Вручено ветеранское удостоверение Республики Сербской Игорю Ивановичу Стрелкову
820
Суббота, 21 марта 2015, 11:15
Сегодня депутат Московской областной Думы фракции ЛДПР, Председатель общественной организации ветеранов Республики Сербской «Отечественный Союз Добровольцев» в Российской Федерации,
уполномоченный министерства по делам ветеранов, труду и социальной политики Республики Сербской Владимир Сидоров вручил ветеранское удостоверение Республики Сербской Игорю Ивановичу Стрелкову.
Игорь Иванович Стрелков участник отечественной оборонительной войны Сербского народа 1992-1995г.
Остальных что расстреляли по твоему?
Вон Колбасов — ДОБРОВОЛЕЦ! Денег на том не имеет, а дело делает
Шаг вперед в едином порыве делали в ВОВ.
НЕ было там фашизма.
Режим Франко до 70-х годов дожил, никто кроме тебя не обвинял его в фашизме.
Обыкновенный диктатор…
Если мне моя родная бабушка рассказывает с другими бабульками и фото показывают редкие тех времен как все было. И тут фантаст извращенец масло чет гонит с другими извращенцами))) Кое, где было и насильственно — но не сплошь…
Почему именно там и именно сейчас? Что стоит за этим?
Почему именно там — понятно. Иного отношения к символу интернациональной солидарности 30-х годов нельзя ожидать от испанского буржуазного государства. Политический строй, сохраняющийся в стране через три четверти века после трагической и героической эпопеи Второй Республики, — общее дитя фашистского режима Франко и международного империализма, еще с 50-х гг. раскрывшего над сателлитом фашистской «оси» зонтик американо-натовских баз. Умирая, диктатор, по собственным словам, «оставил все связанным и хорошо связанным» (todoatadoybienatado), передав власть в надежные руки заранее им подготовленного (под надзором спецслужб США и НАТО) престолонаследника Хуана Карлоса Бурбона. Так глубокой осенью 1975 г. Испания, единственная в Европе второй половины XX века, реставрировала монархию в лице той самой династии Бурбонов, которая еще полтора века назад во Франции заслужила достопамятную характеристику: «Ничего не забыли и ничему не научились». Под эгидой короны либералы, социалисты и еврокоммунисты подписали «пакт Монклоа»: буржуазно-либеральная конституция при сохранении карательной машины франкизма и гарантии безнаказанности виновников массовых репрессий против народа. Даже в мелочах предвосхитив программу российских национал-идиотов, режим предоставил «автономию» как национальным меньшинствам, так и «историческим областям» коренной Испании, включая столицу.
Вот уже почти 40 лет испанская власть ведет себя как правопреемница франкизма, а не Республики. И власть центральная, старательно выполняющая все указания «тройки» ЕС-МВФ по части антинародных «реформ», десятилетиями гноящая в тюрьмах революционеров-коммунистов и баскских партизан. И власть местная, среди которой особо выделяется «правительство» столицы. Благополучный (до последнего тура «реформ») центр Большого Мадрида, как во всех капиталистических странах, административно отделен от рабочих окраин и в большинстве голосует за неофранкистскую «Народную партию». Ее «правительства» превратили былую цитадель Республики в заповедник фашистских традиций, сравнимый в Европе только с Прибалтикой и Галичиной. Здесь полно площадей, улиц и проспектов, «увековечивающих» тех, кто вверг страну в пучину гражданской войны и призвал на помощь фашистских интервентов. Памятники им не только не сносят, но возводят все новые. Недавно поставили на постамент даже… артиллерийское орудие гитлеровского легиона «Кондор», чьи асы жестоко бомбили Мадрид.
Памятник же иностранным добровольцам, защищавшим республиканскую столицу, — один-единственный, да и тому нет еще двух лет. Средства на его создание были собраны по общественной подписке в ознаменование 75-летия героической обороны. Памятник не случайно установлен в Университетском городке: осенью 1936 г. там решалась судьба Мадрида. Это был единственный пункт, где франкистским мятежникам удалось в те дни прорваться в черту столицы. Анархисты и прочие герои революционной фразы открыли фронт, за ними сбежало правительство социалиста Ларго Кабальеро, бросив Мадрид на растерзание. Но на пути врага встали пролетарии-милисианос, руководимые коммунистами, и добровольцы из многих стран мира, тоже в большинстве коммунисты. Именно в университетском городке Мадрида интербригадовцы приняли боевое крещение. Ценой их крови, жизни многих из них лозунг «Nopasaran!» стал реальностью. Мадрид не был взят ни 7 ноября 1936-го, когда об этом спешили прокричать фашистские газеты всех стран, ни в последующие два с половиной года. Он вообще не был взят в военном смысле этого слова: ни четыре штурмовых колонны франкистов, ни корпуса Муссолини, прикрываемые люфтваффе, не смогли войти в столицу, пока ее, как и предрекал генерал-фашист Мола, не сдала в марте 1939 г. «пятая колонна». Но это случилось лишь после того, как интербригады были из Испании выведены по решению международного «комитета по невмешательству», одновременно с лицемерным призывом к интервентам тоже вывести свои силы (до боли похоже на нынешние модели «решения» аналогичных конфликтов). Так что понятно, почему и для кого в Испании, да и не только там, памятник интербригадовцам — как кость в горле.
Но почему памятник не привлек обостренного внимания этих сил четыре года назад, а навлек на себя беду именно теперь? Это не столь очевидно, но, если вдуматься, тоже понятно.
Уже почти два года сменяют друг друга, как в карауле, 75-летия вех Испанской войны — гражданской, как ее называют буржуазные историки, национально-революционной, как называли ее коммунисты 30-х, пролога (некоторые историки считают — начального этапа) Второй мировой как глобальной битвы фашизма и антифашизма. Откликов на знаменательные даты небывало, несправедливо мало. СМИ (испанские и зарубежные, правые и левые) поразительно синхронно и почти без исключений, явно повинуясь невидимой дирижерской палочке, блюдут заговор молчания вокруг еще недавно памятных имен, дат и событий, а главное — исторического опыта Второй республики. Ставка делается и на бег времени (70 с лишним лет — дистанция, на которой даже крупнейшие исторические события можно стереть из памяти новых поколений или до неузнаваемости «переосмыслить»), и на «злобу дня» — экономический кризис плюс протестные движения сегодняшней молодежи, позволяющие при поверхностном восприятии «архивировать» весь прежний опыт. Машина буржуазной пропаганды, легко превращающая в свой придаток и левую оппозицию, когда та пытается играть по ее правилам, последовательно ведет дело к тому, чтобы восприятие людьми событий и прошлого, и настоящего оставалось максимально поверхностным, чтобы никто, в соответствии с горьким наблюдением Гегеля, не извлекал уроков из истории.
В самом деле: зачем нынешней молодежи знать, что не всегда испанский народ покорно склонялся перед диктатом хозяев капиталистического мира, волю которых сегодня выражает пресловутая «тройка» (Европейский банк, Еврокомиссия и Международный валютный фонд), позволял себя грабить и унижать без серьезного сопротивления? Что было время, когда он геройски сражался с превосходящими силами международного фашизма, вопреки предательству буржуазных «демократий», и для всего мира выступал передовым отрядом всемирной борьбы не только за социальную революцию, но и за демократию, национальную независимость, мир и свободу?
Зачем молодым знать, что не извечно испанский рабочий класс был «ручным» электоратом профбюрократии и реформистских партий, не способным даже на общенациональную забастовку протеста, когда у него нагло, одно за другим, отнимают социальные завоевания ста лет борьбы? Что некогда пролетариат Испании был одним из самых боевых и беззаветно-смелых отрядов пролетариата мирового? Что капиталисту было почти невозможно найти штрейкбрехеров, а батраки отказывались от повышения зарплаты, требуя нанять безработных товарищей?
Зачем молодежи знать, что слово «коммунисты» не всегда обозначало совокупность парламентских сидельцев и профбюрократов, способных самое большее пройти по улицам в колонне демонстрантов, или же микропартию, больше похожую на секту, любующуюся собственной непогрешимостью, упоенно фехтующую с себе подобными и блистающую отсутствием в любом актуальном политическом вопросе? Что в свое время коммунисты не на словах, а на деле были авангардом революционного пролетариата и в испанском, и во всемирном масштабе?
Зачем нашим современникам знать, что не испокон веков люди труда отставали от своих эксплуататоров на целую эпоху по международной организованности, пробавляясь — во взаимосвязанном как никогда мире и объединенной под пятой монополий Европе — кухонными моделями «национальных цветов» да дискуссиями по поводу однополых браков? Что не так давно наоборот, интернациональный пролетариат и его союзники намного опережали врага по уровню международного единства действий, наглядно воплощенного в создании Интербригад?
И уж совсем незачем знать — особенно юным бунтарям из Indignados, Occupy, Wikileaks и прочих, — почему, по каким причинам Испанская Республика потерпела поражение. Пусть думают, что все дело в подавляющем превосходстве сил врага, а еще «лучше» — пусть винят злодеев-сталинистов, добравшихся своими репрессиями до самой Испании. Пусть старшие забудут, а молодые не узнают, что главной внутренней причиной гибели Второй (как в свое время и Первой) Республики была «анархия — мать порядка». Лозунг, в известном смысле попадающий в самую точку, прямо-таки проговорка по Фрейду, — ведь «порядок» всегда был лозунгом контрреволюции, и именно такой «порядок» анархия порождает с неизбежностью. Это показали и показывают все революции и контрреволюции. Но нигде и никогда анархизм и анархо-синдикализм как идейно-политические течения, а также анархия как феномен мелкобуржуазно-люмпенской дезорганизации, не играли такой «выдающейся» роли, как в Испании 30-х гг., особенно в Каталонии, где за их профсоюзами шло большинство рабочих. По иронии революционной истории, отрицатели всякой власти вынуждены были по требованию рабочих стать на некоторое время властью. То, к чему в других странах анархисты и их эпигоны призывали, в Испанской Республике они осуществляли. Итоги говорят за себя. Взять хотя бы «право трудящихся на продукт своего труда», обернувшееся самой настоящей прихватизацией (как при всякой прихватизации, в пользу не рядовых работников, а кучки оборотистых боссов). Вплоть до продажи продукции оборонных предприятий противнику, вплоть до присвоения станции правительственной связи и торговли шедшей через нее секретной информацией, а уж о банальном разворовывании и развале производства нечего говорить. Если бы не все это, республике даже при блокаде могло бы хватить своего оружия. А если бы, пока Мадрид истекал кровью, анархистские «бойцы» не играли в футбол с противником и не состязались в храбрости, прикуривая у пороховых погребов (это не злой анекдот — так Республика потеряла флагман своего флота), с фашистским мятежом было бы покончено раньше, чем успели бы его поддержать интервенты. Вот что приходилось искупать кровью милисианос и интербригадовцев. Вот что приходилось подавлять — уже на стадии открытого мятежа — «проклятым сталинистам». Вот что нанесло революции и последний смертельный удар: не фашисты, а анархисты заодно с офицерами-пораженцами свергли республиканское правительство, после чего сдача Мадрида и всей страны была делом нескольких недель. Многие борцы за «свободу индивида» записались потом в «Голубую дивизию» и отправились помогать вермахту на Восточном фронте (свои кадры Франко постарался сберечь).
Только ли про Испанию эта «сказка» сказана? Не так ли в принципе развивались в дальнейшем трагические события в десятках других стран — от Югославии до Польши, от Латинской Америки до Арабского Востока? Не из того же ли оружия был произведен «контрольный выстрел» по европейскому социализму? И не тем же ли самым, не столь уж хитрым, способом профессионалы империалистических спецслужб берут под контроль, по мере необходимости используют, а затем программируют на самоликвидацию множество «нонконформистских» движений по всему миру?
Если бы новые поколения знали анархизм «в лицо», они смогли бы распознать его родовые черты в любом макияже: в привычной ругани по адресу демократического централизма и упоении «сетевым принципом», в ребяческом уповании на майданно-митинговую стихию, в слепом восторге от любого выступления против любого «диктатора», не говоря уж о страстях по марихуане и секс-меньшинствам.
Понятно, что империалистической реакции позарез нужно лишить трудовой народ исторической памяти. Особенно в столь напряженный момент, как нынешний, и в столь важном пункте, как Испания. В последние десятилетия она превратилась из одного из центров мирового революционного движения в один из центров мировой реакции. Транснациональные корпорации испанского происхождения широко участвуют в империалистической экспансии на просторах Латинской Америки, а испанские неофранкисты претендуют на роль мозгового центра латиноамериканской контрреволюции (впрочем, и социалисты, полинявшие до бледненького буржуазного либерализма, не особенно отстают). Испанские войска вместе с союзниками по НАТО защищают интересы монополий от Ливии до Сирии, от Афганистана до Мали. Никуда не делись с испанской земли военные базы Пентагона, нацеленные против народов Европы и Ближнего Востока. Испанский опыт реставрации монархии и «пакта Монклоа» активно продвигается во многих странах, не в последнюю очередь в России (из всех ныне царствующих династий испанская, через греческих родственников королевы Софии, состоит в самом близком родстве с Романовыми-Гольштейн-Готторпами).
Покушение на памятник Интербригадам совершается в момент, когда политическая модель «пакта Монклоа» трещит под напором экономического кризиса и антинародных мер «выхода» из него. Уже более четверти народа и свыше половины молодежи без работы. Площади все чаще вскипают митингами протеста. Буржуазные партии и королевский дом как никогда дискредитированы коррупционными скандалами — по данным опросов, свыше 50% испанцев одобряют референдум по новой конституции, а большинство молодежи предпочитает монархии республику.
В подобных ситуациях реакционеры часто пускаются на провокационные вылазки против памятников народным героям. Вспомним камлания вокруг крейсера «Аврора», Мавзолея В. И. Ленина и некрополя у Кремлевской стены. Вспомним стамбульскую площадь Таксим. Все эти, казалось бы, неуклюжие провокации — весьма удобный для реакции пробный шар, зондаж соотношения сил своих и противников. Сойдет с рук — значит, можно развивать успех.
Покушение на памятник Интербригадам — часть общего крестового похода европейской и мировой реакции. Как и прежде, он направлен в первую очередь против коммунистов, но по существу против всякого социального прогресса, всякой демократии, имея стратегической целью реабилитацию фашизма. Вылазка мадридских судей стоит в одном ряду с парадами прибалтийских эсэсовцев, выходками украинской «Свободы» и греческой «Золотой зари», североамериканской «Чайной партии» и майамских учеников Посады Каррилеса, неофашистов Колумбии и Аргентины, Парагвая и Центральной Америки, Венесуэлы и Боливии, Японии и Индии.
Обращает на себя внимание, сколь открыто задействована международная фашистская сеть, которую империализм все послевоенные десятилетия сохранял и выращивал, но использовал в основном для закулисных операций. Откровенные фашисты и даже неофашисты были до недавних пор политическими маргиналами. Теперь речь идет о глобальной попытке ревизовать итоги Второй мировой войны, которые до недавних пор по обе стороны классовых баррикад признавались необратимыми. Сейчас эта попытка ревизии закономерна, так как транснациональный капитал всерьез замахнулся на все те социальные и демократические завоевания народов, которые обеспечены и санкционированы Победой над фашизмом. В этом плане история поставила Университетский городок Мадрида в один ряд с «Авророй» и ленинским Мавзолеем — символами не только Революции, но и битвы с мировым фашизмом. Понимая это, враг решил нанести удар — не главный, но символически важный — именно там, где фашизму был дан первый бой международного масштаба.
Защитим памятник интербригадовцам! Для коммунистов, всех антифашистов, всех людей доброй воли это — дело чести и принципа. Так же, как освободить Пятерку кубинских героев-антитеррористов. Так же, как не дать никому поднять нечистую руку на Мавзолей и «Аврору».
Не только и не столько великое прошлое, при всем уважении к нему, стоит сегодня на карте.
На карту поставлено наше настоящее и будущее.
P. S. Поставим наши подписи под обращением Ассоциации солидарности с Интернациональными бригадами с призывом не допустить уничтожения памятника интербригадовцам.
А. В. Харламенко
я бы понял, может быть, ежели бы я что-то доказывал или спорил с кем бы...
но тут... ёбана..
неужели существуют кто из упоротых eбaнaстoв, что "минусят", бо принципиально не согласные...