Арифметика горя и радости

СТРАННОЕ, очень странное впечатление производила телевизионная картинка, которую видела вся страна и весь мир после освобождения заложников в театральном комплексе на Дубровке. Рядом с обнимающимися, радостными людьми, празднующими фактически второй день рождения после трехдневного пребывания где-то между землей и небесами - убитые горем родственники людей, чей билет в страшной смертельной лотерее оказался несчастливым. Предел в двадцать процентов потерь, который мировая практика борьбы с терроризмом считает показателем успешно проведенной операции, российские спецслужбы не превысили. Вот только это вряд ли будет утешением для родственников погибших.
А, собственно, была ли альтернатива? Тот же мировой опыт заставляет не выполнять требования террористов, логично обосновывая это тем, что каждая успешная для бандитов операция способна породить десяток новых нападений на беззащитных людей. Правда, на Россию эти правила долгое время как бы не распространялись - тех, кого во всем мире принято называть террористами, мировая общественность, многие российские политики и СМИ представляли борцами за свободу.
Хорошенькая свобода, кстати, - отрезать людям головы, расстреливать на площадях по приговору шариатских судов, торговать рабами. Права той части чеченцев, которые делали все это, посланцами мирового гуманизма признавались безоговорочно, а о правах тех, кого пытали, о правах чеченских детей, которым не давали учиться в школах, стариков, которым не платили пенсий, почему-то никто и не вспоминал. Московская трагедия началась даже не с Первомайска и Буденновска - много раньше...
Бывает, раздражают нас порой кое-какие вещи. Выглядят как форменное нарушение прав человека. Проверка документов, например. Чертыхаешься - делать, что ли, нечего ребятам? "Предъявите паспорт... Где регистрация? Ах, Голицыно - Московская область, понятно. Багажник откройте...".
Сто семнадцать смертей безвинных людей. "И пусть говорят, да, пусть говорят. Но нет, никто не гибнет зря...", - пел Высоцкий. Эти смерти очень многому должны научить живых. Страшная цена, страшный урок. Смысл его в том, что на нарушение прав отдельно взятого человека общество порой идти просто обязано, никакой абстрактной свободы не существует ни в одной стране мира. Мое право ходить по улицам без паспорта - эфемерно. Право людей на жизнь и безопасность - священно. Проверяйте, ребята, на здоровье. Сотую машину, тысячную. По-моему, уже в глазах должно рябить от строчек в паспортах и автомобильных багажников. Держитесь, не уставайте. Спасибо вам за вашу службу.

18.217.60.35