«Есть люди типа жив и люди типа помер…»
Освежитесь, сограждане. Не про политоту. Да и зубоскалам повод позубоскалить. Вытаскивайте ваши единицы.
От меня, с хорошим настроением, вам несколько несложных вещей, поболтать-посмеяться.
Вчера моя верная спутница, освещающая мои тропы и хайвеи уже много-много лет, почитала ОИ и спросила меня: «А почему среди нытиков сплошь одни мужики? Им что, заняться больше нечем?»
Не знаю, родная, ответил. Плевать на нытьё. Но — замечено верно. «Видимо, что-то прошло мимо» этих людей «типа помер» — прокомпилировал цитатами тогдашнего молодого БГ.
Где портальные дамы, скулящие о том, что всё пропало? — их и не заметно. А может, им просто некогда…
Но есть один человек типа ЖИВ, учитесь, сограждане! Я вам расскажу кратко. Когда удаётся устроить тренировку утром на лыжероллерке, всякий раз я встречаю одного деда. Дед реально олдскульный. Такие, как он, ещё концерты Леонида Утёсова застали…
Он приходит пешком из города, тащит на плече лыжи, рюкзачок за спиной. Идёт неспешно-уверенно. Переодевается и катается классикой (только классикой) по равнинке. От стартовой до отметки 1 км. И назад.
Дед вызывает у меня крайнюю симпатию. Года два назад стал с ним здороваться. Он всегда отвечает, даже на ходу. И я не один такой. «Здравствуйте!» — звучит оптимистичное над лыжнёй.
На днях разговорился с ним на стартовой поляне. «Вы, — говорю — молодец, каждое утро вас вижу»
Дед: «Да. Я уже 1500 километров проехал в этом сезоне».
Ну, думаю, если дедок и присочинил — ему простительно. Но реально. Ибо туда-сюда — уже два км. Пять раз крутнулся — десяточка. Добавил — пятнашка. А дед, повторяю, без перерыва ходит на лыжню. Ну и сезон рано начался, в ноябре.
Ладно. Продолжаю с дедом общаться — сколько лет вам, мол?
89, отвечает. Восемьдесят девять!! ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ!!!
Я как мог, собрав весь свой позитив, сказал деду всё, что думаю о нём. Что он — молодец. Что я очень рад видеть его тут всякий раз. Что такие, как он, вообще дают нам всякую энергию хорошую. И посоветовал ему кататься спокойно и в своё удовольствие (в ответ на его слова, что коньковым он не умеет — «отец, да на кой тебе хрен этот коньковый, подумалось мне»).
Ха! Дед вступил со мной в полемику, чем ещё большее уважение заслужил, право. Заявил, что «катается так, чтобы кровеносная система работала активно», и мол, я пока молодой (ну для него — мальчишка, это так, и не очень-то понимаю…), а у него своя «метода». Мол, и пропотеть неплохо бы на лыжне.
Дед, этот лыжный старик, этот человечище, скользящий по лыжне — вот он, настоящий человек типа ЖИВ.
Катайся, дед, катайся и живи долго. Снегу тебе побольше…
В воскресенье, на старте одного марафона, постараюсь вспомнить его. Будь моим талисманом, Одинцовский Лыжный Дед! Проведи меня от и до через все 45 километров скудного французского снега (ну хоть не отменили гонку, как в прошлом году, и то — хорошо, пусть 45 вместо 68 — но они есть, эти километры лыжного кайфа).
Вернусь — про другого лыжного деда-оптимиста расскажу.
Чтобы вам всем хотелось быть (или стать) людьми типа ЖИВ.
«Лучше бы пил и курил…» (физкультурник Васильев Саша)
В сотню заедите?
Трансжурасьен, ХЕЯ-ХЕЯ!!!
Как раз недавно у Круза слышал, что если тратить в день полтора часа на физкультуру, то это как раз то, что обеспечивает большие возможности для организма в плане всяких излишеств.
Парк. Утро. Пробежка. Вдруг меня обгоняет девица. Любуюсь на ее круглую задницу, думаю: «Обгоню, посмотрю, кто такая!». Девице оказывается больше 50. Несется, как шустрая козочка.
Ресторан. Вечер. Читаю меню. Вдруг в мой «кадр» попадают женские ноги: облегающие джинсы, тяжелые зеленые «мартензы». Что за модная красотка? Поднимаю глаза. Красотке лет 60.
В России такого никогда не было. После пятидесяти вечная женская участь — пирожки, внуки, вязание, тихое угасание под радио «Маяк». И слово «бабушка» как приговор. Сиди, тетка, не рыпайся. Твой век миновал, глазей в окошко на молодых, корми голубей, молча плачь в свою авоську.
И вдруг они как выскочат, как выпрыгнут! Крутые бабки. Им за пятьдесят. Они спортивны, веселы, угарны. Их юность пришлась на 1980-е, тогда они вдохнули веселящего газа свободы и до сих пор летают и резвятся. «Пили всю ночь, гуляли всю ночь до утра», как примерно пел Цой.
У меня две бывших тещи. Обе чудесные женщины. С обеими у меня очень хорошие отношения. (Кстати, шутки про тещу ненавижу, их сочиняют похмельные идиоты-неудачники. Наши тещи — лучшие в мире.) Так вот между ними разница 25 лет. И это огромная разница, две эпохи. Ментальная разница. Первая, едва родился внук, сразу вышла на пенсию. Стала классической русской бабушкой. Уютной, кухонной, неспешной. Вторая — не только вовсю работает, она играет волейбол и гоняет на лыжах. Маникюр и педикюр — обязательно. Косметолога и парикмахера не пропустит ни за что. Она бодрее, здоровее и круче своей молодой дочери. И она — суперская бабушка, внучка ее обожает. Кстати, она и вяжет хорошо. Успевает.
Крутые бабки — феномен нашего времени. Я от них балдею. Мужики после 50 невыносимы. Диван, экран, яичница. В лучшем случае — рыбалка раз в году, на которую они собираются, словно в экспедицию на Марс, разве что скафандры не покупают. И в последний момент чуть порежут палец: «Ой, не могу ехать, доктора мне!»
А эти бабки — пассионарии. У них сплошная движуха.
Любой женщине в возрасте известна такая моральная мука. Завтра ей, предположим, в ресторан, на встречу. Она начинает готовиться за сутки. А в последний момент, уже в прихожей, смотрит на себя в зеркало: «Блин, никуда не пойду!»
У крутых бабок нет таких проблем. Они собой довольны. А если и недовольны, подмигивают себе в зеркало и — шмыг за дверь. Вперед, в театр, на тусовку, на спорт!
Моя приятельница работает тренером в одном из модных фитнес-центров. Она рассказывает, что у нее полно клиенток, которым за 60. «Конечно, они не качают ягодицы, — говорит она. — Чаще это бассейн, ходьба на дорожке, йога, боди-балет». Они ни на что не жалуются, не смотрят программы Елены Малышевой, они классно выглядят, им прикольно жить. Они приводят в зал своих внучек-подростков. А внучки вполне могут привести такую бабку в свою компанию, та зажжет так, что чахлая молодежь упадет.
На модных выставках сплошь — крутые бабки. Молодых мало, молодые смотрят сериалы. Крутые бабки везде успевают. В юности у них было не так много забав, они теперь догоняют. У них ровное дыхание, горячее сердце, насмешливый взгляд.
У них за плечами — трагедии, потери, несчастья. Измены мужа, скандалы с детьми, первые морщины. «О, боже, нет!» А теперь все отболело, дети очень взрослые, морщины? Ну не сходить же с ума от них. Они не делают пластические операции, они не сумасшедшие. Хотя кремики утром и на ночь — святое. И волосы подкрасить — может, рыжей стать?
Они лихо наряжаются. И не выглядят нелепо. Нелепо можно выглядеть в молодости: дурацкая сумка, дешевое платье, немодные джинсы. В молодости вся эта чепуха важна. У тебя «контракт» с обществом, ты должна вписываться в каноны, регламент, протокол. Ты — социальный планктон. Когда тебе за пятьдесят — контракт разрывается. Как мне сказала мудрая Изабелла Росселлини, «возраст — это свобода». Ты уже никому ничего не должна, ты живешь, как тебе хочется, ты — свободна. Тебе плевать, будут ли мужики пялиться на твою задницу, тебе начхать, что скажут занудные подруги. Рыжие кудри, цветастое платье, кеды. «О, моя маленькая бейба!», как пел Сукачев. И, черт возьми, в этой свободе, в этом смехе, в этой развинченной походке сексуальности больше, чем вон в той юной полногрудой цыпочке, которая сидит в ресторане и глядится ежеминутно в смартфон: как помада, как челочка лежит, как реснички хлопают? Цыпочка головой шевельнуть боится, цыпочка вся на нервах, цыпочка себя продает. Она на «контракте».
А рядом сидят три крутых бабки, пьют вино и хохочут. У них впереди веселый вечер. У них впереди большая интересная жизнь. Да и какие они «бабки»? Девчонки. Пусть и с морщинами. Девчата, можно я к вам присяду, а? Хочется угара, а с юными скучно.
И шустрым бабкам, лол, которые за 50, привет передавай, это одноклассницы мои.
Смотрите, школота унылая, блеать, как жить надо!
Хотя уж лучше таких теток рассматривать, чем длиной моего пениса интересоваться, а то уж я тебя заподозрил…