Письма из междуречья

Знакомьтесь, Федор Назаров. Очень молодой и очень талантливый поэт.

Письма из междуречья

Да, поредела моя семья, что поделаешь
А кому-то – подумать только – мало одной

Эудженио Монтале

1

Ну, здравствуй, брат. Прошло пятнадцать лет
С тех пор, как я ушёл. Моей пропаже
Поди, дивились голуби и даже,
Повымерли, должно быть. Стольких бед
Им враз не пережить. Ты скажешь «Нет!»
(Пятнадцать лет спустя чего не скажешь)

1

Да что уж там…
Теперь до голубей
Мне, если откровенно, мало дела…
Моя семья так сильно постарела,
Что кажется – в один из майских дней,
Я стану младше собственных детей
(помимо нерожденных).

До предела
Урезав текст, отточенным грошом,
Черчу тебе, на ломаном дельфийском,
С оказией письмо на обелиске…
Ты хочешь знать «куда же я ушел»?

Ну, слушай, брат.
Со мной все хорошо.

Пишу тебе из мрачной дельты Стикса….

1

Закаты от рассветов здесь почти
Неотличимы – в солнце мало проку
Когда заместо неба, где-то сбоку,
Расщелина в земле. Ты не сочти
Мои слова за жалобу. Отнюдь.
Здесь хорошо. Конечно, мало света,
Но по весне, в разливах Черной Леты
Об этом редко вспомнит кто-нибудь.

1

Ты не подумай. Разум мой не стих,
И даже память, вроде, не слабеет -
Ведь кто-то ж помнит пение Орфея
И поступь Эвридики, пусть таких
Осталось мало.

Я же берегу
Осколки дней под крепкою бронею:
По-видимому встретиться с роднёю
Не суждено - на дальнем берегу
Приезжие толпой изводят тушь
Записываясь в очередь…
Но Стикса
Не перейти - Харон пять лет как спился.

И с той поры не видно новых душ

1

Вобще разруха, что ни говори…
Аид сбежал.
Сизиф забросил камень.
И кажется, что Лета скоро канет
сама в себя…

Но знаешь, Изнутри
Все это (уж прости мне мой снобизм)
Я однозначно видел (как-то, где-то)…

Ты можешь не поверить мне, но это…
Похоже подозрительно на ЖИЗНЬ

1

Пишу тебе из мрачной дельты Стикса….
«Ну, здравствуй, брат. Прошло пятнадцать лет»

Cпасибо - Здравствуй

***

Извини за стиль и за мой покосый,
как забор в селе захолустном, почерк.
Я бы мог ответить на все вопросы,
только ты едва ли теперь захочешь
что-то слушать. Запах сырой извёстки
Отдает дешёвой зубною пастой.

Мы опять застряли на перекрестке
не дорог, но судеб разбитых…

Здравствуй

***

Этот город соткан из поликлиник,
магазинов, прачечных, метростроев,
и когда в разорванном птичьем клине
узнаешь рисунок своих обоев,
то проходишь мимо без интереса,
будто держишь путь из уборной в кухню.

Если небо рухнет на эту местность,
Будет лучше всем…

Но оно не рухнет.

***

Иногда, устав от мирских нелепиц,
От житейской фальши и ширпотреба,
Обращаешь взор на ночное небо,
где висят пустые ковши медведиц,
освещая то ли ворота рая,
то ли звёздный путь [что, конечно, дальше].

Мы сплели созвездья из млечной каши,
И они горят.

Ничего не зная.

***

За окном картинка ночного града -
Натюрморт в оттенках немытой свёклы.
Фонари роняют на автостраду
Чуть почаще - свет, чуть пореже - стекла.
Извини. Я просто опять скучаю.
Как хороший клоун от глупой шутки.

Вечер был отравлен зелёным чаем.
День - испорчен утром.

Ещё в маршрутке.

***

Наши паспорта не имеют штампов,
Чтобы их стереть. Послужные списки
Потерялись в урнах чужих почтамтов,
Под завалом писем, судебных исков,
рукописных схваток, в которых голос
не имеет веса по сути дела…

Я - спасибо - снова и пьян и холост.
Ты – спасибо – сделала, что сумела.

Музыка

***

Фортепьяно, лишённое белых клавиш,
Наполняет воздух китайской песней.
Всё настолько стало прозрачным, Нэнси -
Ничего не спрячешь и не исправишь...
И друзей-врагов, что тебя забыли
Не вернёшь, силком надавив на жалость.

Стало всё светлее.
А значит старость.
Это просто жизнь под налётом пыли.

***

Старость пахнет хной и варёным луком,
Требухой, навозом и пшённой кашей.
Этот запах, Нэнси, ведёт к разлукам
По кривым дорогам парадным маршем.
По кривым проулкам, среди проточин,
Меж которых шлялась всегда не с теми,

А теперь стоишь, убивая время
На одной из самых глухих обочин.

***

Время, Нэнси, тоже впадает в ступор
Как студент, при виде твоей одежды,
Опадающей плавно на спинку стула.
И, как он, бывает довольно грубо.
И бывает нежно, как он был нежен.

***

Это клин, чистилище, Чайнатаун
После этих мест не бывает «после»
Если вдруг оказался случайно там он
То пиши, пропало. Пиши, не бойся!
Всё одно теперь не придет, не въедет
В твой парадный зал на хромой кобыле...

Что тебе до жизни под слоем пыли?
Веселись, покуда осталось бренди.

***

Это слёзы. Слёзы, мой ангел Нэнси,
Потому, что запахи стали резки,
Потому, что ритмы любимых песен
И забыть нельзя, и напеть уж не с кем.
Потому, что клин. И мороз по коже,
Потому, что Патрик убил Греннуя.

Это всё, мой ангел, тебя волнует.

Мне на всё плевать.
Но я плачу тоже.


***

То ли год за два, то ли жизнь – ни к чёрту.
То ли просто местный паршивый климат.
Всё в порядке, Нэнси. Мои просчёты
Оказались просто полоской дыма,
В заводской тюрьме, где на новом стенде
Для рабов, уже набросали фразу:

«Веселись, покуда осталось бренди.
Ни о чём не думай.

Смирись и празднуй!»

3.146.152.119