Кто же такая на самом деле академик Елизавета Ивановна Ушакова?

За Елизавету Ушакову вступились коллеги: «Она не была сторонницей Лысенко, она спасала коллектив».

Позвольте напомнить читателям мою статью «Подлость из истории не вычеркнешь» — о директоре Грибовской селекционной опытной станции Елизавете Ивановне Ушаковой. До меня дозвонились и выступили в её защиту две женщины, которые лично знали Ушакову и работали под её руководством. Они объяснили, что не просто должны, а обязаны защитить честь и достоинство этого порядочного и честного человека, убеждая меня, что о порядочности человека можно и нужно судить не по ярлыкам, которые часто любят приклеивать, а по его делам в первую очередь.

Разговоры были очень долгими и интересными (они, кстати, тоже достойны публикации), я задавал много вопросов, а они прежде всего пытались объяснить, что же за гибельное время было в стране и что такое «лысенковщина». А именно в это время и жила, и работала Елизавета Ивановна. Конечно, нам сейчас очень трудно понять, не укладывается в голове, почему такой безграмотный, тёмный человек, как Лысенко, мог править всей сельскохозяйственной наукой в стране.

Об этом времени написано много научных книг и статей. Мои собеседницы тоже написали свои пока не опубликованные воспоминания, читали мне отрывки из них. Они объясняли и приводили примеры многих учёных того времени, которые порой, выдавая на словах себя за приверженцев Лысенко, спасали свои учреждения, просто давали людям спокойно работать и развивать науку. Женщины эти прислали в редакцию статью, где постарались объяснить всё это. Её и предлагаю читателям:

Кто же такая на самом деле академик Елизавета Ивановна Ушакова?

Вопиющая несправедливость

Мы, сотрудники Грибовской овощной селекционной опытной станции, а затем ВНИИССОК, работавшие и знавшие Елизавету Ивановну Ушакову в 50-ые и 60-ые годы, после прочтения заметки А. И. Лычагина под названием «Подлости из истории не вычеркнешь» считаем своим долгом опубликовать на портале «Одинцово-ИНФО» материал, выражающий совсем другую точку зрения.

Причисление Ушаковой к разряду подлецов — это вопиющая несправедливость. А присвоение её имени клочку земли под названием «Агропарк» мелко и унизительно. Это никак не соответствует тому громадному вкладу, который она внесла в существование и в развитие Грибовской станции, а также в развитие селекции и семеноводства овощных культур в стране. Далее мы изложим доводы в защиту нашей точки зрения.

Сотрудники Грибовской станции во главе с основателем С. И. Жегаловым в 1924 году

Гибельное время

Ушакова была директором Грибовской станции без малого 30 лет, с 1937 по 1966 г.г. Это было тяжелейшее время для страны, а для биологической науки вдвойне, так как это было время господства Лысенко. Люди жили в постоянном страхе и за себя, и за жизнь близких. Всюду находили врагов, шли доносы, людей сажали в тюрьмы, ссылали на лесоповалы, расстреливали. Теперешним поколениям трудно представить всё это. Но это было. Достаточно вспомнить имена биологов с мировым именем, погубленных в это время: Н. И. Вавилов, Д. А. Сабинин, Н. К. Кольцов. Людей лишали работы, порой даже жилья, наклеивали ярлыки.

Партия обязывала всех стать лысенковцами. А если ты не лысенковец, то ты идеалист, менделист-морганист-вейсманист и право работать и спокойно жить не имеешь. Елизавета Ивановна считалась сторонником Лысенко. Но, в отличие от других лысенковцев, она была умна, достаточно образованна, проницательна и прекрасно понимала, что ждет её, её детей, а, самое главное, опытную станцию, дело всей её жизни, не будь она его сторонником, то есть не подчинись она приказу партии.

Даже в том случае, если бы она просто промолчала на этой пресловутой сессии ВАСХНИЛ 1948 г., это уже вызвало подозрение и имело бы соответствующие последствия. В то страшное время был выбор между гибелью или маневром.

1938 год, совещание на Грибовской станции проводит недавно назначенный директор Е. И. Ушакова

Грибовская станция была спасена

Выбрав путь поддержки Лысенко, она спасла не только свою жизнь, но и станцию и жизни сотрудников. Все сотрудники, а среди них были ведущие селекционеры по самым важным овощным культурам, спокойно работали, так же, как и до воцарения Лысенко (А. В. Алпатьев, Е. М. Попова, В. К. Соловьева). Ни один человек не пострадал на станции в те годы, не было доносов и арестов. Даже талантливый специалист по бобовым культурам Д. Н. Бровцин, изгонявшийся из многих учреждений за своё дворянское происхождение, не только уцелел на станции, но и руководил лабораторией.

Конечно, в отчеты, предоставляемые в высшие инстанции, приплетали лысенковскую дурь. Однако, работать его методами (да и методов в научном понимании не было) было безграмотно и глупо. Елизавета Ивановна и не требовала этого. Она была честным, принципиальным и очень порядочным человеком. Лжецы, халтурщики, кляузники и подхалимы не пользовались её доверием. Она умела их распознавать хорошо и всеми силами старалась не допускать в коллектив Грибовки, как бы ни пытались её заставить это сделать рьяные лысенковцы из высших сфер. Помогал её авторитет и железная воля.

Академиков ВАСХНИЛ действительно назначал Сталин

А для пояснения, почему Ушакова, не будучи доктором наук, оказалась в академиках ВАСХНИЛ, следует отметить, что академики в то время не избирались. Выборы в ВАСХНИЛ впервые прошли ближе к 70-м годам. А в те годы списки составлялись партийными органами (ведь партия руководила наукой), а утверждал их сам Сталин. Может быть, она должна была отказаться? Представьте последствия… Отсутствие ученой степени доктора наук свидетельствует в её пользу. Защитить докторскую она могла бы без малейшего труда, однако не сделала этого. И тем более отсутствие степени никак не может говорить о научной грамотности человека. Елизавета Ивановна училась в одном из лучших вузов того времени, ТСХА, у известнейших профессоров. В её личной библиотеке были и работы С. И. Жегалова, и статья Н. И. Вавилова «Селекция, как наука» и много работ, которые были не просто прочитаны, а изучены, что видно по её пометкам. Поэтому её огромной заслугой было как раз то, что она помогала своим сотрудникам вести селекционную работу именно на научном уровне. Селекция в это время и начала формироваться, как наука.

Ушакова не только сохранила, но и приумножила коллекции по ряду овощных культур, собранные ещё при С. И. Жегалове. А это основа, начальный этап всей селекционной работы: изучение биологических особенностей культуры, её видового и сортового разнообразия. При Елизавете Ивановне был значительно расширен ассортимент культур, взятых в работу. Если в 1935 г.их было 24, то к 1970 число увеличилось до 45.

Ушакова имела непререкаемый авторитет не только на Грибовской станции, но и в ВАСХНИЛе, Министерстве сельского хозяйства, и, конечно, в профессиональном сообществе овощеводов. На Ученых советах и разного рода совещаниях она обычно выступала последней, внимательно выслушав всех, говоривших до неё. Её слово было настолько весомым, аргументированным, что добавить к выводам, как правило, было нечего.

Грибовская станция, работы в поле

Грибовская станция — оплот овощеводства в стране

Научное подразделение включало семь селекционных лабораторий: тыквенных, пасленовых, луковых, капустных, корнеплодов, бобовых и пряно-зеленных культур.

Ещё примерно с конца 1960-х годов существовала группа селекции и семеноводства цветочных культур, научной работой которой руководила Ушакова. Важно отметить, что она вместе с небольшим коллективом сумели сохранить основные коллекции овощных культур, в их числе очень ценные гибриды многолетних луков не только от лысенковских погромщиков, но и в военное лихолетье. Сохранили также большую уникальную коллекцию из 70 сортов душистого горошка, привезённую из Англии в 1938 г доктором Стоком — специалистом по овощным культурам.

Группа, а затем лаборатория цветоводства, старательно сохраняли и приумножали эту единственную в СССР коллекцию. Кроме селекционных на станции существовали лаборатория защиты растений, цитологии, агрохимии (плюс биохимии и физиологии), контрольно-семенная лаборатория, где определяли посевные качества семян (всхожесть и пр.), отдел экономики семеноводства, был научный сотрудник, занимавшийся пропагандой и внедрением научных достижений, а также изданием книг, брошюр и научных трудов. Кстати, Елизавета Ивановна — автор более 150 книг, брошюр и статей, а кроме этого она составитель и научный редактор многих изданий.

Хотелось ещё сказать, что Ушакова прекрасно понимала необходимость цитологических исследований для селекционной работы и только её стараниями и была сохранена эта лаборатория (до 1942г.).

Весь кадровый состав без работавших в ОПХ составлял 82 человека, из них 72 — научно-технический персонал. (По состоянию на 1970 г). На станции был разработан и неукоснительно соблюдался севооборот. Каждую осень на специальном заседании проходило выделение полей на следующий сезон. Поля поддерживали в образцовом состоянии. Каждый год по окончании посевной страды в июне специальная комиссия во главе с Ушаковой торжественно проходила по всем полям, после чего подписывался акт приемки посевов. Как красиво смотрелись чистые от сорняков рядки растений с прорыхленными междурядиями! Как старались и гордились своей работой и рабочие, и сотрудники. В каждой селекционной лаборатории был постоянный состав рабочих. Работали они по 15-20 лет в одной лаборатории, прекрасно знали свои культуры, мы часто в шутку звали их профессорами.

Кузница кадров

Вообще, обучению кадров Ушакова уделяла большое внимание. На станцию каждое лето приезжали на практику студенты из разных институтов страны, их распределяли по селекционным лабораториям. А дальше Елизавета Ивановна установила такой порядок: 5 дней в неделю работа в своей лаборатории (иногда над своими курсовыми), а 6-й день — занятия всех в одной лаборатории, где селекционеры читали лекции и объясняли методику работы со своей культурой, обязательно знакомили с коллекцией.

И обязательно были экскурсии в другие селекционные учреждения Подмосковья. За лето студенты успевали познакомиться и с картофельной селекционной станцией А. Г.Лорха, и с селекционными работами по зерновым в Немчиновке, и с работами плодоводов в Бирюлёве, и ещё побывать во многих местах у селекционеров. И уезжали с Грибовки, заражённые любовью к селекции.

На станции, как и во всем СССР, был план сдачи как овощной продукции, так и сдачи семян селекционными лабораториями. Эти планы обязательно выполнялись.

Ушакова на опытном участке размножения чеснока

Семеноводство в надежных руках

Далее кратко о семеноводстве. Ведь качественные семена — это фундамент в процессе выращивания сельхозпродукции. Мало было вывести новый сорт, что занимало у селекционеров минимум 10-15 лет в зависимости от культуры и подобранных методов работы. Качества этого сорта необходимо было постоянно поддерживать отборами, прочистками и прочими мерами.

Все знали следующий постулат: семеноводство есть продолжение селекционного процесса. Именно при Ушаковой была разработана научная методика семеноводства, нарушать которую было просто противозаконно. Новый сорт, прошедший длинный путь выведения, сортоиспытания и районирования, занимавший, как сказано выше, не менее 15 лет, начинали размножать.

Под контролем селекционера на станции выращивали семена суперэлиты, на следующий год — элиты. А семена первой, а затем второй репродукций производили уже в семеноводческих хозяйствах, обычно по договорам с организацией Сортсемовощ (ССО). Эти семена продавали хозяйствам для выращивания товарной продукции. ССО — это было мощное всесоюзное объединение, с отделениями не только в союзных республиках, но и в больших областях, оно занималось производством и реализацией семян.

Таким образом, все этапы семеноводства были взаимосвязаны и находились под постоянным контролем селекционеров. Можно утверждать, что функционирование этой сложной и трудоёмкой системы строго контролировала сама Ушакова. Благодаря этому некоторые грибовские сорта уцелели до сего времени. В небольшом докладе в 1965 г.на своем 70-летии она заявила, что семеноводство — это её конек.

Например, такие сорта белокочанной капусты, как Номер первый, Слава 1305, Подарок, Амагер, Зимовка были признаны лучшими не только в нашей стране, но и в мире. Создание этих сортов позволило предложить производству конвейер круглогодичного снабжения населения свежей капустой. Вкусная и сочная капуста грибовских сортов не идёт ни в какое сравнение с продающейся сейчас в магазинах. За вкусовыми качествами сорта следила биохимическая лаборатория.

Грунтовые сорта томатов, такие, как Грунтовой Грибовский, Штамбовый Алпатьева помогли продвинуть эту культуру значительно севернее обычного ареала производства томатов. По состоянию на 1970 г.на станции и на четырех опорных пунктах производили семена 132 сортов по 45 овощным культурам. А по данным 1967 г. товарные овощи грибовских сортов выращивали на 360 тыс. гектарах или на 26% площадей, занимаемых овощами в СССР.

Обследование лука на зараженность нематодой

Забота о людях

Грибовская станция относилась к третьей категории научных учреждений с самым низким уровнем финансирования. Старший научный сотрудник без ученой степени имел оклад 88 руб., (но после защиты кандидат наук получал хорошие деньги — до 250 руб. при достижении 10-летнего стажа), младший научный сотрудник — 67 руб., лаборант — 50.

Рабочие трудились сдельно, что-то выписывали и лаборантам, так как они работали часто наравне с рабочими. Заработки ограничивала тарифная ставка. При перевыполнении нормы, эту норму пересматривали в сторону увеличения.

Как же при таких заработках люди могли существовать, а ведь редко кто уходил со станции? И здесь сказалось доброе отношение к людям Елизаветы Ивановны, умение понять их нужды и по возможности облегчить жизнь. Дело в том, что люди были обеспечены жильем. Станция вела жилищное строительство. В 1963 г. уже существовали деревянные коттеджи на две семьи для научных сотрудников и три трехэтажных многоквартирных кирпичных дома для сотрудников и рабочих. Иметь крышу над головой, да ещё и с удобствами в то время было и редкостью и счастьем. Всем рабочим и сотрудникам выделяли землю для выращивания картофеля и овощей. Назначенная в огородную комиссию Китаева Л. А. с помощью нехитрого старинного инструмента, саженя, нарезала участки для этой цели.

Осенью всем работникам станции продавали по себестоимости овощи, отбракованные при семеноводческой и селекционной работе. В подвалах жилых домов все квартиры имели хранилища для картофеля и овощей. Только начав работать на станции, мы узнали вкус настоящих свежих овощей. Все желающие могли купить свежее молоко с имеющейся в хозяйстве фермы и тоже по себестоимости.

На станции была хорошая и недорогая столовая. Квашеная капуста была в открытом доступе. Такой вкусной капусты мы больше нигде и никогда не едали. Рабочих и сотрудников, живших в 3-4 км от центральной усадьбы на работу и с работы, а также в обед возили на станционном автобусе. Вот что значило иметь мудрого руководителя.

Сама же Ушакова была скромнейшим человеком. На станции она жила на втором этаже двухэтажного деревянного дома без удобств, внизу располагались лаборатория цветоводства и несколько подсобных помещений других лабораторий. В Москву в небольшую квартиру, где жили дети, и по делам станции она ездила на старенькой Победе. За долгую жизнь она не скопила никаких богатств, не построила себе особняков. Единственным её богатством была сохранённая селекционная станция, её люди и, главное, замечательные сорта.

Приведенные выше далеко не полные материалы свидетельствуют о том, какой громадный объем работы несла на своих плечах Елизавета Ивановна. Практически целую важнейшую отрасль сельского хозяйства держала в своих маленьких, но железных руках эта хрупкая по виду женщина.

Ушакова, без сомнения, принадлежит к плеяде деловых женщин, волевых и целеустремленных, занимавших крупные и ответственные должности и прекрасно справлявшихся со своими обязанностями. А мы призываем всех читателей никогда не судить о людях по тем ярлыкам, которые приклеивают им. Времена бывают очень разные, их надо изучить и понять прежде, чем судить о честности и порядочности людей, живших в эти времена.

Авторы:

• Китаева Л. А. канд. сельскохозяйственных наук, зав. лабораторией селекции и семеноводства цветочных культур с 1963 по 1977 гг.
• Полумордвинова И. В. канд. биологических наук, практикант с 1952 по 1956 гг., зав. лабораторией цитологии с 1967 по 1972 гг., старший научный сотрудник лаборатории генетики и цитологии с 1972 по 1992 гг.

18.119.141.115