Сегодня, 27 августа 2021 года…

30 лет назад завершился земной путь Майка Науменко, короткий, как кажется нам сейчас, и долгий, как казалось самому Майку тогда, полный событий, движения, любви и боли.

Мне всегда казалось, что Майк жил пританцовывая. Тот самый буги-вуги, каждый день. И в дискотеке темно, и сверкают огни, и танцуем мы, и танцуют они… Сегодня, разбуженный напоминанием от затаившегося старого рокера-аккордеониста, вдруг увидел вокруг исходящее лето. И да, в этом лете с нами снова был Майк, мы вместе были изжарены, как котлеты какой-нибудь ленинградской столовой в июле 1982 года, и от комаров спасенья так и нету, и штаны истёрты, как монета.

21 августа 1991 года, за шесть дней до смерти Майка, закончился путч, забивший главный гвоздь в гроб нашей тогдашней страны. Мы многие тогда считали, что с тем путчем эпоха завершилась, а для меня лично оказалось, что временем проверена вот эта сегодняшняя дата. Майк ушёл тогда тихо, почти незаметно, оставив на потом нам всем медленное осознание того, кого мы потеряли. Но я рискну сказать, что он ушёл вовремя, и пусть мне будут прощены эти слова.

Не верю тем, кто сейчас пишет о полузабытом Майке. Удел и судьба многих творцов — вспыхивать звездами, затихать или гаснуть, оставаться, возможно, кумиром для толпы, либо притаиться незаметным винилом или книжкой на полках в домах у тех из нас, кто влюблен и верит… Наследие и значение Майка невозможно измерить количеством чего бы то ни было. Потому что он величина безграничная, не имеющая предела в любом смысле этого слова, как какая-нибудь вселенная рок-н-ролла. Потому что Майк, как сказал один человек, и есть рок-н-ролл.

Прочитал сегодня вот еще что: «Майк всем был чужой. Человек с тончайшей лирикой стал лузером, проигравшим, тем, кому пришлось отступить перед такими, как Цой — высоким, симпатичным и требующим перемен. Есть те, кто мог бы встать рядом с ним или пойти за ним, есть те, кто мог бы бороться, а есть — Майк, который, без сомнений, повлиял на большую часть рок-музыкантов страны и, вероятно, просто устал.» Наверное, отчасти так и есть. Майк устал, как многие из тех, кто жил на чувствах, на музыке, не считая себя существенной частью материального мира. И поэтому, повторю, он ушёл вовремя, сделав всё, что должен был, и не расплескав себя более, чем было предписано ему судьбой.

Все проходит, как известно. Сомневаюсь, что в этом сумасшедшем мире было бы место для Майка, даже на его любимой белой полосе, между потоков стремительных машин. Но вот что парадоксально, он есть всегда — потому что есть мы, кто по-прежнему замирает, когда звучат первые аккорды Моей сладкой N, и мы знаем, что всегда найдётся тот незнакомец, встреченный на мосту, и он добавит рубль к нашим четырём, и мы так же купим те же три бутылки вина…

Спасибо, Майк. Мы все, как всегда, вместе.