ВНИИССОК: оазис помидоров в пустыне разрухи
Бывает, живешь себе и не знаешь, какие интересные вещи есть прямо под боком. У нас в Одинцовском районе работает институт, которому смело можно давать звание «Героя». В прошлом году ему исполнилось 90 лет. Сегодня, когда сельское хозяйство загибается, сотрудники ВНИИССОК по-прежнему сажают, скрещивают и выращивают овощи.
— Мы производим семена овощных культур, выводим новые сорта и гибриды. Можно сказать, наша миссия — обеспечить страну семенами овощей, — рассказывает Оксана МИТРОФАНОВА, кандидат сельскохозяйственных наук. — У нас есть лаборатория столовых корнеплодов, пасленовых, тыквенных, бобовых, капустных, зеленных культур, гаметных методов селекции, генетики… Все они ежегодно регистрируют новинки в едином реестре сортов и гибридов. А еще у нас есть лаборатория цветов.
— Что Вы думаете о нашем сельском хозяйстве в целом?
— Оно, конечно же, оставляет желать лучшего. Если сейчас отъехать за 40-50 км от Москвы, не говоря уж за 700 км — то мы увидим, что все поля заброшены, все фермы разрушены, практически ничего не обрабатывается. Колхоз, откуда я родом, был огромным. Там же была большая свиноводческая и молочная ферма. Сейчас не осталось ничего. Не знаю, с какой целью это делается — или специально, или так получается…
— Если сельское хозяйство в упадке, откуда идет основной поток продуктов?
— Ну, вы, наверное, и сами знаете, что мы едим: порошковое молоко, импортное мясо и т. д. Вот, правда, яйца еще отечественного производства есть.
— Куда вы поставляете овощи?
— Продаем в буфете для наших сотрудников, а также у нас есть договор на реализацию с дубковским магазином «Одинец» и с Одинцовским рынком.
— А семена?
— У нас есть магазин на своей территории. А дальше различные фирмы закупают семена и реализуют сами. Наши семена выходят под торговой маркой «ВНИИССОК».
— А расскажите, как вы пришли в эту профессию?
— Я выросла в Пензенской области, мне всегда нравились поля, запах хлеба и луговых трав. В 14 лет уже работала на комбайне и мечтала работать агрономом в своем родном колхозе. Но пока училась в техникуме, колхоз развалился. Конечно, было очень обидно, что возвращаться некуда. Тогда я закончила Сельхозакадемию и с огромным трудом нашла работу агрономом в Пензенском тепличном комбинате. А семь лет назад пришла во ВНИИССОК — они тогда начинали строить новые французские обогреваемые теплицы и искали нужного специалиста.
— Сколько сотрудников работает в институте?
— Порядка 200 человек.
— Ощущается ли сегодня дефицит кадров в сельском хозяйстве?
— Как вам сказать… Специалистов у нас не хватает по одной причине — очень маленькая зарплата. Поэтому сюда особенно никто и не идет работать.
— То есть не хватает госфинансирования?
— Финансирования со стороны государства в сельском хозяйстве сейчас практически нет. Мы-то хоть бюджетная организация, и нам что-то выделяют. Но колхозы, совхозы, фермерские хозяйства — они сейчас не финансируются. Никаких дотаций сельское хозяйство не получает. Нашему институту помогает выжить коммерческий доход от реализации семян и сдача в аренду помещений на территории института.
— А как получилось, что несмотря на недостаток финансирования, институт закупил эти дорогие французские теплицы?
— В свое время мы получили компенсацию за землю, на которой сейчас стоит новый поселок. Общая площадь тепличного комплекса — 5040 кв. м. Микроклимат поддерживается автоматикой. Идет дозированный полив к каждому растению — такая технология позволяет управлять их ростом и развитием. А кроме того, у этих теплиц поликарбонатное покрытие. Но сейчас и у нас такое делается. Кстати, оно не до конца изучено — под ним почему-то не живут опыляющие пчелы и шмели, погибают. А в соседней стеклянной теплице та же партия шмелей жива-здорова.
— А что во французский теплицах такого уникального, чего нет в российских?
— Хороший вопрос. Конечно, не я принимала такое решение, но, по моему мнению, французские теплицы все же должны быть во Франции. В России зимы гораздо суровее. Натопить такую огромную массу воздуха в нашем климате очень сложно. Для наших условий оптимальная высота шпалеры — 2,2 м. Но, конечно, это не очевидно, пока не проверишь на практике.
— Были слухи, что поля института сократятся из-за строительства дороги.
— Да, так и есть. Сначала на наших полях был построен поселок, потом отвели часть земель под строительство дороги… Кстати, она уже проложена, так что полей у нас остается очень мало. Я думаю, нам придется уходить со своими посевами и посадками куда-то дальше, но стопроцентной информацией не располагаю.
— Но ведь сложно представить, чтобы можно было выращивать качественные овощи вблизи оживленной трассы. Видимо, соседство дороги сделает совсем невозможным выращивание культур на этих полях?
— Это актуально для овощеводческих хозяйств, выращивать овощи вблизи трасс, конечно, плохо: они накапливают токсины, тяжелые металлы и т. д. Однако мы селекционный институт, который не занимается массовым производством овощей. Но в любом случае прохождение трассы внесет трудности в работу института.
18.188.227.108
Введите логин и пароль, убедитесь, что пароль вводится в нужной языковой раскладке и регистре.
Быстрый вход/регистрация, используя профиль в:
Севернее — дела действительно хуже. Там земля сверхприбылей не родит, чтобы родила хоть что-то, нужно вкладывать, да еще и с риском. Туда капиталисты соваться не хотят. Они берут самое жирное.
На днях был у тещи в Воронежской области. Из 2500 га совхозных земель только 350 взял обрабатывать какой-то фермер. Остальное заросло.
развивайте подсобное хозяйство друзья))
Болота эти на меня производят почти апокалиптическое впечатление, учитывая, что я помню, как ещё лет пятнадцать назад там были поля и лесозащитные полосы.