Вкус света

Формула триединства

Друид был тих, Дровосек — спокоен, а я — беспечен.

Храм на троих был для нас построен — просторный, вечный.

Лазурный купол, ковры из мяты, живые воды…

Нам, триединым, был ведом внятный напев природы.

Но очень медленно, незаметно, менялся климат.

И мы из эры сплошного Лета шагнули в Зиму.

Проснулись утром — в стерильных путах сугробов прочных.

И даже светлой омелы прутик не смог помочь нам.

Друид крепился, молился ровно под шапкой снега.

А Дровосек замерзал безмолвно, подобно рекам.

Наш мир нуждался в огне спасенья — для обогрева.

И я свой путь осознал смятенно — ведь я был Древом.

Один из Двух церемонно поднял топор тяжёлый…

Я от толчка уронил исподний, сакральный жёлудь.

Премудрый дрозд надо мной кружился, как чёрный ангел,

когда я вздрагивал и клонился, и тяжко падал.

Уже незрячий, ныряя в кому, я чуял срубом -

прикосновение рук знакомых, сухие губы…

и шорох слов, в одночасье павших листвой и ветром

на ствол, что был так могуч однажды — а станет пеплом:

-… пусть будет лёгок Твой путь обратно, из дебрей корня…

И был Друид Дровосеку братом, а мне…

не помню.

Вкус света

Попробуй свет на вкус. Горчит ментол апреля.

И плотен каждый вдох, похожий на глоток.

В размытой синеве взрываются шрапнелью

снарядные клубки весничек и сорок.

Но вдруг -наперекор весеннему приволью-

досадный и чудной, нисходит этот снег.

Отснившейся зимы упрямым послесловьем.

Скорей закрой глаза. Уйми дрожанье век.

Смотри на негатив — так будет всё виднее.

В лоскутной глубине трёхмерной темноты

швы прочные ветвей графически белеют,

прожилками едва прострочены листы,

стволы врастают в даль блестящей колоннадой…

Деревья в топкой мгле, в шаманном полусне,

пьют из подземных рек январский белый ладан,

а выдыхают в ночь апрельcкий чёрный снег.

Застигнутый врасплох на перекрёстьи токов,

рождённый не иметь ни корневищ, ни крон,

ты чувствуешь призыв неведомого бога,

текучий свет в крови, дыханьев унисон…

И знаешь всё про всё — до боли просветлённый -

пока твоя рука (плетенье лунных вен)

тождественна слепой и мудрой ветке клёна

на негативе дня, в апрельский феномен.

Солончак

Мне снился просветленья солончак.

Я шёл к нему — огромный чёрный як.

Я выбрал долгий путь и тяжкий труд,

чтоб тронуть языком солёный грунт.

Темнеет свет, впитавший темноту.

Я уходил — могучий белый тур,

носитель новой группы хромосом.

Мои копыта мяли чернозём…

Когда-нибудь, нуждаясь в темноте,

я вновь приду в то сновиденье, где

в мистической кладовке бытия

хранится шкура чёрная моя.

18.117.71.213