Организаторов «прикрепления» сотрудников МУПов надо судить
На выборах я работал 19 сентября, в качестве члена территориальной комиссии с правом совещательного голоса от кандидата Алексея ДУЛЕНКОВА. Работали мы в паре с Даниилом ШЕВЯКОВЫМ, представлявшим партию «Яблоко».
День начинался относительно спокойно
Объезд начали с Дома офицеров, где работали УИКи 1963 и 1960. Вроде бы всё пристойно, хотя и сложно понять, почему председатель комиссии 1960 количество полученных бюллетеней в укрупненную копию протокола вписал, а в 1963-й поленился. Вроде учат их в одном месте. Но это мелочи.
Бдительный гражданин пришёл с заявлением: он обнаружил в списках для голосования умершую соседку. Возмущена даже секретарь комиссии 1963: «вот вы напишите, почему ТИК даёт такие списки? Она и на прошлых выборах уже была мертва, мы подавали сведения об этом, а нам снова принесли список с ней. А мы даже вычеркнуть её не имеем права».
Действительно, возмутительно. Когда в листах с подписями за кандидатов-самовыдвиженцев оказывается умерший человек, это чревато снятием с выборов, а, когда ТИКи годами числят мертвецов в составе избирателей — никому нет дела, и нет ответственности. В Москве из избирателей не вычеркнули даже бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова, умершего в 2019 году. Но это тоже мелочи.
Её пять лет нет в списках избирателей
Мы отправляемся в УИК 1971. И, надо же, здесь ситуация диаметрально противоположная: вот эта девушка в чёрном плаще переехала в Одинцово в 2016 году. И до сих пор её упорно не вносят в списки. И она на каждых выборах вынуждена просить включить её в список избирателей, показывая паспорт с одинцовской пропиской. Пять лет! Но и это мелочи.
Избирателей было так много, что списки пришлось разорвать
УИК 1972. Здесь Шевяков, пробегая взглядом по спискам избирателей, обнаруживает, что одна из книг расшита. Хотя должна быть прошита и опечатана. Начинается процесс написания жалобы, комиссия этим до предела возмущена. Оказывается, вот что здесь произошло: 17-го числа с утра на участок явилась огромная толпа народа. Голосование сделали трёхдневным как раз для того, чтобы в эпидемию много людей не собиралось. На самом деле эффект оказался обратным: люди, по всей видимости, кем-то принуждаемые к выборам, пришли толпой.
Комиссия с наплывом не справилась. Начался крик и хай. И кто-то додумался разделить один из списков на части, расшить его, чтобы побыстрее пропускать людей. Хотя это не допускается. Мало того, обнаружилось, что титульные листы списков оказались почему-то к ним не подшиты и лежали отдельно. Хотя в этом же школьном спортивном зале, в двух шагах напротив, работает другая избирательная комиссия, и там списки выглядят нормально. Могли бы просто глянуть у соседей, как что делать надо, но нет.
Процесс написания жалобы долгий, а тут ещё обед подоспел, я уехал за дочерью, с которой мы отправляемся голосовать на свой участок в «круглую» гимназию. Попутно интересуюсь, как идут выборы. Здесь сразу три комиссии, 1998, 1999, 2000. И во всех трёх, похоже, дела идут нормально. Даже надомников мизерное количество — 1-5. Секретарь одной из комиссий поясняет: «У нас тут такие пожилые люди живут, что предпочитают приходить сами. Говорят, нам даже приятно прогуляться. А в основном дома новые вокруг, и людей сильно в возрасте в них живет немного».
Подозрительные события в школе с номером 13
Даниил сообщает, что нас ждут в школе 13, о которой имеется подозрительная информация. Здесь мы должны «зависнуть», похоже, на всю ночь. Даниил уходит наверх, в актовый зал, я предъявляю удостоверение в малом спортзале, в УИК 1955. С председателем мы хорошо знакомы — Галина ИЛЛАРИОНОВА, известная мне по работе редактором Одинцовского телевидения.
Знакомлюсь с наблюдателями — Елена от КПРФ, Андрей от кандидата Ходырева. Интересуюсь, а где же другие партии? Оказывается, были ещё от Единой России, но уже ушли, результаты их почему-то не интересуют.
В 20:00 двери закрываются. В этой комиссии один испорченный бюллетень: печать на него не ту поставили. Казалось бы, о косяке известно давно, должен быть наготове акт. Но, чтобы его составить, уходит… час. Мы ждём, комиссия ждёт, работа стоит. Наконец, начинается гашение неиспользованных бюллетеней, им режут углы, пересчитывают, упаковывают. Члены комиссии начинают работу со списками. Участок небольшой, всего 988 избирателей, пересчитать страницы книг, казалось бы, совсем недолго. Но на эту немудрящую счётную работу уходит… ещё битых два часа.
Елена поясняет: «я сама долго работала на выборах, подсчитать списки, если всё нормально — минут 15. У них что-то не бьётся, а найти не могут». Через два часа то ли нашли, то ли решили дать хоть какой-то результат, и на укрупнённых копиях протокола появляются цифры. Ни по одному из четырёх ничего не сходится, плавает от одного до пяти бюллетеней. Хотя должно совпадать: вам выдали 900 бюллетеней, вы отдали избирателям в помещении Х, вне помещения Y, остаток Z. Но сумма Х,Y, Z ни в одном из укрупнённых протоколов не равна 900!
Кстати, протоколы в полностью заполненном виде мы так и не увидели. Председатель сняла их со стены, заявив, что всё равно будет их переписывать.
Я обращаю внимание коллег на то, что вне помещения выдано какое-то дикое количество бюллетеней: по 115! Елена поясняет, что она видела в ходе наблюдения: «Такое невозможно чисто физически. Если посчитать по времени, сколько уходит на одного «надомника», а ведь ему надо предъявить паспорт, его данные записывают, просят расписаться, он получает бюллетени, смотрит, заполняет их — это солидное время требуется на каждого. И ведь люди это пожилые или больные, они всё делают медленно. А надо ещё до них дойти, подняться на лифте. Ну 40, ну 50 максимум, и то это очень много, а 115 — вообще невозможно».
Как же так? И вот тут начинает выясняться интересная история. К этому участку прикрепились огромное количество неких лиц, работников, как рассказали нам члены комиссии, одинцовского муниципального предприятия, службы благоустройства. Их начальство согнало именно на этот участок, якобы в связи с какой-то производственной необходимостью — мол, люди у нас работают непрерывно, постоянно, такой у нас режим. Мало того, напротив, через улицу Садовую, у этих людей что-то вроде общежития, они приезжие, проживают там компактно. Так их, мало того, что открепили и прикрепили, ещё и вызвали к ним в эту общагу членов УИК с урной-чемоданчиком!
Отсюда и взялась дикая цифра в 115 проголосовавших на дому. А всего прикрепленных на участке оказалось неимоверно много — порядка 250 человек, по выборам разного уровня цифры немного отличаются, часть этих людей не жители Подмосковья и участвуют только в федеральных выборах.
Голосование МУПовцев однообразно до безобразия
Наконец, комиссия начинает подсчёт голосов. Вскрываются сейф-пакеты, ящики для надомного голосования, по очереди пересчитывается количество, потом дело доходит до урн. А затем бюллетени разделяются на 4 категории по типам выборов, и начинается подсчёт.
И, в связи с тем, что согнанные по приказу люди и голосовали тоже по приказу, происходит интересный эффект. Вначале вниз общей пачки попали бюллетени, оказавшиеся выданными согнанным МУПовцам 17 числа. А вверху лежат те, что бросали обычные избиратели 19 сентября. И мы слышим оглашение результатов последнего дня голосования в нормальном для выборов режиме, они идут вразнобой — за того, другого, третьего.
Но вот дошло до лежащих снизу бюллетеней от 17 числа и начинается: «Лазутина, Лазутина, Лазутина, Лазутина, Лазутина, Лазутина, Лазутина…» И так больше двухсот раз!
А по другим выборам, случилось наоборот, сверху оказались бюллетени МУПовцев, и мы слышим: «Единая Россия, Единая Россия, Единая Россия, Единая Россия, Единая Россия, Единая Россия» — непрерывный бубнёж. Собирающий в пачку эти бюллетени парень зашивается, не успевает.
Комиссия начинает смеяться от этого потока — они знают точно, почему так произошло, не скрывают, что к ним явились согнанные МУПовцы и проголосовали по указке начальства, но им всё равно смешно.
Кончились МУПовские бюллетени, пошли обычные, от реальных, а не принуждаемых избирателей, и сразу другое дело: «КПРФ, КПРФ, Единая Россия, ЛДПР, СР, пенсионеры…» Полнейший разнобой, кому-то больше, кому-то меньше, но распределение случайно. Результаты махинации, а она по этому участку абсолютно явная: здесь принудили людей к голосованию и использовали служебную зависимость, приводят к феноменальным, нетипичным результатам, поданным за кандидатов Майданова, Лазутину и «Единую Россию».
Организаторов преступления против выборов надо судить
Моё мнение: всем участникам выборов необходимо опротестовывать результаты по всем участкам с аномальным количеством «прикрепленных» лиц. Считается, что якобы в прикреплении как таковом нет нарушения: если предприятие с непрерывным циклом работы, то, действительно, может быть так, что необходимо обеспечить им право волеизъявления.
Когда голосование происходило один день, это с натяжкой можно посчитать правдоподобным. Хотя все понимают: это жульничество, нет в Одинцово ни мартеновских печей, ни химзаводов, и даже там, где есть графики сутки-трое или похожие, по ним нельзя привозить все предприятие сразу — максимум десяток операторов газовых котельных. Остальные сами должны приходить.
Но одинцовские единороссы позабыли, что на этот раз голосование ТРЁХДНЕВНОЕ. А непрерывного цикла продолжительностью в 72 часа не существует в природе, человек не может выдержать таких смен, это запрещено законодательством, а значит, прикрепление МУПовцев — стопроцентная афера, преступление, организованное с использованием служебного положения, а это отягчающий ответственность фактор. Тот, кто работает 17-го, мог прийти 18-го или 19-го, и наоборот. Да и участки работают с 08:00 до 20:00, а рабочий день длится всего 8 часов.
Якобы проигравшие выборы единороссам, а в реальности победившие их оппоненты просто обязаны подать в суды, требуя расследования одинцовской выборной аферы, обязаны потребовать отмены выборов на участках, где «прикрепление» работников МУПов достигало грандиозных масштабов.
Вы проголосовали на выборах?
Признаёте ли вы победу Дениса Майданова?
Признаёте ли вы победу «Единой России»?
18.119.125.240
И не надо искать чёрного кота в темноте там, где его давно уже нет. Поезд уже далеко. След простыл.
Ну ударьте здесь гражданской сознательностью, кремлетролли только «за» будут, ибо мы уверены в своей победе и за честные выборы. А такие события, если они имели место быть, нам кремлетроллям, только мешают. Надо их непременно расследовать, может это провокация борцунов с целью бросить тень на волеизлияние большинства.
Пишите здесь всё, с фамилиями, номерами участка и сканом заявления, если вы вырастили достойного гражданина, не замаравшего статус наблюдателя.
1. Законом предусмотрено, что любой гражданин РФ, являющийся избирателем, имеет право проголосовать в любом месте помимо места своего проживания, известив предварительно об этом избирком (Ст. 4.1 № 20-ФЗ от 22.02.2014). Извещение возможно не только путем подачи заявы лично, но и через МФЦ или сайт госуслуг.
Вы, наблюдатели, задавали в УИКе вопрос о том, существуют ли такие заявления от прикреплегнных муповцев?
Если их нет, но все «прикрепленные» проживают и зарегистрированы должным образом в общаге, входящей в сферу ответственности УИКа, то они вообще не нужны. Закон не нарушен. Если их нет и муповцы не зарегистрированы, тогда к председателю УИКа будут вопросы. Если муповцы не зарегистрированы в общаге, но заявления существуют, бумажные или электронные, то над плачем Ярославны о мнимой незаконности голосования можно только посмеяться. Закон не нарушен.
Далее.
2. Согласно п. 2.1 Постановления ЦИК РФ от 25.05.2021 N 7/51-8 «В случае проведения голосования в течение нескольких дней подряд избиратель может указать желательную дату посещения его членами УИК с правом решающего голоса для проведения голосования.»
Это значит, что если с п.1 все нормально, то вот это вотэто «...еще и...» ни о чем. Положено так. Имели право вызвать избиркомовцев к себе и воспользовались этим правом. Закон не нарушен.
Далее.
Хотелось бы уточнить, что значит вот эти пассажи:Начальник стоял и смотрел куда работники галочку поставят? Или сам за них ставил? Или просматривал бюллетени перед опусканием их в урну?
Ни один самый отмороженный член избиркома такого нарушения не допустит, ибо это не одному в ночной тиши пачки поменять, а средь бела дня перед десятком случайных людей демонстративно положить болт на УК РФ, рискуя, что кто-нибудь снимет это и выложит в сеть.
Человек волен выбирать того, кого считает нужным. Это не первые выборы, в ходе которых в сети вообще и на ОИ в частности, публиковались варианты, вплоть до самых фантастических, как нae6aть не в меру ретивых начальников, требующих от подчиненных прголосовать так, как хочется этим самым начальникам. И все работники давно эти варианты знают, любого спроси. И могут применить, при желании.
Но не применили. Значит, не было его, желания.
A раз так, стало быть, результаты голосования никаких сомнений вызвать не могут.
Поэтому отменять их никто пока не собирается, а подают в суд пусть хоть все проигравшие разом.
— Идем голосовать!!! У нас в стране свободное волеизъявление!!!
кто за Единую Россию ставит напротив галочку.
Кто против ставит напротив крестик.
Всем понятно?
— Так точно!!
— Выполняйте!!
— Есть!!!
«Приезжает проверяющий генерал в часть. Всё нормально вроде, но начинает цепляться.
— Вот ты полковник и солдат то видимо не знаешь толком.
— Да не, товарищ генерал, я даже знаю кто из солдат в портянках, а кто в носках.
— Да ну? Ну ка проверим. Этот в чём?
— В портянках. Снимает боец сапог — портянка.
— А этот?
— Тоже в портянках. Снимает боец сапог — портянка.
— А этот.
— Этот? Этот в носках. Снимает боец сапог — носок.
— Ну ты молодец полковник, а как с политподготовкой?
Пошли смотреть политзанятия.
Замполит вопрос задаёт — все руку тянут. Спросил человек пять все в цвет ответили.
Ну пошли столовку проверять. Генералу полкурицы с лапшой в тарелку. Заходят бойцы и им каждому по полкурицы. Покушал генерал и офигел:
— Пять баллов тебе полковник. Колись в чём прикол, исправлять оценку не буду, только честно.
Ну полковник уже по панибратски:
— В строю у каждого одна нога в портянке, другая в носка, что скажу, то и показывают. У замполита кто знает тянет правую руку, кто не знает левую.
А курица была одна. Половину ты сожрал, а вторая половина была к черпаку привязана…» ©
Максим Трудолюбов — о торжестве верхушечного консерватизма.
На многих значимых выборах в мире сегодня состязаются не столько идеологии и партийные проекты, сколько ценности — условно «традиционные» и условно «либеральные». Редактор рубрики «Идеи» Максим Трудолюбов, прочитав несколько исследований о мировых «культурных войнах», пришел к выводу, что российские власти на выборах в Госдуму стремились не столько к политической победе — она была достигнута раньше, — сколько к утверждению своего права и дальше односторонне диктовать обществу социальные нормы.
Кремль, обладая полным административным контролем над всеми назначениями и законодательными изменениями в стране, зачем-то проводил мероприятие, внешне напоминающее выборы. Возможно, это было нужно для демонстрации политического триумфа над оппозицией, но она ведь и так была подавлена — до выборов.
Другая важнейшая цель этой символической процедуры — может быть, самая важная — в утверждении направляемого сверху традиционализма. Выборы должны были продемонстрировать убедительную победу культурно-ценностной программы, над разработкой которой российские политические менеджеры работали много лет. Ради такой цели не жалко и тех немалых ресурсов, которые были вложены в эти выборы.
Контуры этой программы закреплены теперь даже в российской Конституции и официальных документах. В обновленном тексте основного закона, сразу после статьи о правопреемстве по отношению к атеистическому государству СССР, мы читаем о сохранении памяти предков, «передавших нам идеалы и веру в Бога» (ст. 67.2). Там же говорится о браке как о «союзе мужчины и женщины» (ст. 72.1ж).
В недавно опубликованной Стратегии национальной безопасности РФ «попытки размывания традиционных ценностей» представлены как одна из важнейших угроз безопасности страны. Ранее были приняты законы об «оскорблении чувств верующих», о борьбе с пропагандой «нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних», о декриминализации домашнего насилия. Противостоять размыванию традиционных ценностей авторы этих документов хотят, вооружившись «моральным лидерством».
Антиконсервативная революция сверху
Российский официальный консерватизм принципиально отличается от американского, польского и многих других. Почти все культуры рано или поздно проходят через процесс пересмотра отношений между верой и разумом и утверждение верховенства научной картины мира над религиозной. Церковь теряет монополию на объяснение мира — так проходит секуляризация. Россия тоже ее прошла — в советские годы. Но в нашем случае процесс этот был навязан коммунистической властью и проводился силовыми методами: власти закрывали и разрушали места религиозных служб и собраний, реквизировали собственность, преследовали духовенство, наказывали верующих, ломали традиционный уклад жизни, отучали общество от старых гендерных ролей, практически выгоняя женщин на работу.
Искоренить традиционные ценности — настоящие, без кавычек — было трудно. Но после многих десятилетий усилий советские власти в целом с задачей справились. Религиозные сообщества, включая Русскую православную церковь, находились под плотным и унизительным контролем спецслужб, не имея возможности заниматься ничем, кроме «отправления культа». Один из руководителей Совета по делам религий сравнивал РПЦ с «забитой дворняжкой». Общины верующих преследовались, живая традиция передачи веры и жизненного уклада в семьях от поколения к поколению была прервана. К тому моменту, когда российские политики задумались о традициях, живых их носителей в стране почти не осталось.
Консервативная революция сверху
Как в СССР власти силой навязывали обществу модернизацию, так сегодня они силой навязывают обществу традиционализацию. Ирония в том, что в советское время многие из нынешних сторонников традиции из Совета безопасности РФ и других центров власти — по должности будучи сотрудниками спецслужб — занимались преследованием всего, что в СССР от традиции оставалось (так что весь проект выглядит как издевательство над российским обществом и его историей).
Российский религиовед и философ Дмитрий Узланер и его соавторы по сборнику «Постсекулярные конфликты. Дебаты о традиции в России и США» (см. описание в конце текста) называют совокупность сторонников «традиционных» ценностей по всему миру «Интернационалом моралистов» (moralist international).
Узланер пишет о почти зеркальном перевороте в отношениях между Россией и США. Во времена холодной войны «моралистами» выступали американцы. Американские политики видели себя носителями высших, в том числе и религиозных, ценностей, а своих противников с коммунистической стороны фронта они называли «империей зла» — источником разрушительных культурных влияний, бездуховной машиной, уничтожающей религию, традиции и права индивидуума.
Сегодня «моралистами» выступают российские правящие политики. О своих противниках с либеральной стороны фронта, об американцах в том числе, они говорят как об источнике опасных культурных влияний, разрушающих традицию.
Но в западных странах, в отличие от России XX века, секуляризация не была похожа на ковровое бомбометание и длилась столетиями. А партии и движения, стремящиеся вернуть там «традиционные» ценности и старые гендерные структуры, — это низовые гражданские инициативы, связанные с церквями и ультраконсервативными политическими движениями, например с американскими евангелическими церквами или Всемирным конгрессом семей. Российский консервативный поворот, наоборот, искусственно сконструирован сверху и преследует сугубо прагматические цели, связанные с удержанием власти.
Выборы «традиционных ценностей»
После неудачных попыток встроиться в «коллективный Запад» (за которые немалая доля ответственности лежит на западных политиках 1990-х и начала 2000-х) российские политические менеджеры осознали, что в условиях либерально-демократического мира им не удастся добиться тех же привилегированных позиций, какие они занимали в биполярном мире холодной войны.
Но новому антизападничеству нужен был другой, не советский язык. Причем такой, который не подчеркивал бы, а скорее затушевывал обиду правящей группы по поводу ее незавидного положения в глобальном мире. Наполнял бы это разочарование высоким, даже универсальным смыслом. Заимствованный на том же Западе язык антилиберализма подходил для этой цели как нельзя лучше. В частности, помогал найти там же союзников и сочувствующих.
Протесты 2011-2012 годов только укрепили стремление руководства РФ дистанцироваться от либерализма. Усиливать персоналистскую систему власти, сохраняя либерально-демократическую риторику, довольно трудно.
Именно в этот момент понятие «традиционные ценности», до того звучавшее только в выступлениях патриарха Кирилла, стало политическим лозунгом, замечает религиовед Сергей Чапнин в статье для упомянутого выше сборника. Традиционные ценности были представлены обществу в обращении президента Путина к Федеральному собранию в 2013 году. Звучало это так: «Сегодня во многих странах пересматриваются нормы морали и нравственности, стираются национальные традиции и различия наций и культур. От общества теперь требуют не только здравого признания права каждого на свободу совести, политических взглядов и частной жизни, но и обязательного признания равноценности, как это ни покажется странным, добра и зла, противоположных по смыслу понятий».
Это не был результат сложной и длительной общественной дискуссии (в политической сфере эти вопросы не стояли вовсе), а просто повестка, спущенная сверху. Консервативные позиции постепенно закреплялись в российском законодательстве. Этот процесс достиг кульминации в прошлогодних поправках к Конституции.
Российская власть последовательно отстраивала страну от западных обществ, где на протяжении минувших десятилетий шел ровно обратный процесс. Низовые движения за права женщин, за гендерное равенство, за права меньшинств, за освобождение от предубеждений по отношению к преследуемым и непризнанным группам населения после многих лет активизма добивались закрепления отвоеванных норм в законодательстве. Так в этих обществах формировались социальные нормы.
Кремлю было необходимо продемонстрировать нашему обществу и всему миру не только альтернативный выбор, но и то, что его совершает только и исключительно государство.
Нынешнее мероприятие, напоминающее выборы, должно было легитимировать тот факт, что правящая группа теперь полноправно господствует не только в политической сфере (это она делает давно), но и в повседневной жизни граждан.
По мнению председателя Общественного штаба, все дело было в призывах к избирателям
По мнению главного редактора и ведущего радиостанции «Эхо Москвы», председателя Общественного штаба Москвы по наблюдению за выборами Алексея Венедиктова, Коммунистическая партия Российской Федерации сама виновата в тех результатах, которые получила в рамках дистанционного электронного голосования.
Беседуя со «Свободной прессой», он напомнил, что в столице в электронном голосовании участвовало два миллиона человек, тогда, как миллион 900 тысяч выбирали депутатов в Госдуму «на земле», то есть — бумажно.
«Тем не менее, КПРФ по электронному голосованию набрала 294 тысячи голосов. То есть треть миллиона. Но она сама призывала не принимать участие в электронном голосовании. Какие-то кандидаты призывали бойкотировать это голосование — например, господин Ульянченко. Он призывал своего избирателя не только не приходить, но и бойкотировать. А избиратель послушался. Это же хорошо, когда избиратель слушает своего кандидата. В итоге Иван Ульянченко набрал меньше всех — 15%», — отмечает Алексей Венедиктов.
Он напомнил, что во время предвыборной кампании, КПРФ в целом предлагала не участвовать в электронном голосовании, как и лидеры «Умного голосования».
«Ну, так люди послушались. В то время, как другие партии — «Единая Россия», или «Новые люди», или ЛДПР Жириновского призывали использовать разные способы и голосовать по электронке. И в результате все эти три партии, каждая из них, набрала по электронке больше, чем на участках», — уточнил журналист.
Алексей Венедиктов полагает, что коммунисты избрали ошибочную стратегию.
«Я говорил об этом за месяц [до выборов], потому что я понимал, что около половины избирателей будет голосовать дистанционно. Это удобно, это надежно, это прозрачно, это легко», — считает он.
Председатель Общественного штаба Москвы по наблюдению за выборами напомнил, что в 2019 году в ходе выборов в Мосгордуму, многие кандидаты также призывали не доверять электронному голосованию.
«Однако эти кандидаты и, кстати, тот же Ульянченко, проиграли из-за этого. Но уже дважды на грабли, наверное, не стоит [наступать]? Впрочем, если есть любители — пусть продолжают», — резюмирует Алексей Венедиктов.
Напомним, кандидат от КПРФ на округе № 197 в Москве, доцент МГУ Михаил Лобанов назвал безумными результаты электронного голосования, по которым он проиграл телеведущему Евгению Попову на 20 тысяч голосов (на 40% больше). При этом на участках Лобанов лидировал с отрывом более чем в 10 тысяч голосов (30
По мнению председателя Общественного штаба, все дело было в призывах к избирателям». Венедиктов уже инициировал проверку электронного голосования. Никаких нарушений не выявили. Осталось теперь изобретать причину, по которой облажались.