Судите сами — 2

Русский Репортер вышел сегодня с большим портретом Навального на обложке и вопросом: «Навальный, ты кто?».

Думаю, что большинству будет интересно познакомиться с нашем с вами земляком получше, тем более мы совсем недавно голосовали по его опросу про «Партию воров и жуликов».

Впервые за последние годы появилась на выжженном напалмом политическом поле нашей страны фигура столь яркая и харизматичная. Несмотря на то, что Алексея не показывают по ТВ, да и по радио он почти не выступает, с каждым днем его имя набирает и набирает известность.

Претензии к нему со стороны оппозиционных политиков и журналистов конечно есть, но по сути они настолько несравнимы с их претензиями друг к другу, что можно считать его вполне компромиссной фигурой для всех, кому надоело единовластие в нашей стране.

Итак, знакомимся со статьей:

Навальный, ты кто?!

Ссылка на статью: http://www.rusrep.ru/article/2011/03/09/navalniy

Авторы: Юлия Гутова

Либо он станет президентом России, либо останется человеком

В российской общественной жизни появился принципиально новый герой. Блогер Алексей Навальный, ни разу не появившийся в телевизоре, выбран виртуальным мэром Москвы и человеком года. Он написал в «ЖЖ», что собирает деньги на борьбу с коррупцией, и 10 тысяч человек прислали ему 5 миллионов 563 тысячи 533 рубля. Его уже прочат в президенты, а мы все не поймем: откуда взялся? Бесполезно искать ответы во Всемирной паутине, там Навальный с поклонниками кого хочешь съедят. Но морского котика ловят на берегу, а за виртуальным героем надо наблюдать в реале.

Интернет-борец Навальный привлек к себе внимание три года назад. Сначала как миноритарный акционер, который начал юридический террор топ-менеджмента ВТБ, «Транснефти», «Газпрома» и других акул большого бизнеса. Задавал неудобные вопросы, получал на них ответы, добивался в суде рассекречивания финансовых документов, вел хронику этой войны в блоге и твиттере. При этом подчеркивал, что борется не с бизнесом, а с коррупцией, поскольку все его «жертвы» — компании с государственным участием.

Потом он запустил сайт «РосПил», где каждый пользователь может помочь отыскать и оспорить подозрительные госзаказы вроде 5,4 млн рублей на сайт для Большого театра, 140 млн рублей на «информационную систему территориального планирования».

Затем Навальный начал глумиться над «Единой Россией», наградил ее брендом «Партия воров и жуликов», устроил конкурс на соответствующую эмблему и в конце концов стал одной из самых известных общественных фигур в России.

На его блоге 250 тысяч посетителей. С помощью читателей «РосПила», если верить сообщениям самого сайта, обнаружены 291 840 000 рублей украденных с помощью коррупционных конкурсов бюджетных денег. Навального уже называют единственным деятельным оппозиционером.

Раньше у нас такого никогда не было, и мы невольно пытаемся понять, в чем подвох. По одной конспирологической версии, это кремлевский проект для отвлечения народа, по другой — американский, призванный ввергнуть страну в революционный хаос.

Навальный — блондин с голубыми глазами, открытый почитатель радикально националистической организации ДПНИ и любитель стихов Всеволода Емелина. Он вроде бы предельно искренен, но с каждым днем все непроницаемей. И это уже бесит.

Среда обитания

Алексей Навальный сидит в своем оппозиционном офисе и объясняет, почему все о нем только и говорят.

— Я зацепил всех тем, что показал, как можно, не впадая в оппозиционную гвардию, эффективно давить на власть, — объясняет он. Потом поправляется: — Вообще-то зацепил всех даже не я, а сама власть — настолько она коррумпированная и все такое. Когда в «Газпроме» воруют миллиард долларов, с этим уже никто не хочет мириться. И нужен человек, который начнет этот миллиард защищать.

В итоге у Навального получается вполне правильный, скромный ответ.

Этот офис на улице Летниковской он снимает для «Рос­Пила» и работы над делами по защите прав миноритариев. В соседних кабинетах сидят юрист Дмитрий Волов (ведет все громкие процессы с корпорациями), политолог Константин Калмыков (отвечает за борьбу с распилами), юрист Любовь Феденева и секретарь Оксана. Все без исключения красивы и умны.

Кабинетом самому Алексею служит комната для собраний. Большой овальный стол завален папками, вокруг двенадцать пустых стульев — совещания здесь бывают редко. Одинокий Навальный за ноутбуком похож на оратора в пустом зале, но это иллюзия: по ту сторону монитора перед ним толпа, которой можно было бы легко заполнить любую площадь Москвы. Навальный развалился в офисном кресле и терпеливо ждет, когда я спрошу, зачем ему все это надо. Это у него спрашивают все и никак не могут удовлетвориться ответом. Но Алексей все равно на вопрос «Зачем вам это?» упорно отвечает одно и то же:

— Все началось три года назад с маленькой офшорной компании «Гунвор», которая в Швейцарии контролирует большую часть экспорта российской нефти. Один из хозяев — друг Путина Тимченко, долларовый миллиардер. Я, как акционер, решил спросить у «Роснефти», «Газпромнефти» и «Сургутнефтегаза», на каких условиях они сотрудничают с «Гунвором», зачем он вообще нужен. Это мое законное право, но все суды вынесли вердикты не в мою пользу. Стало ясно, что правды не добиться. И тогда я понял, что это значит. Это значит, что добиваться правды надо во что бы то ни стало. Но только другим путем. Потому что это правильно, это сверхважный вопрос для страны. И вот я это делаю, и мне нравится это делать.

В общем, два мотива — патриотизм и удовольствие делать нечто патриотическое. Остается лишь выбрать, верить или нет. Облик героя в этом не поможет: в Навальном можно увидеть что душе угодно. У него широкие плечи и вполне благополучный животик, пижонский загар и первобытно-охотничьи черты лица, особенно, когда говорит о «Единой России». А если улыбается, смот­ришь — хороший парень! По официальной версии, он не богатый и не бедный, не партийный, но не без симпатий, и публичный, и простой. А правда у него такая правильная, прямо как ложь.

— Какой он, на ваш взгляд, оппозиционер нового формата? — спрашиваю я.

— Чтобы общественная деятельность была эффективна, нужна независимость, деньги в том числе, — отвечает Навальный. — Я много времени зарабатывал репутацию, которая теперь позволяет мне сказать: «Давайте собирать деньги» — и через неделю приходит сто тысяч долларов. Будем циничными: борьба с коррупцией — это тоже в каком-то смысле продукт, который мы производим. Чтобы деятельность приносила эффект, она должна быть организована как предприятие. Какая разница по большому счету между интернет-магазином по продаже айфонов и сайтом, который организует борьбу с коррупцией? Просто в первом случае сложно убедить людей бесплатно торговать айфонами. А вот сотрудничать с «РосПилом» — можно.

— Эти люди почему-то верят вам. Хотя никаких реальных доказательств и гарантий вы им не предоставляете.

— Просто в современном мире поле недоверия максимально сузилось. Раньше приходилось верить газетам на слово. Сейчас меня может проверить любой: я пишу запросы, в ответ приходят бумажки, и я их сканы вешаю в интернет. Это главный инструмент по завоеванию доверия. А дальше схема такая: если ты регулярно не врешь, через некоторое время тебе начинают верить безоговорочно.

— То есть доверие — необходимый вашему предприятию ресурс, а производится он с помощью честности.

— В каком-то смысле да, — отвечает Навальный, и я замечаю, что выражение «в каком-то смысле» он употребляет даже чаще, чем слово «РосПил».

— А каков для вас конечный результат?

— Здесь важен процесс. Если все будут видеть, что мы работаем ради какого-то результата, для конвертации-монетизации «политических очков», а не для процесса… тогда я сразу потеряю все доверие.

Для госчиновников Навальный должен быть страшным раздражителем: они столько сил тратят, чтобы выбить из народа налоги и голоса, а ему люди сами отдают и то и другое, да еще и спасибо говорят.

— А как вы считаете, я на какой проект больше похож: кремлевский или американский? — не без интереса спрашивает Алексей, и в его тоне слышно раздражение из-за того, что все его считают каким-то «проектом».

— На американский, — говорю я наобум.

— Это почему?

— У Кремля фантазии бы не хватило.

— Американцы, значит, изощренные… А этот проект — он для чего вообще?

— Ммм… Чтобы клонировать западный образ жизни, — вспоминаю я то немногое, что знаю о конспирологических теориях.

— Я что, похож на американца? — Голос у Алексея теперь доверительный. — Не-не, я просто еще недавно считал, что смогу жить в любой стране. А прожил полгода в Америке и понял: нет, не смогу и не хочу. Просто я по ментальности совершенный совок.

— Вы не обижайтесь на конспирологов. Они видят, что вы необычный, какого-то непонятного цвета, вот и пытаются выкрасить вас какой-нибудь привычной краской, которая не раздражает глаз.

— Мне кажется, что наоборот — я такой сермяжный, исконный, — совсем уже мурчит Навальный.

— Правда?

— Да. А разве я не такой? Че, я парень из военгородка.

Юрист Волов, который занимается всеми скандальными судами «от Навального», сидит прямо за стенкой комнаты для собраний.

— Какой Алексей начальник? Авторитарный или демократичный? — спрашиваю я его.

Дмитрий выпрямляется.

— Здесь очень хорошая слышимость, — дергает он головой в сторону стены.

— Ну, вы мне пальцами покажите. Вариант один или два?

— Скажем так, полтора, — сдается юрист. — И меня Алексей как начальник абсолютно устраивает.

Звукопроводимость стен — это наверняка от кремлевского проекта. Прохожу мимо кабинета Навального: он сидит задрав ноги на стол — а это от американского.

Завидев меня, ноги со стола убирает — это, по-видимому, вежливость совка.

Повадки

Председатель Комитета по экономической политике Госдумы Евгений Федоров совершил мужественный поступок — согласился на дебаты с Навальным. Они проходят на радио «Финам FM». Тема: «Является ли «Единая Россия» партией жуликов и воров». Накануне Алексей написал в блоге, что Федоров ни разу не был бизнесменом, а имеет пять квартир, дом и «мерседес». Перед эфиром против обыкновения героев развели по разным кабинетам. Федорову достался № 13.

Мы наблюдаем за поединком из-за стекла звукорежиссерской. Герои видны со спины: Навальный расширяется кверху, Федоров — книзу. Рубашка на борце натянута, на законодателе пузырится. Навальный смотрит на ведущего, Федоров — в бумажку. Не успели поздороваться, а депутат уже что-то пишет, подчеркивает, отмечает в одном и том же верхнем правом углу листа. А Навальный показывает веб-камере список членов президиума «Единой России», действующих и бывших, перечисляет фамилии и объясняет, почему в «Единой России» жулики и воры.

— Все знали, что Лужков коррупционер, но обличили его лишь после выхода из партии, — начинает Навальный. — Его ближайший соратник Ресин с часами за миллион долларов — едрос и по-прежнему вице-мэр. А откуда часы, если он ни дня не проработал в коммерции? Председатель Счетной палаты назвал ситуацию, когда президент Башкортостана Рахимов вывел в собственность своего сына весь башкирский ТЭК, крупнейшим воровством в истории России…

И так далее.

— Это брань на заборе, — отвечает Федоров. — У Навального и террористов одни цели. Идет пропагандистская кампания по разрушению страны. Потому что гигантские успехи «Единой России» подрывают мировой порядок…

И так далее.

— А те факты, которые привел господин Навальный? — пробует направить Федорова ведущий.

— А тех фактов не было, че тут говорить!

Навальный смотрит на законодателя, тот — в бумажку.

— Адамов, бывший министр атомной энергетики, отмывал миллионы, — продолжает первый. — Абрамович — налоговый резидент Лондона… Вайншток живет в Израиле, инвестирует в США… Цапок и Цеповяз из Кущевки были членами «Единой России»…

— Если человек ворует, его сажают в тюрьму, — говорит второй. — Олигархическая система в России создавалась Америкой… Литовский МИД перевозит деньги белорусских оппозиционеров… В девяностые годы миллионы погибли в бандитских разборках…

Навальный:

— Вы про Лужкова слышали?

Федоров:

— За команду какой страны вы играете?

Навальный:

— Путин был помощник Собчака… «ЕР» контролирует суды…

Федоров:

— Список «Форбс» — политическое манипулирование… Мы в Америку ездили, я Обаму видел…

— А сами вы занимались фактически шантажом! Вы у «Транснефти» просили подряд! Какую-то работу у них по оплате, вот у меня информация есть, — вдруг нарушает Федоров монотонность спора.

— Какой подряд? Нефтепровод я хотел построить? — офигевает Навальный.

— Почему обязательно стройка? Что-то разработать там, я не знаю!

В звукорежиссерской собрались журналистки и сотрудницы радиостанции. Сначала просто хихикали, теперь просто задыхаются. Навальный оборачивается, улыбается каждой. Девчонки говорят, что он в моде.

Федоров дает ведущему какие-то бумаги и говорит:

— Завтра вы эту информацию опубликуйте, я вам передал. Эта же информация есть у меня на сайте.

Ведущий Юрий Пронько держит бумаги — не знает, что с ними делать. На сайт приходят сотни комментариев — все против Федорова, некоторые матерные. В конце передачи проводят голосование: 99% радиослушателей за Навального, 1% за Федорова.

Правда, в чем-то оппоненты все-таки похожи. Когда Навальный критикует партию власти, Федоров возражает: «Это бред». Когда Федоров называет Навального американским агентом, тот говорит: «Это херня». Похоже, так оно и есть, но для чистоты образа Навальному лучше было бы выражаться не столь явно в унисон с оппонентом.

После эфира общаюсь с депутатом. Его маленькие глаза смотрят вроде на меня, а вроде и мимо.

— То, что я говорю про геополитику, не пропускают ни по одному каналу. В отношении меня действует цензура, — втолковывает мне Федоров.

— Правительственная? — удивляюсь я.

— Да нет же! Эта цензура не зависит от того, кому принадлежат СМИ. Она связана с процессами, с помощью которых Америка управляет другими странами, Россией тоже. У нас манипулирование вплоть до учебников истории. Понимаете, это механизмы.

Федоров показывает ту самую «информацию», которую завещал ведущему завтра опубликовать. Это стопка фотографий. Изображен страшный кирпичный сарай с проломанной стеной и проваленной крышей.

— Я здесь прописан, — говорит Федоров.

— А живете тоже тут? — я уже ко всему готова.

— Я тут прописан! — непреклонен законодатель.

Ухожу, а за дверью комнаты № 13 продолжается разговор: Евгений Федоров рассказывает корреспондентке журнала «Нью-Йоркер», что на российское телевидение его не пускает Америка.

Оружие

— За последний месяц я почти ничего не сделал, только тем и занимаюсь, что даю интервью, — досадовал Навальный во время разговора со мной.

Через несколько дней прихожу на открытую встречу с ним в клубе «Цвет ночи». Публика пришла выпить, отдохнуть, почувствовать себя активной и интеллигентной. Навальный заходит в джинсах, в фиолетовой футболке, очаровательно свой. Улыбается:

— Здрасьте!

И усаживается на стуле в свете прожекторов.

— Спасибо всем, что пришли. Еще, как я понимаю, и по шестьсот рублей заплатили, — шутит он, разогревая пуб­лику. — В последний месяц я работаю дрессированным слоном — меня кто-то приводит и говорит: «Вот Навальный».

Наверное, гораздо интересней смотреть на слона в бою, чем просто в вольере. Поэтому из зала раздается:

— Неделю назад я попросил вас извиниться за клевету, которую вы обратили в сторону депутата Федорова!

В темноте у дверей поднимается человек с лысинкой. Это Михаил Дворкович, брат Аркадия Дворковича, помощника президента. Недавно он устроил с Навальным блогерский турнир, публикуя про него критические посты. Сюда он, может, сам пришел, а может, организаторы позвали. На него тут же направили прожектор, и он весь осветился. А на лице Навального мелькнуло радостное выражение: «Ага! Драться! Наконец!»

— Вы клеветали в своем блоге относительно пяти квартир Федорова, его машины и дома, — продолжает тоже по-своему очаровательный Дворкович. — Дом Евгения Федорова является развалюхой в Калининградской области за триста тысяч рублей. Первая квартира им получена в Думе первого созыва как служебная. Вторая досталась от родителей. Третью когда-то они с женой покупали для ребенка… И так далее, я не буду продолжать…

Повествование о недвижимости Федорова никого не убеждает: из блога Навального все уже и так знают, что данные о пяти квартирах взяты с официального сайта Госдумы. Видимо, почувствовав промах, Дворкович идет в наступление:

— Ко мне из разных источников поступила информация, которую я скоро опубликую. Она подтверждает, что большая часть ваших проектов реализуется на деньги, поступающие от конкретных заказчиков.

— Раньше приходили на мероприятия «нашисты», кидались резиновыми членами, — наезжает в ответ Навальный. — Я не хочу сравнивать ни с чем Михаила Дворковича, но…

Залу весело. Выражение лица Навального нормализовалось, теперь оно уверенное и чуть скучающее, как всегда. Фигура напоминает доминантного самца гориллы — того, который в фильмах ВВС с седой спиной.

— Go ahead! Мы все ждем, что вы опубликуете свою ужасную информацию о том, что я работаю за деньги.

— Учитывая то, что вы делаете правильное дело за деньги, — кричит Дворкович, — это уже не борьба, а наезд на одного человека за средства другого!

— Я понимаю желание Дворковича продлить свои пятнадцать минут славы, — дотаптывает Навальный, — но это будет не совсем удобно по отношению к людям: все-таки они шестьсот рублей заплатили за меня.

Аплодисменты. Зрители довольны. Навальный тоже — он здесь, чтобы побеждать. Публичные выступления — его стихия. Кто-то из зала замечает, что «против Алексея здесь не только жулики, воры, но и их ближайшие родственники». Если б дело было в концертном зале и он прыгнул бы в толпу — та наверняка понесла бы его на руках. Даже если бы на экране в этот момент демонстрировали видео, на котором Навальному одни подонки дают деньги за наезд на других подонков. На днях «Русская служба новостей» проводила онлайн-голосование на эту тему. 22% слушателей согласились с тем, что «борец должен быть бескорыстен», 78% ответили, что «будут поддерживать Навального независимо от того, кто его финансирует». Кажется, в стране появился запрос на общественную деятельность по принципиально новой формуле: подонки борются с мерзавцами — выигрывает общество. Главное, чтобы заработала хоть какая-то система сдержек и противовесов.

Навальный говорит, что не собирается конвертировать «политические очки», но неуклонно их набирает. «Случайно попал на выступление Навального, — напишет потом один из сегодняшних зрителей в своем «ЖЖ». — Интересно посмотреть на будущего президента». Алексей всегда говорит, что не собирается участвовать в нынешних несправедливых выборах, но что в принципе не хочет быть президентом, он не говорил. Если бы ему были не нужны «политические очки», зачем бы он пришел в «Цвет ночи»?

— Вот поднимите руки, кто верит, что я американский проект? — интересуется звезда наболевшим.

Несколько человек в зале поднимают, я тоже. На самом деле я в это не верю. Но почему-то хочется, чтобы Навальный увидел побольше рук.

Тех, кто поднял руки, тоже можно понять. Нас столько обманывали, как же поверить теперь? Мы как Кабирия из фильма Феллини: один сожитель, нахлебник и нахал, скинул ее в реку, чтобы украсть сумочку, Кабирия так переживала, чуть не умерла, но потом снова встретила любовь — новый мужчина был ласков, на прежнего совсем не похож, угощал в кафе, звал замуж, и Кабирия решилась — продала дом, сняла все сбере­жения, пошла за ним, а он… снова повел ее к высокому обрыву.

Из зала начинают поступать вопросы о сокровенном — о перспективах революции в России. На эту тему Навальный говорит как истинный эксперт.

— В случае ухудшения экономической ситуации возможно мягкое падение власти. Это было бы лучшим вариантом развития событий, который позволил бы условным Путину и Медведеву сохранить жизнь, здоровье и свободу.

На белом экране за Навальным три тени: одна светлая, вторая потемнее, последняя черная и четкая. Я начинаю думать о будущем России образами Феллини.

Ротация власти законным путем в России невозможна. А такая ротация, когда тебя вообще не спрашивают, возможна — как в Тунисе… Для революции совсем не нужно полстраны, достаточно одного процента активного населения. Все происходит случайно, никто не знает, что будет завтра. Переедет гаишник беременную женщину — и начнется революция.

Чем дольше Навальный говорит на эту тему, тем отчетливей между слов шуршит припев: «Президентом можно стать и без всяких выборов, в результате революции». Все уже забыли про «РосПил». Кажется, достань сейчас Навальный документы и начни отчитываться о проделанной работе — по залу пробежит ропот разочарования.

— Всех сразу беспокоит, — продолжает Навальный, — кто может воспользоваться ситуацией. Боятся, что будет Манежка, фашистское быдло захватит власть. Во-первых, не захватит. А во-вторых, ну и пусть захватит. Не будет ничего страшного, если партия ДПНИ получит сорок процентов на выборах.

Он никогда не скрывал своего «умеренного национализма». Свою политическую карьеру он начал в «Яблоке» задолго до инвест-активизма, но оттуда его исключили за пропаганду националистических идей. Недавно снова стал популярным ролик, в котором молодой Навальный с подписью «дипломированный националист» показывает преимущества тапка, мухобойки и пистолета: первым орудием он убивает виртуального таракана, вторым — муху, третьим — выходца с Кавказа.

У поклонников борца похожий почерк. Адвоката Шота Горгадзе, который пробовал противоречить Навальному в своем блоге, они долго закидывали письмами и эсэмэс­ками типа: «Сдохни, сволочь!»

— Я не склонен преувеличивать какую-то там свою популярность. Но с моей деятельностью на уровне риторики сложно спорить, и чаще всего те, кто это делает, какие-то совсем уж уроды. Они несут хрень. Поэтому любой нормальный человек хочет отправить им эсэмэс: «Сдохни, сволочь!» — поддерживает поклонников Алексей.

— Сейчас, насколько я знаю, у власти два сценария подавления бунтов: для элит, и для масс, — рассуждает он в уже политическом клубе. — Первый — когда в отдельно взятом регионе внезапно высаживается десант силовиков, возбуждают сто тридцать четыре уголовных дела и всех сажают. Второй — как во Владивостоке: берется ОМОН из соседних областей, который бьет всех дубинками по голове. Сценарии есть, но все понимают: они нереализуемы.

— Как думаете, почему вы за неделю собираете миллионы на борьбу с коррупцией, а Чулпан Хаматова на операцию ребенку — гораздо меньше? — спрашивает женский голос.

Навальный делает паузу и отвечает доверительно:

— Ненависть. Ужасно звучит, но ключевой мотив моей деятельности — ненависть. Я ненавижу этих людей, как и те, кто присылает деньги. Они чувствуют, что достало уже, невозможно. И перечисляют мне, чтобы я сделал жуликам плохое. Ребенка не могут вылечить, потому что власти закупают томограф в три раза дороже. И они понимают: чтобы вылечить этого ребенка и всех других детей, нужно не Чулпан Хаматовой деньги отправлять, а мне. Нет, Чулпан Хаматовой тоже нужно… — успевает поправиться оратор.

Дворкович уходит. Догоняю его на лестнице. Спрашиваю:

— Навальный — сложный противник?

— Да он никакой противник, нулевой! — отвечает го­рячо, как будто никто не видел, как сам он нервно ковырял ладонь под столом, а вставая, чуть не уронил кресло.

— Лица у всех хмурые, — замечает Навальный в конце встречи. И верно.

Кажется, уже никто не думает, что он всего лишь «фиолетовый слон».

Потомство

В Кировском районном суде Екатеринбурга идет первое слушание дела против екатеринбургского «Навального» — депутата и популярного блогера Леонида Волкова (подробнее о нем «РР» писал в репортаже «Чудак на букву W», № 4 за 2010 год). В последнее время Волков начал активную борьбу против губернатора Свердловской области Александра Мишарина, открыто обвинив его в коррупции. Теперь сторонники губернатора пытаются заткнуть Волкову рот: его обвиняют в клевете, нанесении морального вреда, распространении сведений, порочащих деловую репутацию. Судебный процесс посвящен посту в блоге, где Волков, ссылаясь на открытые источники, рассказывает о привилегированном положении лесопилки ЗАО «Аргус СФК», среди владельцев которой, по его информации, дочь губернатора Мишарина.

В суд подала некто Суровикина, подруга и компаньон Мишариной. Она хочет призвать Волкова к ответу и взыскать с него 100 тысяч рублей за моральный вред. А Волков хочет привлечь к процессу в качестве свидетеля дочку губернатора и в зале суда задать ей вопросы, интересные всей екатеринбургской общественности.

Посмотреть на заседание собрались городские юристы, гражданские активисты и блогеры-правозащитники. Их в Екатеринбурге минимум двенадцать, как стульев у Алексея Навального за овальным столом. Теперь их называют «маленькими Навальными», хотя некоторые борются с коррупцией и распильными госзакупками гораздо дольше, а уж рискуют точно не меньше.

— Каждого привлекли разные записи в моем блоге, — объясняет Волков после суда. — Кто-то предложил свою помощь в борьбе за сохранение прямых выборов губернатора, кто-то — в оспаривании распильного конкурса на закупку итальянских светофоров. Теперь мы все активно дружим. Это такая не очень понятная сетевая форма. И хорошо. Ведь в нашей суровой реальности стандартная правозащитная организация нежизнеспособна: слишком просто ее расколоть, запретить, подкупить.

Юрист топливной компании Катя Степанова уже два года активно оспаривает в антимонопольной комиссии распильные конкурсы. В принципе это может сделать почти любой. Согласно закону, вся документация по госзакупкам должна быть в открытом доступе на специальном сайте. Чтобы оспорить конкурс, достаточно написать жалобу в антимонопольную службу. А эта служба, по словам «Навальных», отличается неправдоподобной справедливостью, выносит нарушителям предписания и даже налагает штрафы. Но главное — огласка, которой коррупционеры боятся больше всего.

— Например, вот явно распильный конкурс на строительство дорожной развязки за 6 646 736 200 рублей, — рассказывает и показывает на распечатки Катя. — Техническое задание к нему предельно размыто. Непонятно, сколько жилых зданий надо будет снести, сколько дорожных полос построить. Вывод напрашивается сам собой: они эти параметры утаивают, а выиграет конкурс та компания, которой они известны.

Катя пьет кофе, ест тирамису, щедро посвящая мне один из немногих свободных вечеров. Она не блогер, не твиттерист и с журналистами знакома мало.

— Меня совсем не привлекает публичность, — признается она. — Не хочу все время вести какой-то блог, хочу просто работать. Сначала я оспаривала конкурсы по работе, когда моя компания хотела в них участвовать, но не могла. Потом стало бесить: ну вот же конкурс явно распильный, а мой работодатель не хочет возиться. У меня прямо руки чешутся: как же так! И я начинаю заниматься распильными конкурсами вечерами, по выходным. Например, на поставку итальянских светофоров за 186 миллионов рублей. И вот представь: в антимонопольную комиссию прихожу я, такая блондинка, и трое мужиков из администрации — юристы-председатели, серьезные. Они приходят и слушают, как выносят решение не в их пользу. Ну как это может не быть приятно?!

Ловлю себя на мысли: как хорошо, что Катя не говорит, что борется с распилами, потому что это «сверхважный вопрос для страны».

— Когда к нам Навальный приезжал, неожиданно для него самого получилось так, что он мало говорил, а больше слушал, — вспоминает Катя. — Он, конечно, герой, начал заниматься такой борьбой публично — классно, что кто-то пойдет за ним. Но, с другой стороны, не нужно быть героем, чтобы оспаривать коррупционные тендеры. Очень многие этим занимаются, в том числе и по работе. И эти последние часто сами не понимают, что, по сути, с коррупцией борются.

Здесь, в Екатеринбурге, рассказывают, что, когда Алексей Навальный приезжал, он был очаровательно свой, с борцами, как он, говорил на равных, по делу и лозунгов не толкал. В их компании он был юрист, а не политик. Тут я наконец понимаю, что политиком его делает публика. Она растет с каждым днем, она уже давно переросла самого «слона», она уже его поедает и, скорее всего, съест. В сущности, те, кто кричит: «Навального в президенты!», делают то же самое, что депутат Федоров — красят непонятного героя той краской, к которой привык их глаз. И для Навального это самое серьезное искушение. Если сейчас он не вспомнит, на чем сделал свой капитал доверия, и пойдет на поводу у тех, кто сравнивает его с «ранним Ельциным», то очень скоро станет «поздним Немцовым».

— Алексей Навальный не первопричина, он лишь часть масштабного процесса, он с нами на одной волне, — говорит Катин единомышленник Максим Бородин. — Его известность и опыт придают нам уверенности, хотя он, конечно, уже политик на все сто. Но, кем бы ни оказался Навальный, мы-то будем всегда неизменны.

У «маленьких Навальных» большие враги. На днях в Чановском районе Новосибирской области нашли тело 25-летнего депутата Николая Маркова с огнестрельным ранением в грудь. Он пропал в ночь с 17 на 18 февраля. 18 февраля должна была состояться сессия, на которой Николай с товарищами планировали поднять вопрос о коррупции муниципального руководства и организации ЖКХ.

А юрист Алексея Навального Дмитрий Волов, который жаловался на тонкие стены, был когда-то правозащитником в Мурманске. Но после нескольких громких акций молодому человеку объяснили, что в этом регионе у него будущего нет. Теперь Волов москвич — здесь «Навальным» жить безопасней, и растут они быстрее. Но эти «большие Навальные» борются с коррупцией, стремятся к власти и существуют лишь потому, что в стране уже много «Навальных маленьких». Слишком много, чтобы просто их поубивать. Гораздо проще для страны поменяться самой.

http://www.rusrep.ru/article/2011/03/09/navalniy

Русский Репортер от 10.03.2011