Борис Вишневский: «Кириллин день, осьмнадцатое марта…»
Настанет время — и день «присоединения Крыма», торжественно отмечаемый 18 марта российским начальством с участием оплаченной массовки и пригнанных силой «бюджетников», будет назван в учебниках истории не праздничным, а трагическим.
Днем, сравнимым по своим последствиям для нашей страны с днем октябрьского переворота 1917 года (что тоже праздновали — почти восемьдесят лет).
Год назад еще можно было не переступить черту.
Не заниматься политическим мародерством в отношении находящегося в тяжелом положеннии соседа (которого только что называли братом).
Не создавать единственный в послевоенной Европе прецедент аннексии территории чужого государства.
Не растаптывать подписанные международные договоры, демонстрируя, что обязательства России отныне ничего не стоят.
Не превращать страну в объект недоверия со стороны всего мира, кроме людоедских, корумпированных, террористических или зависимых от России режимов.
И не восторгаться «бескровной» аннексией Крыма (при подавляющем военном превосходстве), плавно перешедшей в интервенцию на востоке Украины. Со всеми вытекающими последствиями — в первую очередь, тысячами оборванных жизней украинцев и россиян.
Российское законодательство, — точно так же, как и законодательство Украины, — не предусматривает выхода регионов из состава страны на основании волеизъявления жителей этих регионов. Более того, оно трактует даже попытку поставить этот вопрос как основание для уголовного наказания с 5-летней отсидкой.
И потому ровно с таким же «законным» основанием, как в Крыму, можно было бы провести «референдум» о независимости (с последующим присоединением к чужому государству) в Приморском крае или Карелии, Калининградской или Ростовской областях, Туве или Якутии…
Именно поэтому никто в мире — кроме маргинальных государств, — этот «референдум» и его «решения» не признал и не признает.
Год назад еще можно было остановиться.
Перестать врать о «воле народа Крыма», высказанной на заведомо незаконном «референдуме», назначенном после захвата крымского парламента российским спецназом.
Перестать врать о якобы «преследованиях русских в Крыму» (чего отродясь не было) и якобы грозивших Крыму «бандеровцах» и «националистах» (чьи страшные орды, якобы намеренные вторгнуться в Крым, так никто и не увидел).
Как известно, российские власти пошли другим путем.
На этом пути — война и кровь, страдания и жертвы.
Превращение лжи в государственную политику, а ненависти — в государственную идеологию.
И переворачивание понятий добра и зла. Когда подлость объявляется достоинством, предательство — доблестью, обман — мудростью, кража — возвратом утраченного, оккупация — освобождением, насилие — миротворчеством, бандиты — героями, наемники — ополченцами, фашисты — антифашистами, танки — мирно пашущими тракторами…
Аннексировав Крым, российский режим вступил на политический эскалатор.
Движение по нему — только вниз.
В экономический тупик. В политическую изоляцию. В третий мир.
Изменить направление этого движения можно только одним способом: сменить власть, не способную идти другим путем.
Повторить то, что произошло в тот же день 18 марта, но 25 лет назад. Когда по всей тогда еще РСФСР прошли выборы — честные и свободные, без пресловутых «окружных собраний» и при предельно облегченной регистрации кандидатов.
На этих выборах во многих городах победили представители демократического движения, а правящая компартия потерпела поражение.
До выборов она была уверена в своей неминуемой победе точно так же, как в ней сегодня уверен Кремль.
И у нее тоже был в руках «административный ресурс», избиркомы и суды, правоохранительные органы и средства массовой информации, деньги и типографии.
Но все это оказалось не имеющим никакого значения, когда десятки миллионов граждан захотели перемен и сказали власти «на выход!».
Охота время тратить на откровенную ложь?
Вечером посмотрю твою 51 мин.
Пусть сами разбираются.
А Савченко, как и других страдающих от войны россиян и украинцев мне жаль.
Вообще, фильм «Крым. Путь на Родину» — это замечательное пособие, помогающее понять, как устроено наше многонациональное антифашистское начальстволюбивое россиянство.
Разберем подробно некоторые моменты.
С чего все начинается?
Нет, даже не так — с чего стоило бы начать?
Ну, например, найти тех беркутовцев, которые первыми, на свой страх и риск, перекрыли со смешным количеством оружия дороги на Перекопе.
Или, может быть, вообще показать лимоновцев, которые первыми, еще в прошлом веке, подняли флаг России над Севастополем.
Так или иначе, начать надо с того, что русские люди — что-то сделали. Сделали сами, рискуя, выйдя вперед в неочевидной ситуации.
Что мы видим вместо этого?
Мы видим Путина, который спасает Януковича.
Или, если угодно, Правильного Начальника, который выручает Начальника, Совершившего Ошибку.
Людей нет, люди — значения не имеют.
В центре событий — начальство.
При этом поведение Януковича показано с сочувствием, а вовсе не с брезгливым отвращением.
Ну, а как же иначе-то — ведь начальник, даже вконец обгадившийся, все равно сакрален, и его задницу надо прикрывать.
И целых пятнадцать минут мы должны волноваться, глядя как мудрый Путин выручает гуманного Виктора Федоровича, не отдавшего приказ («не могу его осуждать»).
Итак, здесь мы видим первый принцип россиянства: начальство священно и неприкосновенно, историей движет только оно.
Идем дальше.
Вторая сцена — погром в Черкасской области. Все вроде бы «хорошо» — ну, в том смысле, что вот добро, а вот зло, и людей жалко и т. п.
Но есть интересный нюанс.
Майдановцы в этой сцене выступают как активное организованное начало — с битами, собаками, ружьями. Майдановцы доминируют. Они делают то, что хотят.
Русские же, в свою очередь, пассивны и несчастны. Их бьют, их ставят на колени, над ними издеваются, их убивают. Они жертвы. Они — объект.
И это не случайно.
Казалось бы, можно вспомнить другие эпизоды, где русские выглядели совсем иначе — например, когда в Керчи майдановского агитатора били, и били страшно. Когда в Севастополе народ не дал арестовать Чалого, и заставил горсовет признать его власть.
Но ведь тогда русские будут активными, опасными, злыми, способными на непредсказуемое действие. Нет, так нельзя.
Вот и второй принцип россиянства: народ — это пассивный объект, требующий заботы и решений начальства.
Идем дальше.
В фильме не только игнорируется понятие «Русская весна», но и вообще почти нет слова «русские». «Русских» случайно упоминает Путин в каком-то абстрактном контексте, но применительно к людям в Крыму это слово запрещено.
Никаких русских в Крыму нет. В Крыму живут крымчане. Антифашисты такие специальные.
При этом, разумеется, татарская тема дана очень подробно и щедро, и отдельно говорится, что Крым — дом 150 народов (буквально так).
Итак, третий принцип россиянства — русских не существует.
Идем дальше.
При том, что от весны 2014 года осталось огромное количество видеоматериалов, в том числе очень ярких, дающих живую картину происходящего, — их в фильме почти нет.
Зато огромное место занимают театральные постановки, где актеры изображают ополченцев, милиционеры демонстрируют приемы боя и т. п.
Так, знаменитый митинг в Севастополе 23 февраля, на который вышли десятки тысяч людей, показан буквально на несколько секунд, и сказано о тех севастопольских событиях «полслова» — но при этом долго, очень долго рассказывается о том, как постановочные декоративные ополченцы ждут на вокзале в Симферополе поезд с бандеровцами, на котором те — сюрприз! — не приезжают.
Вот и четвертый принцип россиянства: реальная история и политика, любое реальное дело, даже самое патриотическое, и даже то, что складывается самым выгодным для нас образом, — опасно и вредно точно так же, как если бы было устроено врагом, и должно быть заменено на театр, постановку, политтехнологию, шоу. Потому что только шоу — безопасно для начальства.
Идем дальше.
Почти все спикеры фильма — или чиновники, или милиционеры, или представители национальных меньшинств, или, в крайнем случае, дубоватые персонажи, а ля газета «Правда» 1970-х, говорящие в основном про мир и дружбу народов.
Стрелкова, разумеется, никакого нет и не было, Чалый показан едва-едва, и показан как действующий начальник, а вовсе не как «человек в свитере», самым возмутительным образом отбирающий власть у проукраинского начальства.
Это принцип пятый: у русских не должно быть своих героев, и ни в коем случае — неожиданных, небюрократических героев.
Единственным героем может быть только царь, дирижирующий Россией с кремлевских небес.
Идем дальше.
События в Крыму даны, конечно же, без всякого общерусского контекста — хотя на самом деле они неотделимы от Донецка, Харькова, Одессы.
Но задача авторов — максимально табуировать этот вопрос, представив Крым отдельным, исключительным случаем, а вовсе не характерным образцом, не символическим началом пересмотра распада СССР и исторической России.
Отсюда и треп про «сакральность», и внимание к разного рода туристическим красивостям в ущерб деятельности русских политических активистов.
И это шестой принцип россиянства: распад исторической России и СССР — окончательный, и пересмотру не подлежит, а если что-то в Крыму и произошло, то это особая, уникальная история, «так уж получилось».
Можно было бы разбирать фильм и дальше, «там еще много такого».
Но, думаю, все самое главное уже понятно.
И последнее.
Я почти уверен, что если кто-нибудь озаботится созданием русского патриотического фильма о возвращении Крыма — большого, серьезного, «с подготовкой», — то будет сделано все, чтобы не дать такому фильму осуществиться.
А если он все-таки будет снят, — его премьеру создатели могут встретить в тюрьме.»
Я и не знаю такого…
Завязывай уж с Соловьевым, а то крышняк сьедет окончательно у тебя!!!))))
У Соловьева одни и те же актеры задействованы, что там см каждый день?))))
аххахаххахахах
Посмотрел передачу, через месяц включил-те же самые и то же самое.
А ты рот открыл и смотришь одно и тоже каждый день.
У тебя же мозг отмирает постепенно.))))
Многих взволновала картина «Крым. Путь на Родину».
Ее обсудили у Соловьева. Море восторгов.
А тут мой товарищ, историк кино Марк Кушниров обратил мое внимание, что фильм с таким названием уже был снят в 1941 в стране Германии режиссером Густавом Учицки. (Прокатное название «Возвращение».) Тоже патриотический, но только про угнетаемое поляками немецкое меньшинство, стремящееся в Германию.
И тогда же был снят фильм «Люди в бурю «про угнетаемое немецкое меньшинство в Сербии. В главной роли Ольга Чехова. То был тренд нацисткой пропаганды, отразивший идею собирания «Немецкого мира».
В Германии был свой тренд. У нас — свой.
Юрий Богомолов