Маркс. Город такой. Я в нем побывал

Рекламу в метро почтовой службы DHL видели? Там улица, по которой идет корова, её пропускает почтовый грузовик. Указатель – на белом фоне надпись «Маркс» продолжается фразой «не знал того, что мы знаем о российских дорогах». Не знаю, где снят кадр, но очень похоже на настоящую улицу этого города, о котором сын, избалованный городскими условиями Одинцова, сказал: «Какой же это город? Это деревня какая-то…» И всё же мы не потеряли время, приехав посмотреть на жизнь… как правильно? Марксистов? Марксиан? А, во правильно как: марксовцев. А сыну пришлось пояснить: «Ваня, в России тысячи именно таких городов, как Маркс. И лишь сотни – таких, как Одинцово».

Маркс неразрывно связан с историей России. А в истории этой было и низкое, и высокое…

На снимке - центр города Маркс. Еще фото улиц города и его скромных достопримечательностей можно посмотреть здесь

Ну что же, начнём. Начинать придется с императрицы Екатерины Великой. Это она издала указ о том, что иностранные подданные могут приезжать в Россию на пустующие земли. При этом освободила переселенцев от налогов, от воинской повинности, даровала право исповедовать привычную религию и говорить на своём языке. Даже подъемных денег дала. Правда - в долг. Указ Екатерины обосновывался тем, что собственного населения у России в то время для освоения этой земли не было. И переселенцы из Германии, Австрии, Голландии, Дании потянулись на необжитые волжские берега, прежними хозяевами которых были полудикие кочевые племена, а теперь вот – Российская Империя. Переселенцам (людям в основной массе небогатым – богачам и на родине жилось неплохо) пришлось тяжко, половина их просто вымерла. Это не шутки, приходить обживать пустое место. Однако оставшаяся половина приспособилась к условиям и образовала колонию. В честь милостивой царицы город на левом берегу Волги назвали Катариненштадт. А русские дали ему второе название – Баронск. В честь голландского барона с плохо запоминающейся фамилией, который руководил созданием колонии. Жили себе немцы поживали, добра наживали. Первое время приходилось с оружием в руках воевать со степняками – ни дать, не взять американский фронтир с индейцами. Емельян Пугачёв грабил немецкие поселения. Однако потом всё упостепенно успокоилось. Город стал одним из центров хлебной торговли. А его округа, соответственно, из дикой степи превратилась в обжитой благодатный край, одну из российских житниц. Правда, названия деревень сплошь немецкие. Но какая, в принципе, разница… Тем более что сейчас никто этих названий практически и не помнит. Переименовали в 1942 году.

Цари немцам благоволили, никто их не притеснял и не обижал. Разве что Александр Второй, который все экономические поблажки у немцев отобрал, да последний царь, Николай Второй, который вообще начал преследовать поволжских немцев. Ну, за то что они немцы, а тут с Германией война… Хотел даже земли отнять, указ издал, но не успели его выполнить – революция.

А Ленин немцев, наоборот, приветил. По-разному поясняют это благоволение. Вроде как с Веймарской республикой у большевиков отношения были неплохими, а потому – негоже обижать русских немцев. Известный факт - советская власть по первоначалу привечала всех, у кого с царской властью были трения. Злые языки говорят – мол, а еще потому, что на немецкие деньги Ленин революцию делал, что есть исторический факт. А еще, наверное, потому, что в те годы создавали много национальных республик и автономий, тем самым подчёркивая, как много дала революция угнетенным и униженным. Правда, исправные и работящие немцы особо угнетенными не выглядели, ну – так вот вам тогда своя республика. Кстати, в Марксштадте – так переименовали город из Катариненштадта после революции, советскую власть устанавливал фактически Василий Иванович Чапаев. Для чего прислал 60 бойцов.

Дальше пошло сложнее. Страна в разрухе, деньги в ауте. Крестьяне не продают хлеб. Начались продотряды. Которые постарались в деле изъятия хлеба так круто, что голод начался уже не в городах, а на селе. Это здесь, в Поволжье, производившем в изобилии отборное зерно, люди умирали, не имея крошки хлеба. Надо сказать, неурожайные годы выдавались и раньше, но прежде власть была хоть и царской, но всё же более компетентной – существовал общественный амбар, что-то вроде хлебного страхового фонда на случай неурожая. Большевики вывезли и этот хлеб. Результаты ждать себя не заставили. Был голод, было восстание, была стрельба и расстрелы. "Голодающие дети Поволжья" - это в значительной степени о детях советских немцев говорится, хотя тут уж не до дележа по нациям и народностям, голодали все. По счастью, власть опомнилась, а НЭП поправил дело. И стали немцы жить при социализме. И тоже хлебнули сполна. В краеведческом музее в качестве наглядного образца лежит смертный приговор органисту из местного католического собора. От него советской власти шёл большой урон, раз расстреляли. А в соборе убрали колокольню и организовали дворец культуры имени Карла Маркса.

Но то - враги народа, предатели, уклонисты, выродки и шпионы, которых обнаруживали чуть ли не по разнарядкам, а остальные жили. И работали хорошо, на совесть. Даже передовики-стахановцы среди жителей Маркса были. С такими немецкими именами-фамилиями, просто закачаешься. Первый российский трактор оригинальной конструкции Якова Мамина под смешным названием «Карлик», вроде как издевка над вождем мирового пролетариата - тоже из этих мест, выпускался бывшими мастерскими братьев Шеффер.

И снова – полной чашей хлебнули социалистические немцы, на этот раз в коллективизацию, в 1933 году. И снова – голод, 50 тысяч умерших, новое восстание, репрессии, аресты, казни. Вскоре, в 1938-м – постановление о борьбе с фашизмом. А тут – опаньки, собственные немцы. Бери их теплыми… И брали. Ещё одна чаша горя.

А они всё равно жили. Собственно немцев в их республике в предвоенные годы было 67 процентов, еще 20 – русские, а в остальных тринадцати – полный интернационал. Советская социалистическая автономная республика немцев трудилась, рекордные урожаи собирала. Так бы оно всё и дальше шло. Да грянула война. И вот пришел этот день, 28 августа, ровно 65 лет тому назад. Никем не признанная дата начала репрессий по отношению к ни в чем не повинным людям, да не просто людям, а целому народу.

Указом Совнаркома и ЦК ВКП(б) немцев Поволжья полностью выселили из их домов и отправили в Сибирь и Казахстан. Основание – якобы кто-то из русских немцев где-то в Приднестровье (?) стрелял вслед отступавшим красноармейцам. Правда, до выселения всего русского народа по причине существования армии Власова как-то почему-то не дошло. И украинцев тоже не всех шерстили. Хотя отдельные представители и этого народа немало чего вместе с Гитлером намутили… Зато немцев погнали всех. И не только немцев, но и живущих в СССР итальянцев, болгар, румын и прочих представителей народов, волею истории оказавшихся союзниками Гитлера. Жутко, но под выселение попадали даже кадровые военные, уже прошедшие крещение огнем войны, награжденные орденами и медалями, раненые в боях с фашистами! Гребли всех без разбора. Всех забирали в так называемую «трудовую армию». По сути – обыкновенные концлагеря. Их так же точно охраняли. Их «население» работало точно так же как обычные зеки. Получало такую же пайку в 300 граммов хлеба. Выполняло те же запредельные нормы.

Строили немцы Поволжья горные и металлургические предприятия. Погибло немало, многие просто не родились, потому что мужчины и женщины в этой трудовой армии были разделены по разным зонам, точно так же, как и в обычном концлагере. Но в статистику заключенных не входили – были трудармейцами. А статистика была ого-го – больше миллиона человек насчитывала трудовая армия за колючей проволокой.

Только в 1955 году трудармейцев отпустили на волю. Солдаты Гитлера, взятые в плен, давно уже уехали в Германию. И лишь еще через 10 лет народ советской социалистической республики немцев Поволжья был официально признан ни в чем не виновным, а огульные репрессии осуждены! Правда, вернуться домой им всё ещё было нельзя. Разрешение было получено лишь в 1972 году. Однако автономную республику не восстановили.

В принципе, трудно что-либо сказать по самому факту выселения народа. Война есть война. В ней средств не выбирают. К примеру, многие подмосковные деревни (те же Хотяжи в Одинцовском районе) зимой 1941 года были сожжены не немцами – по приказу командования о сожжении и уничтожении населенных пунктов, в которые могли вступить войска противника, отчитывались советские подразделения огнеметчиков, саперов и артиллеристов (население при этом выводилось в тыл). Американцы, после того как у них началась война с Японией, тоже не церемонилось с этническими японцами – и те попали в самый настоящий концлагерь.

А вот по факту невозвращения выселенного народа… С одной стороны, всё понятно – дома у немцев были добротные, в них давным-давно обосновались беженцы из разрушенных войной западных областей России. С другой – ведь речь тоже о пострадавших в результате войны. И раз уж их выселили в результате необходимости, то после войны – не достойно ли было великой страны восстановить трудармейцев в правах, наградить их трудовыми орденами и с почётом вернуть на их родные места? КПСС сочла, что нет. То есть главное беззаконие свершилось уже после войны. И в беззаконии этом отметились все властители, вплоть до Бориса Ельцина.

В перестройку русские немцы вновь попытались поднять вопрос о восстановлении национальной автономии. Был брошен клич к рассеянному по всей России народу – собраться вновь в Марксе и Энгельсе. Не думаю, что так уж и впрямь немцам была нужна эта автономия в местах, где немцев и осталось-то пара десятков тысяч. Тут, как мне кажется, другое. Молодежь поняла – можно уехать из СССР и её наследницы России, переживающей нелегкие времена. А для того, чтобы получить на Западе статус беженца, нужна буча. Хотя бы небольшая. Ну, она и была организована. В Саратовской области началось бурное обсуждение вопроса, провели референдум по поводу восстановления немецкой автономии. Естественно, все русские и казахи, живущие в домах, принадлежащих немцам, и на их землях, были против. Потому что такие штуки пахнут реституцией, возвращением собственности. Дело дошло до противостояния – но бескровного, то есть именно такого, что нужно было русским немцам для того, чтобы фатерлянд принял их как полноправных беженцев.

И настало всем счастье… Ну, не всем, конечно. Так не бывает, чтобы всем было хорошо и никому за это ничего не было. Некоторым немцам (в возрасте) в Германии не понравилось. Вернулись. Одного деда по телеку показывали – он рассказывал, что ему там запретили разводить кроликов и голубей, которых он водил всю жизнь. Выяснилось также, что когда речь не идет о восстановлении автономии – немцам можно покупать дома в Поволжье без всяких проблем. Молодые русские немцы освоились в Германии и чувствуют себя там достаточно уверенно.

По рассказам родственников жены, в селе Первомайское (90 км. от Маркса) лучшие дома теперь не у немцев, не у русских, а у казахов. Это давно уже не степняки, а оседлый народ, работящий, непьющий. Живут не в юртах, как когда-то, а в добротных домах, в семьях много детей, и теперь в здешней школе в классах по одной-две русых головы среди множества черноволосых. Раньше было с точностью до наоборот. Казахам, скорее всего, и достанутся в достаточно скором времени благодатные орошаемые земли на левом берегу Волги. Причем без всяких выселений, депортаций, расстрелов… Всё произойдет само собой.

На снимке - один из удивительнейших памятников императрице Екатерине Великой. Его хотят восстановить - а надо ли? В таком виде он стал памятником сразу нескольким эпохам. Памятник Екатерине, памятник золотому веку империи, во время которого был создан монумент, памятник революционерам-марксистам. Это они уничтожили памятник, а буквы на гранитном постаменте - стесали. И всякое новое поколение сможет увидеть воочию, к чему ведут революции.

Сельскохозяйственное общественное производство практически разорено в годы перестройки, народ живет натуральным хозяйством. Многие русские семьи ударились в пьянство чуть ли не полным составом. Деградировали. Имеются в селе невозобновимые ресурсы – старые коровники с бетонными перекрытиями. Из этого бетона молотами выбивается арматура и сдаётся на металлолом. Тем и живут. Русские мужики боятся ездить на заработки в города России и её центр – по множеству причин. Зная за собой грех пьянства, боятся влипнуть в историю, набедокурить. Жутко боятся российской милиции.

Пытаются вытащить семьи из беспросветной нищеты русские бабы – ударяются в отхожий промысел, хватаясь за любую работу, в то время как их мужья в лучшем случае огородничают и сидят с детьми, в худшем - пьют. Некоторые женщины, устроившись где-то на работу, приезжают из центральной России лишь в отпуск. Тянутся в города, где сохранилась промышленность, где можно устроиться. Получая зарплату 10 000 рублей, здешняя женщина может чувствовать себя миллионершей – потому что тракторист под Марксом зарабатывает в месяц 4 000. Но это там, где сохранилось сельхозпроизводство – есть и такие, «справные», хозяйства.

Цены в магазинах здесь интересны. Всё, что местного производства - стоит довольно дешево. Здесь вполне приличное пиво местного пивзавода "Золотой век" обойдется вам в 17 рублей... литр. Квас здесь делают, настоящий, разливной, не то, что в бутылках - 14 рублей литр. Мороженое в стаканчике - 3.50. Хлеб, очень вкусный - 8 рублей батон. Мясо мы покупали в Саратове, в Марксе должно быть еще дешевле - а в Саратове килограмм свинины 100 рублей. Правда, вечером, есть такая хитрость у рынка - днем просили 140. Рыбы речной на рынке полно любой, и дешево. Но местные её просто ловят, а не покупают. Ловят раков, не столько себе, сколько продать у дороги. Крупные - по 200 рублей, мелкие - по 80. Средние - по 100 и 150. Литр мёда мы взяли за 100 рублей. Водка в магазине - от 60 рублей. Можно себе представить, какого качества это пойло...

А все остальное привозное - по обычным ценам, к которым мы привыкли. Ну, собственно, вот и все впечатления.