Так к нам пришла война…

Танкист Великой Отечественной — Павел Петрович Китаев. 12 танковых атак, три контратаки. Из-под Сталинграда проехал на Т-34 до Чехословакии. Два ордена Красной Звезды, орден Великой Отечественной войны, Болгарский орден, медали. Самая первая и самая дорогая — «За оборону Москвы». Когда закончилась война, Павлу Китаеву было 22 года.
До войны жили они в Одинцове на улице Союзной. Там, где сейчас магазин «Наташа». Вода в пруду чистая, купались. Ловили карасей. Железнодорожные власти собирались построить здесь лодочную станцию…
В то утро надрывно, душераздирающе гудел маневровый паровозик, который все звали «овечка». Не переставая! Все выскочили на улицу. Война! Старенькая соседка тетя Дуся бросилась в пруд, зашла по горло и стоит: «А кто его знает, что делать?..»
На Интернациональной, где сейчас 1-е отделение милиции, был один на все Одинцово репродуктор. Здесь собирались слушать репортажи о футбольных баталиях, особенно когда приезжали испанцы. В то утро тихо стояли десятки одинцовцев, слушали страшную новость… К обеду на Союзную пришло начальство: «Возле пруда ройте траншею, прикройте сверху и будете здесь спасаться». Вырыли, накрыли, свечки приготовили… Но на Одинцово, слава Богу, ни одной бомбы не упало.
Павлик Китаев учился тогда на втором курсе Московского трамвайно-троллейбусного техникума. Студентов отправили на тяговые подстанции. Его — в район метро «Аэропорт». Ребята заменяли специалистов, уходивших на фронт. Одновременно выполнял обязанности начальника поста воздушного наблюдения, оповещения и связи. На главный пост наблюдатели докладывали информацию о возникших пожарах и предательской сигнализации фонариками — что наводило вражеские самолеты на важные объекты столицы. За это Павел Китаев получил свою первую награду — медаль «За оборону Москвы».
На подстанции были ртутные выпрямители, и по карточкам за вредность давали кроме хлеба и молоко. После недельного дежурства отпускали на одну ночь домой. Павлик приезжал к маме за добавкой к своему военному пропитанию. Отец умер еще перед войной, но кой-какое хозяйство и корову мама все равно держала. Пригородные поезда не ходили, добирался домой на военных попутках. Как-то раз по Можайке подъезжали к Рублевскому переезду. Декабрь. «Смотрим, — вспоминает Павел Петрович, — камнем вниз летит, оставляя за собой клубы черного дыма, двигатель от подбитого немецкого самолета. А корпус самолета опускается, плавно вращаясь. Мы побежали смотреть. Лежит на снегу с закрытыми глазами летчик. Рыжий, в парадной форме. Дышит. Между Немчиновкой и Трехгоркой стоял полк ПВО. Зенитчики подбежали: «Уходите, нечего вам здесь делать!..»
…Дома мама говорит: «Сынок, вот уж соседские ребята ушли в армию. Я тут тебе собрала в дорогу. Ты сходи к начальству на Интернациональную. Там ваш завуч набирает команду…» «Точно, — продолжает Павел Петрович, — собрали нас 30 человек, назначили старшего и дали приказ следовать пешком в Кунцевский военкомат. К вечеру приходим туда. Там в одном углу песни поют, в другом — плач… Жди команды! Досиделись дотемна. А потом вышел военный и ругает нас: «Вы что мешаете нам работать! Марш домой! Без мобилизационного предписания нечего здесь делать!» Обратно в Одинцово притопали рано утром. Смотрю, мама укуталась, идет доить корову. Я тихонечко подошел, тронул ее. Она и села…»
В солдаты Павлика Китаева официально вызвали 16 мая 1942 года. Попал он в Горьковскую область в Гороховецкие лагеря, где стали из новобранцев готовить автомобилистов. А на пятом месяце учебы по приказу Верховного Главнокомандующего Сталина училище перешло на танковый профиль. В 1943 году присвоили ребятам звания лейтенантов-командиров танков и направили в Нижний Тагил в запасный полк, стоявший рядом с танковым заводом, где выпускали танки.
«Вечером — построение, — рассказывает ветеран. — «Вот, это ваши экипажи, с которыми вы пойдете в бой». Утром отправились в танковый цех. Стоят одни корпуса танков — ни опорных катков, ни башни, ни пушки. «Запомните номера своих танков, вечером вы на них отсюда выедете». Не верилось, что такое может быть. Но к исходу дня все было готово! А кто работал? Женщины и подростки!»
…Двинулись на фронт. «Вот уж мы в Петушках. Я думал, будем двигаться на запад, поедем мимо Одинцова, увижу свой дом, а может, и маму… Приготовил письмецо. Думал, брошу его, передадут маме… А нас развернули на юг. Воронеж… Город был разбит. Смотрю, стоит мой командир взвода и плачет. Что случилось? — «Жена у меня здесь и сын трехлетний. Что с ними, не знаю…» — Слушай, говорю, поезд тихо едет, сойди, номер эшелона знаешь, догонишь! — «Ты что! Меня в лучшем случае в штрафбат отправят, в худшем сразу расстреляют…». В первом же бою он погиб…»
На Сталинградскую битву Павел Петрович Китаев не успел. Но из-под Сталинграда он с боями дошел до границ Чехословакии. Он помнит, как в Молдавии открыл люк танка: «Груши в садах!..» Здесь, в Молдавии, у населенного пункта Фештелица, подбили его танк. Моторист побежал за «летучкой», а командир Китаев пошел немецкими блиндажами встречать их. Возвращается, а у танка — немая сцена. Радист-пулеметчик плачет навзрыд, заряжающий — дядя Вася — стоит, опустив голову. Рядом лежат молодые немцы, фотографии валяются. Вышли сдаваться: «Мы не фашисты, мы сдаемся». Фотографии держали перед собой. А у дяди Васи на Украине вся семья погибла. Он их и положил…
С боями танкист Китаев прошел из-под Сталинграда до Молдавии, затем — Румыния, Болгария, Югославия, Венгрия и Чехословакия. Командир танка, командир взвода, командир танковой роты.
9 мая 1945 года Павел Петрович Китаев встретил в Венгрии. Стояли в 30-ти километрах от Будапешта в деревне. И утром весть: «Победа!» «Кто из чего только не стрелял! И гранаты даже в яму бросали. Обнимались, кричали «Ура!» Никто не позавтракал даже. Потом был праздничный обед, всех поздравил командир полка…»
…Маму последний раз видел Павел, когда она приезжала к нему в училище под Горьким. Как только она добралась? Ехала на товарняке, показывала конверт с адресом, просила… Гостинцы, какие кому привозили, никто под подушкой сам не грыз — все выкладывали на общий стол. Местных нередко навещали деды — отцы-то на фронте. Зимой — на лыжи, рюкзак за плечи — и тут. А к нему вот только разок гости были… Пошел провожать маму до станции. Июль, день к закату. Шли красивым открытым местом. Вдруг мама стала на колени и начала молиться. Поднялась, обняла и надела ему крестик. Так благословила. С шеи крест Павел снял, но у сердца в кармане гимнастерки носил всю войну…
Когда возвращался, дал домой телеграмму. Встречал его брат Василий. Стали подходить к родному дому, а на дамбе мама стоит. Дождалась…

3.141.42.41