По святым местам Севера

У «Пречистой на Тихвине»
С особым трепетом мы входим в Тихвинский Успенский Богородичный мужской монастырь, красивый, ухоженный, чудно расположенный. Но это, как мы понимали, было всего лишь прекрасным обрамлением одной из главных святынь России — чудотворной Тихвинской иконы Божией Матери. Всего несколько дней до нас она завершила свой длинный путь из глубины веков к месту, которое Божия Матерь сама избрала для своего пребывания в России до скончания века.
Написал икону сам евангелист Лука. Божия Матерь сказала о ней: «С этим образом благодать Моя и сила». В V веке она переместилась из Иерусалима в Константинополь, а в XIV — появилась чудесным образом над Ладогой.
Успенский храм для чудотворной иконы строил Василий III Иоаннович. Перед ней он просил о даровании ему наследника. Его сын Иоанн Васильевич (Грозный) в 1547 году при венчании на царство молился перед «Пречистой на Тихвине», а несколько лет спустя построил вокруг храма монастырь-крепость, который надежно защищал северные рубежи Руси. Судьба России, события и люди теснейшим образом переплетаются с историей чудотворной иконы, свидетельств чему множество.
Но мы коснемся только ее особого, сакрального смысла. Она явилась к нам сразу же после победы на Куликовом поле, то есть в самом начале освобождения от татаро-монгольского ига и становления духовного единства русского народа и одновременно с началом агонии и последующим падением Византии. Русь входила в этап своего развития, когда она становилась «Святой Русью», способной принять на себя ответственность за православие в окружении погрязшей в ересях агрессивной Европы. «…Два Рима пали, третий — Москва — стоит, а четвертому не быть. Все христианские царства пали в конце и сошлись в одно царство нашего государя», — писал псковский игумен Филофей.
Икона Тихвинской Божией Матери явилась к нам как благая весть о том, что отныне и до века охранительницей православия становилась Россия, о том, что на Россию Божией волей возлагается особая миссия быть последним бастионом в борьбе против мирового зла, последней носительницей света и истины.
Вот такие мысли волновали сердца, когда мы прикладывались к чудотворной иконе и одновременно прикасались к судьбам России. Не роптать бы нам на нашу жизнь. Кому дано, с того и спрашивают, того и учат больно. Оправдать бы возлагающиеся на нас надежды. Как хорошо, что мы оказались здесь перед этой чудной иконой, так много и в одночасье высветившей в наших сердцах.
Она шла во времени и пространстве как бы по силовым линиям православия. И уход ее из России на много десятилетий, наверное, связан с ослаблением или полным разрывом этих линий. Тогда что же означает ее возращение? Не начало ли это каких-то глубинных судьбоносных для России и всего мира процессов во славу Божию?

3.135.205.26