Воскресная школа лжи

Про предстоящие выборы в Госдуму не пишет и не говорит сейчас лишь совсем ленивый. Градус гражданско-виртуальной активности резко поднялся. Обсуждаются разные варианты голосования — как голосовать, как не голосовать…

Безусловно, все эти по большей части интернет-обсуждения повлияют на итоги голосования. Но только при условии, что проходить оно будет в виртуальном пространстве. К реальности предвыборные споры-дискуссии никакого отношения не имеют, так как на выборы придут все те же 40-50% населения. Следовательно, для фальсификации итогов поле в бескрайней России традиционно непаханое.

А в том, что выборы будут сфальсифицированы, у меня, как, думаю, и у вас, нет никаких сомнений. Эта убежденность базируется на двух простых и очевидных вещах: недавний исторический опыт и праймериз «второй свежести» от партии власти.

Точкой отсчета, когда россияне стали воспринимать как данность фальсификацию итогов голосования любых выборов, можно считать 1996 год — выборы Президента России. История известная, повторяться нет смысла. А вот праймериз — хотя слово и импортное, но явление уникальное именно для России. Причем уникальность не в самом этом праймеризе, а в том, как он был организован правящей партией. Вроде бы выбирали «лучших из лучших» кандидатов в кругу единомышленников с «правильными» избирателями-выборщиками.

Но внутривидовые медвежьи выборы сопровождались громкими и не очень скандалами почти во всех регионах. Имя у скандала все то же — фальсификация. Подтасовывались, переписывались результаты, чтобы в заветный список кандидатов попали нужные люди. И после всего этого уж точно не нужно быть никакой Кассандрой, чтобы предположить, как будут искажаться итоги голосования в день выборов, где не будет «круга единомышленников» и тотально «правильных» избирателей.

К тому же одной из главных движущих сил для фальсификации является абсолютная безнаказанность организаторов и исполнителей сего постыдного для всего цивилизованного мира действа. Наше выборное законодательство устроено таким образом, что подтасовку голосов доказать в суде (в нашем суде) практически невозможно. Должно произойти сказочное и невероятное стечение обстоятельств, чтобы появились неопровержимые доказательства. Причем непременное условие такое сказочности — это должно быть обязательно выгодно власти по тем или иным причинам.

Алгоритм такой. Власть организует вброс бюллетеней, а потом сама же его и разоблачает. На первый взгляд такая акция кажется полным бредом. Но только на первый взгляд. Не буду голословным.

Несколько лет назад в одном из сельских поселений Московской области выбирали главу. Незадолго до конца голосования стало понятно, что побеждает не тот кандидат. Что делать? Правильно: надо признать выборы недействительными. Как сделать? Тоже правильно: разоблачить фальсификацию, которую для начала надо организовать.

Нанимают местного дурачка-избирателя, вручают пачку бюллетеней и направляют к урне. У урны цепью стоят стражи порядка, чтобы схватить за руку дурачка, а «случайно» оказавшийся в нужном месте фотограф все это действо заснимает. При таком наборе доказательств суд на раз-два признает выборы несостоявшимися. Что и произошло.

Замечательный фильм «День выборов» для текущей повестки дня больше не актуален. Ныне политтехнологии по самому минимуму влияют на окончательный расклад голосов избирателей. Хитромудрые политтехнологи проигрывают… простому учителю.

Если раньше в руках педагогов была судьба будущего поколения (по крайней мере, так об этом говорили с высоких трибун и из телевизора), то сегодня в их руках — итоги любого голосования. Результат дают не избиратели, а члены участковых комиссий — мышки-норушки из бюджетных организаций. Главная бюджетная организация — школа, а учителя — идеальные члены участковых комиссий. Они организованы, дисциплинированы, никогда не перечат начальству, в силу профессии неплохие психологи и даже местами изобретательны.

Именно они, наши российские учителя, являются исполнителями, а иногда и организаторами фальсификаций.

Я знаю десятки историй, которые на условиях абсолютной анонимности рассказывали мне сами учителя. Истории разные, порой даже забавные.

Идет голосование на одном из избирательных участков в Москве. Естественно, там сидят наблюдатели от разных партий. «Гоняют чаи» с милыми дамами — учителями, говорят за жизнь. Милые дамы внимательно слушают. Наконец, одна дама предлагает приписать каждой партии по 50 голосов.

«Явка низкая, — говорит она. — Мне нагоняй будет от начальства. Припишем всем поровну. Всем хорошо. У меня — явка. У вас — повышение популярности партии на отдельно взятом участке».

Наблюдатели, разомлевшие от чаев, соглашаются, так как общая картина итогов выборов не меняется. И разводят «милые дамы» наблюдателей как последних лохов. Всем партиям приписали по пятьдесят голосов, а «главной партии» — сто. Разводка закончилась, никто ничего не скажет. Ведь все замазаны.

Впрочем, не сомневаюсь, что на декабрьских выборах появятся новые избирательные ноу-хау. Ведь помимо избрания депутатов в Госдуму будут проходить и многочисленные региональные выборы, к результатам которых местные власти по понятным причинам относятся более чем трепетно.

Мне могут возразить, что фальсификации не превышают 5-10% и эти проценты практически не меняют «картину мира». К тому же есть десятки законных способов, чтобы не пропустить неугодного кандидата в депутаты.

Возможно, все так оно и есть. Я все понимаю. Только как быть с теми, кто в рабочие дни «сеет, разумное, доброе, вечное», а в воскресенье с корнем выкорчевывает то, что было посеяно?

Или «разумное, доброе, вечное» — это тоже фальсификация?

Оригинал

3.147.86.246