Американская мечта (Кулинарные байки Ирины Михайловны)

Это случилось в те благословенные времена, когда мы встречали Новый год только в компании одноклассников, все ещё любили друг друга и нас не волновало отсутствие денег и пустые полки магазинов. 

Дело было в конце 80-х. Каждый год наши взрослые мальчики отправлялись в баню. А мы смиренно ждали кавалеров, нарезая салат оливье. Всё шло своим чередом, но вдруг позвонил Славка и сказал, что он придет не один, а с американкой, своей невестой. Эта новость произвела фуррор. «Неужели с живой американкой?» - переспрашивали мы друг друга.

«Было бы странно, если бы он пришел с мертвой», - ехидничала Таратута, давно и безрезультатно имевшая виды на Славку.

Мы не должны были ударить лицом в грязь. Опустим подробности, с какими приключениями мы добывали закуски и выпивку, но к приходу иностранки стол ломился. А Таратута даже написала приветственный плакат «We low America», что, по её мнению, означало «Мы любим Америку». Когда Славка увидел этот плакат, он сделал страшные глаза и прошипел: «Уберите это, дураки!». И спросил: «Это ты, что ль, Таратута, написала, что мы Америку принижаем?».         

Мы были в карнавальных костюмах: их готовили заранее. Ежиха Ухти-Тухти с картонной ячейкой от яиц на голове и тазом в руках, Черная Ночь в бархатном платье и звездами из фольги, Айболит с клизмой на шее, Таратута в милицейской фуражке со сломанным козырьком – вот неполная галерея тех образов, которые должны были рассмешить американку.

И вот она явилась, не запылилась. Вид у неё был хлипкий. Таратуте она проигрывала в росте, молодости и красоте. Если бы не шмотки, было непонятно, что Славка в ней нашел, но он изо всех сил демонстрировал любовь и называл невесту Ханни. Мы решили, что это её имя и стали тоже так обращаться к ней. Лишь спустя много лет узнали, что это значит «сладенькая».

То ли плакат подействовал на неё, то ли костюмы, а может, наше хлебосольство в эпоху тотального дефицита, но было видно, что она в замешательстве. Она вела себя даже настороженно, видимо усматривая во всем этом безудержном веселье какой-то подвох или провокацию.

Славка нацепил на себя буденовку, купленную на Арбате, где они гуляли. Мы торжественно повязали красный галстук «заграничной штучке» и приняли её в пионеры.

Тут началось настоящее веселье. Тосты не прекращались, шампанское лилось рекой, Американка как-то размякла, стала хохотать. Таратута сказала: «И хохочет, и хохочет, будто кто её щекочет». Потом Ханни и сама, вроде, стала шутить. Но чего она там говорила, мы, конечно, не поняли.

Все просили Славку перевести. Он сначала пытался, а потом махнул рукой и сказал: «Говорил я вам: "Учите английский!"». Часам к двум ночи задумали прокатить американку со снежной горки. Мужики взяли санки, Славкину невесту и ушли во двор.

Мы хотели расслабиться и наконец без суеты поесть, выпить по-человечески и обсудить ситуацию, но вдруг в квартиру вбежала наша растрепанная гостья и, показывая на дверь, в ужасе закричала: «Рашн хулиганс!!».

Все выскочили из-за стола и бросились на улицу. Американка пыталась остановить нас и крикнула вслед: «Вимен мастнт гоу зеа!». Но мы спешили на помощь, как Чип и Дейл. Впереди бежала Таратута. Ведь там был её вероломный Славка…

На вершине высокой ледяной горы стояли наши мужики и какие-то пьяные парни. Мы слышали только конец словесной перепалки, которая неминуемо должна была перейти в драку.

- Вы наши символы позорите, уроды! Сволочь американскую на санках катаете! Россия – для русских, Москва - для москвичей! - кричали незнакомцы.

Славка снял буденовку и уговаривал парней успокоиться. Но они были готовы пролить нашу кровь за свои символы.

Начался мордобой. Было видно, как в лунном сияньи сверкнул нож.

Не успел хулиган размахнуться, как Таратута, подбежав, со всей силы отшвырнула Славку в сторону и заорала хулигану в лицо: «Не узнаешь меня, гад!? Протри глаза! Я тебе покажу Кузькину мать! Давно на педсовет тебя, Митрофанов, не вызывали!?».

С криками «Это Таратута! Переодетая Таратута!» хулиганы бросились врассыпную. Славка встал с земли, отряхнулся и сказал: «Чему только ты их в школе учишь?».

Мы понуро побрели домой, где нас ждала зареванная американка. Утешали её, как могли, говорили, что эту драку мы заказывали для экзотики. Она уже ничего не понимала. Решили выпить ещё по рюмашке. Мрачные мужики отправились на кухню курить, пить водку и обсуждать, кто кому куда заехал.

Таратута, наполнив бокал и обращаясь к нам, сказала: «Я хочу пожелать, чтобы в Новом году мы все вышли замуж за молодых, красивых и богатых… американцев». А наша американка неожиданно сказала по-русски: «Ньет, русский карашо».

Возражать мы ей не стали, потому что не могли сравнить.

С тех пор прошло много лет. Мы сто раз выходили замуж и разводились и наша компания обрастала новыми знакомыми. Таратута уж и не вспоминает Славку, потому что счастлива в личной жизни. А Славка так и не женился на американке. Он женился на другой и уехал жить к ней в Израиль.

P.S.: Когда Matthaus прочтет мой рассказ, он опять справедливо заметит, что не нужно связываться c пьяными. Г-н Г. порадуется, что нам хотели набить морду, хоть это и было много лет назад. Mosgavr поздравит с праздником. Что ж, каждому – своё. А я лишь хотела сказать: верьте, что в Новом году всё переменится к лучшему. С наступающим!

Ах да, чуть не забыла:

РЕЦЕПТ

Салат Оливье, конечно. Ну, это уж вы сами как-нибудь…

18.188.101.251