж, пока.
Маше стало стыдно перед сестрой. Как нехорошо. О родной сестре совсем забыла. Она же столько для меня сделала. Хотя, с другой стороны, каждый день на рынке видимся. Но разве можно на рынке нормально пообщаться? Все на бегу, на лету. «Привет. Как дела»? и все. Надо будет обязательно заехать.

- Девушка, а можно вам свидание назначить?
Маша подняла глаза. Перед ней стоял улыбающийся мужчина, лет сорока- сорока пяти. Лицо его девушке было незнакомо. «Первый раз, что ли приехал? – промелькнуло у нее в голове. – А какая у него машина? Эх, пропустила», – была следующая мысль, а вслух вроде, как бы недовольно, заметила:
- Я незнакомым мужчинам свидания не назначаю.
- Так давайте познакомимся. Меня Иваном зовут. А вас как?
- Машей.
- Так что ж Маша будет у нас с вами свидание?
- А машина у вас какая? – неожиданно вырвалось у Маши.
- Машина у меня хорошая. Вон, на углу красная стоит.
Маша посмотрела в том направлении. «Беха, - вычислила Маша, - почти новая». Это единственное, что у нее осталось в памяти от Николая, она почти безошибочно определяла марки автомобилей.
- Ну, что, подходит машина.
- Вполне.
- Так, во сколько за вами заехать?
- Подъезжайте сюда, к семи.
- Договорились. К семи я буду.
«Даже в туалет не зашел. Неужели только из-за меня подъехал»? - мысли у Маши путались. Неужели принц? Неужели дождалась? Маша пораньше закрыла туалет, съездила домой, переоделась, предупредила Татьяну, что возможно заночует у сестры. У нее не было даже и тени сомнения в том, что будет ночевать не дома.
Без пятнадцати семь она уже стояла у туалета, веря и не веря своей удаче.
- А вот и я, - Иван вышел из машины. – Вам этот полушубочек очень к лицу.
- Правда, - обрадовалось Маша. За этот полушубочек она выложила месячную зарплату, и была рада, что ее дорогую покупку оценили.
- Садитесь, - пригласил Иван ее в машину.
Такие машины Маша видела только снаружи, и вот впервые она сидит внутри. Машина шикарная, особенно ей понравилась подсветка приборов: мягко – оранжевая. «Я бы на такой целыми днями каталась, и не вылезала бы», - первое, что подумала девочка. «Только из-за такой машины стоит жить», - второе, что подумала девочка. «У меня будет такая машина», - третье, что подумала девочка. «Не забыть предупредить, что без презика не трахаюсь», - последнее, о чем успела задуматься девочка.
- Значит план действий таков, - вклинился в ее потаенные мысли Иван. – Сначала заедем куда-нибудь поужинать, а потом едем ко мне. Подходит такой план действий?
Маша, все еще погруженная в свои мысли, только мотнула головой. Почти, как в сказке. Точно также начиналось знакомство у Ксюхи из продуктового. А сейчас живет, как самая настоящая принцесса. Квартиру ей снимает, на расходы пятьсот баксов дает ежемесячно, да еще машину ей подарил. Ксюха уже приезжала на ней похвастаться. Маша слушала Ксюхины рассказы о новом житье-бытье, буквально раскрыв рот, девчонки охали-ахали, хвалили ее шмотки и жутко завидовали. В этом Маша не сомневалась, так как и сама хотела, чтобы Ксюхино счастье к ней перешло.
Кафе было небольшим и только поэтому уже уютным. Судя по тому, как приветливо поздоровались с Иваном, он здесь уже не в первый раз.
- Что будем заказывать? – спросил Иван, когда уселись за столик.
- Не знаю. Что закажете, то и съедим.
- Давай сразу перейдем на «ты». Идет?
- Идет.
- А пить что будешь?
- А вы… ты, что будешь?
- Я коньячку выпью.
- Ну и я тоже.
Маше в кафе безумно понравилось. Она и раньше бывала уже в кафе, ресторанах. Но тогда было всегда шумно и многолюдно. А здесь такое ощущение, что больше никого нет: только она и он. И музыка приглушенно-медленная. И они даже два раза станцевали. Маша была в восторге, ее не тискали, а нежно и осторожно вели в танце. Жаль, что только два танца, а попросить Ивана еще потанцевать Маша постеснялась.
- Иван, а, сколько тебе лет?
- Сорок пять.
- Так много, и совсем не старый, - непроизвольно вырвалось у Маши. - У меня маме сорок шесть. Так она рядом с тобой твоей бы мамой выглядела, - сделала комплимент Маша, и немного помолчав, добавила, - правда, и жизнь у нас другая.
- Какая другая?
- Да, такая, что от такой жизни хочешь быстрей постареть и сдохнуть.
- Дело не в жизни, а в ощущениях жизни.
- Это как? – не поняла Маша.
- Так к слову. Ладно, поехали ко мне.

- Ой, у тебя квартира, как у нас, точь в точь, - воскликнула Маша, когда они поднялись в квартиру Ивана. – Только у тебя мебель побогаче, - добавила она, осмотревшись. И книг, сколько. Ты, что все их прочитал?
- Почти, - улыбнулся Иван. – Ты располагайся, а я пойду кофеек организую.
Маша плюхнулась в кресло и прикрыла глаза. Она вновь размечталась: ей непременно хотелось жить вот в такой уютной квартире, по вечерам сидеть вот в таком удобном кресле, а принц будет подавать ей кофе. Что Иван- принц, Маша теперь даже не сомневалась. Она знала почти наверняка, что ночь будет необыкновенная, а не такая, как с Толей или с Колей.

Маша проснулась от шума воды в ванной. Ивана рядом не было. «Душ принимает», - решила она. Маша еще никогда не просыпалась такой счастливой. Ночь была просто замечательной. В этом девочка не ошиблась. Никогда еще у нее не было так светло на душе, как сегодня утром. Не хотелось вставать, не хотелось идти на работу, не хотелось вечером возвращаться в свою квартиру. А хотелось…
- Вставай, девушка. Доброе утро, - Иван вышел из ванны. – Пора собираться. Тебе на работу, да и у меня тоже дела.
- Доброе утро, - Маша надеялась, что Иван скажет: «Машуль, я на работу, а ты сиди ДОМА. Приберись и приготовь обед. Я постараюсь вернуться пораньше».
- А что так невесело? Или чем обидел тебя?
- Да, нет. Все нормально, - Маша уже встала и начала одеваться.
- Я знаю, что ты хочешь меня спросить.
- Что?
- Когда мы снова увидимся? Так ведь?
- Ну, так, - неохотно признала девушка. Она уже чисто по-бабски почувствовала, что через несколько минут ей будет ужасно плохо. Она уже знала свой приговор.
- Так вот я тебе отвечаю. Мы больше не увидимся. Повеселились, и хватит. А знаешь, почему мы больше не увидимся?
- Почему?
- Во-первых, точнее, в-третьих, в четвертых, я женат. Только иногда вот так позволяю отдохнуть от жены. Во-вторых, у меня дочь, постарше тебя будет, а в – третьих, тебя интересуют моя квартира, моя машина, мои деньги. Наверное, уже думала, как меня на бабки раскрутить.
- Ничего я не думала, - Маша растерялась. – Я думала, но не так. Вернее совсем не думала.
- Врешь. Я ж про вас все знаю. Жена моя, не чета тебе, с университетским образованием, каждый день считает, сколько я бабок намолотил, и дочка считает. Меня дом нет, а они все равно считают. И ты считать пыталась. Пыталась, ну говори, - последнюю фразу Иван произнес почти зло и раздраженно.
- Пыталась.
- Вот видишь, - Иван успокоился. - И потом, у нас тобой ничего общего. Мы с разных планет. Случайно встретились, чтобы снова разлететься по своим планетам. Больше одной ночи с такими, как ты перебор. Ведь сколько уже таких, как ты здесь перебывало. И всех только одна мысль, как его на «бабки» развести.
- Да не нужны мне твои деньги. У меня свои есть.
- Врешь. А зачем тогда в Москву приперлась? Образование получить? Карьеру сделать? Нет, ты приперлась сюда, чтобы найти какого-нибудь лоха. Но пока не получилось. И не получится. Лохов все-таки мало, а вас на каждом рынке сотни, тысячи.
Маша была готова заплакать. Все, что говорил Иван были правдой и неправдой одновременно. Сейчас ей хотелось побыстрее уйти из его квартиры.
- Я все поняла. Открой мне дверь, я пойду.
- Может, тебя подвезти?
- Сама как-нибудь доберусь.
- Как хочешь, - Иван открыл входную дверь.

На улице было мерзко: снег перемежался с дождем, небо серое, земля слякотная. А Маша шла и думала: « Ну, почему так не повезло мне? Ксюхе повезло, а мне нет? Ничего, я еще молодая. У меня все впереди. Все еще у меня будет. А он пусть своими деньгами подавится». На работу Маша не пошла. Сходила в кино, трижды забегала в кафешки, чтобы согреться и выпить водки. Вечером поехала к сестре.
Дверь открыла Настя.
- Маш, ты что ль, заходи.
- Я, что ли.
- Раздевайся, и пойдем выпьем. Я гуляю сегодня.
- Праздник, что ли.
- У меня вся жизнь праздник. Пойдем, а то «принц» мой уже заждался. Без нас всю водку выхлещет.

Из газетных новостей.
«Вчера в доме на улице Сталеваров была убита молодая женщина Анастасия Мелихова ( фамилия в интересах следствия изменена). По сведениям из милиции убийство произошло на бытовой почве. По горячим следам была задержана и убийца, родная сестра Мелиховой, девятнадцатилетняя Мария. Со слов мужа убитой, они сидели на кухне втроем и выпивали. Потом он ушел спать, а проснулся от жутких криков. Вбежав на кухню, он увидел лежащую в крови жену, а рядом сестру с ножом. Мелихова скончалась от ножевых ранений еще до приезда «Скорой помощи». Оперативники насчитали на теле погибшей двенадцать ножевых ранений. Выясняются причины убийства. По рассказам соседей Мелиховы злоупотребляли алкоголем, муж нигде не работал. Сестра-убийца год назад приехала в Москву на заработки».

Туалет не работал только один день, поэтому кот Васька привычно отсыпался под стулом после ночных бдений.
Сентябрь 2004 – январь 2005 г.г.

3.147.104.18