Партизанские тропы Гены Кириллова

Фашисты расстреляли их 6 февраля 1942 года, вечером. Всех шестерых членов Дорогобужской подпольной комсомольской организации «Юная гвардия». Пятерых ребят и одну девушку. Но вначале жестоко пытали на морозе, били прикладами, лили под ноги воду. А потом расстреляли. Им еще не было и 20-ти лет.
— Юногвардейцев выдала немцам соседка, сообщившая, что в нашем доме собираются партизаны, — вспоминает Геннадий Васильевич Кириллов, бывший подпольщик, связной партизанского отряда имени Кутузова. – Среди расстрелянных был и мой брат, комиссар «Юной гвардии» Дмитрий.
Я окончил шесть классов, когда началась Великая Отечественная война. С первых дней оккупации нашего города Дорогобужа секретарь РК ВЛКСМ Дуся Симонова стала инициатором создания подпольной комсомольской организации. Вначале в нее вошли пять человек. Когда случилась трагедия под Вязьмой и в городе появилось множество военнопленных, подпольщики освободили более 500 человек. Активные комсомольцы из освобожденных вливались в ряды «Юной гвардии». В ноябре 1941 года по предложению Дмитрия организация стала называться «Юная гвардия». В декабре юногвардейцы установили связь с партизанским отрядом «Ураган». лейтенант из этого отряда стал командиром комсмольцев-подпольщиков. Началась активная работа, диверсии. Комсомольцев закрепили за партизанскими отрядами, действующими в окрестностях Дорогобужа. Связь с «Ураганом» поддерживали две москвички — Лена Киселева и Марина Громова. С первого дня я был в распоряжении начальника штаба «Юной гвардии» Сергея Иванова. Мы с моим напарником ходили по городу, обшаривали чердаки, подвалы в поисках брошенного оружия. Докладывали подпольщикам, а те ночью забирали его и укрывали за городом в тайниках.
Однажды в конце января Гена со своим напарником спрятались от немцев в подвале одного из домов. Здесь они обнаружили ящики, а в них металлические пластинки с буквами. Вернувшись домой, рассказали о своей находке. Ночью вместе с подпольщиками во главе с Ивановым они вновь пробрались в подвал. Взрослые, конечно же, разобрались, что это спрятанная типография. Пока ее выносили, Гене поручили с третьего этажа следить за дорогой. Дуся Симонова связалась с редактором довоенной газеты «Коллективный путь». Тот пришел на явочную квартиру, разобрал шрифты и тут же начал писать листовку. Вот тогда командир обнял ребят и сказал, что они настоящие подпольщики, юногвардейцы.
— Немцы жестоко поплатились за казнь шестерых юногвардейцев, — продолжает Геннадий Васильевич свой неторопливый рассказ. – Уже на второй день после расстрела они решают предпринять карательную операцию против партизан. Приказывают пригнать к комендатуре подводы с лошадьми. По количеству подвод подпольщики вычисляли число карателей и узнавали маршрут движения. Все данные связные передавали партизанам. на второй день после казни карательный отряд из 46 фашистов двинулся на север. Но здесь в засаде немцев поджидал 2-й батальон отряда «Ураган». После боя 43 врага остались лежать на смоленской земле. Через некоторое время каратели выступили в южном направлении. И здесь их ждала засада партизан. Еще 37 фашистов не вернулись из боя. На юго-западе партизаны взрывают склад с боеприпасами — артиллерийскими снарядами. Каратели бросаются туда, в результате еще 20 немцев убито.
В конце концов комендант понимает, что выхода нет. Кругом партизаны. В средине февраля немцы по всему городу собирают 76 подвод, берут с собою 300 военнопленных и уходят из города. Но далеко уйти им не удалось. Буквально в четырех километрах от города им предстояло перейти балку. На другой стороне в засаде их уже ждали партизаны, предупрежденные юногвардейцами. На этот раз карающая рука партизан поразила 70 фашистов вместе с комендантом. Уйти удалось немногим. Военнопленные были освобождены, да и подводы остались на месте. 15 февраля 1942 года Дорогобуж снова стал нашим. Более 180 километров вокруг контролировали партизаны. От немцев были освобождены 600 населенных пунктов. Немцы, конечно же, такого у себя в тылу допустить не могли. Из-под Москвы были сняты шесть пехотных и одна танковая дивизии, авиация. Партизанам пришлось, разбившись на отряды, уходить в Кучеровские леса из окружения. С 15 февраля до10 июня они продолжали контролировать территорию.
— Весной 1943 года наши войска подошли к Дорогобужу на расстояние 10 километров, — рассказывает Геннадий Васильевич, – и остановились. Наша же семья «благодаря» предательнице-соседке была отправлена в концлагерь в город Молодечно. Четыре вышки, колючая проволока, бараки и двое ворот. В одни въезжала повозка, фашист тыкал пальцем в заключенных, их сажали в повозку и вывозили через другие ворота. Людей расстреливали, трупы складывали в траншеи два метра глубиной и два метра шириной. Засыпали землей и устанавливали дощечку с числом закопанных жертв. Всего на этом «кладбище» в Молодечно покоятся 40 тысяч человек.
Зимой 1943 года к воротам концлагеря стали подходить подводы. На них грузили заключенных и отправляли по деревням. Отправили в деревню и семью Кирилловых: мать, троих братьев, сестру и двоих племянников. Поселили в избе. И стал замечать Гена, что хозяин по ночам часто отлучается. Состоялся откровенный разговор, и после этого в избе появились партизаны. Так Гена стал связным партизанского отряда имени Кутузова бригады имени Ворошилова.
У дома стояло помело, это был условный знак, что немцев в деревне нет. Свалено помело – немцы в деревне. Когда зимой партизаны приезжали обогреться, в задачу Гены входило наблюдать за тремя дорогами и смотреть за лошадьми. Днем хозяин дома давал задание, куда идти — на железнодорожную станцию или на старый большак, на что обратить внимание, чем поинтересоваться у людей. Все полученные сведения затем передавались партизанам.
В начале июля 1944 года, когда вся территория была освобождена от немцев, Гена Кириллов вернулся в родной Дорогобуж. Затем по ранению пришел с фронта брат, а в апреле 1945 года демобилизацией завершилась война и для отца Гены.
— У бойцов, идущих на врага, есть винтовки, автоматы, — продолжает разговор Геннадий Васильевич. – У танков – пушки, у самолетов — пулеметы. У подпольщика одно оружие – нервы. Он не имеет права носить оружие. Если где-то спасовал, считай, тебя нет. В школе мне хорошо давался немецкий язык. При встрече с немцами старался перехватить инициативу. Первым задаю, как могу, по-немецки вопрос, прошу что-нибудь объяснить. Потом говорю: «спасибо. я могу идти? до свидания». И, как правило, вопросов, кто я и куда иду, уже мне не задавали. Когда отпускали, уходил потихоньку, не торопясь. А вот скрывшись, давал стрекача на полную катушку. Самых сложных ситуаций, когда меня должны были расстрелять, я помню, было шесть. Но выкручивался. Однажды направились мы с напарником в город разжиться чем-нибудь съестным. Мирное население немцами было выгнано в деревни. Появляться в городе было просто опасно. На подходе встретили нашего разведчика в немецкой форме без погон. Ему было необходимо узнать, что делается в городе. Я ему сказал, чтобы он ждал нашего возращения. По берегу Днепра мы добрались до дома напарника, набрали картошки и — назад. Подошли к мосту, а по дамбе идут двое часовых. Я спрятался за домик, один из немцев — за мной. Тогда я бросился наверх ко второму часовому и говорю, что, мол, мы едем в Германию и нас отпустили за картошкой. Спешим на поезд. Немец отвечает, что если мы пойдем по мосту и нас встретит комендант, то расстреляют всех. Идите, говорит, куда хотите, но не по мосту. А мы уже разглядели зенитки, установленные у моста, и то, что мост заминирован. Спустились под мост к воде, а лед уже от берега отошел. Хорошо, что нашли доску метра два и с ее помощью добрались до противоположного берега. Вышли к месту, где нас ждал разведчик, рассказали ему, что делается в городе, — о заминированном мосте, его охране артиллерией. Он поблагодарил и собрался идти. На наше предостережение о часовом он улыбнулся и ответил, что это не наша забота.
В 1948 году Геннадия Кириллова призвали на службу в ряды Советской армии. Прослужил все четыре года в Германии. После демобилизации 30 лет проработал в военной промышленности, делая радиолокационное оборудование для первых советских ракет. Сегодня Геннадий Васильевич Кириллов живет в Одинцовском районе и занимается подготовкой к печати книги о делах партизанских.
Виктор РОГОВИК.
Фото автора и из архива
Г.В. Кириллова.

18.226.200.180