Мудрость быть наивным

Живущая в Одинцово Ольга Лобанова – одна из лучших наивных художниц России 21 века. 8 февраля 2006 года ей исполнилось 60 лет.

Но живопись, которую искусствоведы определяют как «наив» или «примитив», большинство не любит и даже отвергает с брезгливостью. Обожают ее лишь дети и изощренные эстеты.

В чем же дело? И как понять – «наив» это причуда, или же мудрость?

«Мой ребенок так рисовал лет в девять, - говорят взрослые, глядя на холсты Лобановой, - ну что тут, разве она умеет рисовать? Зачем все это?» Так реагируют люди, пережившие яростное отрицание всего детского еще в переходный период. Психология неприятия наива – именно в неумении и нежелании воспринимать мир по-детски.

На снимке: Ольга Лобанова и Сергей Маркус

Даром детскости, однако, всегда были наделены некоторые художники, но жесткие правила «взрослого искусства» веками искореняли детскость на корню. Средневековье признавало лишь каноны «священного ремесла» - иконы и фрески, Возрождение погрузилось вслед за учеными в изучение физиологии человека и пространства. Реализм, сюрреализм и все прочие стили – поиски взрослого разума.

Наконец, лишь в самом начале 20 столетия, когда в жизнь вторглась машина и пафос прогресса-индустриализации стал вытеснять из жизни все рукотворное, органичное и «ненаучное», возникла жажда Наивного.

Сначала вслед за Пикассо Европа потянулась к африканской первобытности, а потом вдруг обнаружилось, что рядом с нами живут наши собственные «первобытные люди» - со временем их назвали художниками- примитивистами или просто «наивными».

Их первобытность – в том, что они, оставаясь взрослыми, позволяют себе постоянные погружения в детские состояния. И это вовсе не психическая болезнь. Обычно мы, где только не летаем во время сна! Но художник-наивист возвращается из погружения в детство не в забвении, но в творческом вдохновении. Он наделен редким даром: его детскость всегда актуальна и плодоносна.

Причем, профессиональные навыки оказываются не только не нужны, но и… вредны. Немалое число профессиональных художников пытаются писать «в наивном стиле» - но их искусственность всегда видна. Да, вот так странно устроена психика человека: лишь непрофессиональный взрослый человек может создавать наив!

И это искусство отличается от детского, при всей своей похожести. Ребенок растет и, как правило, меняется, развивается и теряет свои находки. Наивист – работает ровно и стабильно. Как ловец жемчуга, он научился заныривать на определенную глубину своего подсознания и также научился выныривать. И приносить дары.

Ольга Александровна Лобанова стала наивным художником в 36 лет. До этого она жила вполне благополучно и обычно. Родилась в Мурманске в семье с русскими, татарскими и мордовскими корнями, где многие пережили ужасы раскулачивания и были вынуждены покинуть родные края под Бугульмой. В 1972 году окончила медицинский институт в Иваново, после чего более 20 лет работала врачом в Одинцово и Москве. Живописью начала заниматься с 1992 года и с тех пор провела семь персональных выставок, постаралась стать членом Международной федерации художников. Советская система цензуры и строгих критериев соцреализма рухнула как раз в эти годы, и в профессиональные союзы стали без вопросов принимать художников-наивистов. Задумай она получить корочку Союза художников лет десять назад – ничего бы не вышло!

Ведь в советскую эстетику наив никак не вписывался. Он не выражал официальной идеологии соцреализма и не служил пропагандистским целям «построения светлого будущего». Мало кто осознавал, какая глубина подсознания выплескивается в наиве – но и хорошо, так никто в нем не увидел «идейного врага». Для любителей были созданы специальные «кружки художественной самодеятельности» и за серьезное полноценное искусство творения ткачих или инженеров, врачей или колхозников никто не принимал. Упражнения непрофессионалов рассматривались, как «творческий досуг населения» и в целом поощрялись властями как альтернатива алкоголизму и безделью. Принять поиски наивных за нечто ценное в то время – было бы безумием. Кстати, этим объясняется, почему и теперь люди старшего поколения в постсоветской России не воспринимают наив.

Лобанова попала в волну, благоприятную для «заныривающих в детство». Из причуды искусствоведов-диссидентов примитивисты стали в 1990-ые годы вполне признанной группой, наряду со всеми иными. Так, к примеру, Ольга влилась в работу Московского объединения художников "Сверчок" при "Народной галерее" Министерства культуры РФ. Ее приглашали и приглашают ныне на бесконечные выставки, о ней с удовольствием пишут журналисты, снимают для ТВ и размещают в Интернете. Наив полностью легализован и признан – а невнимательный и нечуткий зритель отсеивается сам собой.

Что же видит зритель чуткий? Когда в знаменитой московской галерее «Дар», что на Полянке, проходила ее выставка под названием «Простые картины», доктор филологических наук, профессор Владислав Пронин написал в "Медицинской Газете" (15 ноября 2000 г.): «Помню Олю очаровательной, удивительно светлой студенткой Ивановского медицинского института. Я тогда работал там же в Пединституте, преподавал литературу. Познакомил нас Валерий Лобанов, тоже студент-медик. Он писал стихи, частенько показывал их мне, постепенно осваивая хитрую поэтическую технику. Потом начинающий поэт стал мужем Оли.

Валерий не изменил профессии врача, но стихи продолжает писать и поныне. Время от времени они появляются на страницах газет и в коллективных сборниках. Стихи хорошие, очень добрые, похожие на Валерия Витальевича - доктора, которого так любят и ценят в одинцовской больнице.

Когда лет десять назад Валерий рассказал, что Оля увлеклась живописью, я, признаться, не воспринял это всерьез. Но, увидев впервые ее картины, почувствовал, что у нее настоящий самобытный талант. Ей повезло, ее поддерживали искусствоведы и галеристы, выставляли то на одном, то на другом вернисаже, затем пошли выставки персональные и групповые, она показывала свои картины в Каннах, хотя самой ей там, увы, побывать не пришлось.

Работы Лобановой милые и мудрые. В наше время легко увидеть в жизни дурное и страшное, тем более, если ты врач. А вот чтобы заметить красивое и радостное в трудных буднях, нужен особый склад характера.

На картинах "наивной" художницы чаще всего видишь сад - цветущий и плодоносящий. Яркость красок, правильные очертания линий веток, сгибающихся под тяжестью аппетитных яблок, вызывают удивительное чувство радости при взгляде на картину "Яблочный Спас". Тонкая духовность ощущается, когда Ольга рисует посиделки старух и свадьбу, новоселье или просто семейный праздник, как на картине "Ватрушки". Здесь все такое круглое, сдобное, ароматное. Много детей в доме, и у каждого во рту вкуснющая ватрушка.

Художница воспроизводит нехитрый уходящий быт, который еще недавно клеймили как мещанство. Тут и дивные тряпичные коврики из семи цветных полосок, и лоскутные одеяла, и вышивки крестом, что уже само по себе создает пиршество красок.

Оля любит, чтобы на картинах было много красивых женщин - деревенских и городских, нынешних и пушкинских времен. В ее прелестных работах порой приоткрывается давняя девчоночья привычка рисовать в школьных тетрадках во время скучных уроков ослепительных красавиц, втайне мечтая со временем стать похожей на самую роскошную из них».

Владислав Пронин счел необходимым к заметкам о живописи Ольги приложить «Песню» ее мужа, помощника и первого благожелательного критика ее работ Валерия. В этих строках – содружество двух душ:

Свет солнечный, теплый, искристый

На коже твоей молодой,

В рассветных лучах серебристой,

В закатных лучах золотой.

Я годы, как бусы, нанижу,

Спеша, ненавидя, любя.

Я долго тебя не увижу,

Но я не забуду тебя.

И сколько гореть я ни буду -

Я впасть не могу в забытьё,

Мне светит, подобное чуду,

Лицо дорогое твое.

Мы встретимся лет через триста

На нашей планете пустой,

Под утро такой серебристой,

В закате такой золотой.

К светло-детскому взгляду на мир взрослого врача все-таки привели совершенно взрослые стрессы. «Два события того - " подготовительного" - периода она выделяет непременно. – писала Галина Белоус в "Подмосковных Известиях" (25 октября 1997 г.) - Первое - смерть коллеги, женщины, которую Ольга уважала, восхищаясь трудолюбием и самоотверженностью. Много лет та возглавляла станцию переливания крови, бесперебойная работа которой спасла столько жизней. И вот теперь ее хоронили - по сути, еще молодую, не дотянувшую даже до пенсии. Ольга хорошо помнит эти похороны: произносимые речи, падающий снег и шубы врачей, пришедших проститься с умершей. Она смотрела на эти шубы, которым суждено или не суждено износиться, и думала: "Как же ветха, как же хрупка наша жизнь. Как же она скоротечна...".

Другое сильное впечатление связано с ее поездками по работе в село. Именно там, среди огромного пространства полей, ощущая себя маленькой песчинкой, она поняла, как многообразна жизнь и как много пока не познано, не открыто ею». Эти два стресса повернули ее не к отчаянию или унынию – но наоборот, она научилась питаться неиссякаемой живой водой детства. А инструментом «оживления» стали самые обыкновенные кисти-краски! Кстати, и ее персональный сайт получил такое название: Кисти-Краски.Народ.Ру.

В этих четырех словах, составленных на компьютерном сленге – весь ее характер, и сугубо народное, корневое мирочувствие, и русскость.

Еще раз повторю: такую живопись обожают лишь дети и изощренные эстеты. Реакцию детей – проверьте сами. А вот что видит интеллектуал из Петрозаводска, поэт и искусствовед Юрий Линник на картине Лобановой «Связь»: «Лучевой клубок Солнца – и нитяной клубок в руках русской Мойры: их соединяет проявленная художницей ассоциативная нить. Метафорически живопись говорит о единстве бытия. А вот картина «Сон»: рыболовные сети тут забрасываются в небо. А простая лесенка выводит в иномир. Художница черпает из бессознательного. Но там преобладают светлые архетипы. Если это и сюрреализм, то какой-то добрый, лиричный. Сказки русской деревни питают художницу. Она очень современна – и вместе с тем традиционна: быть может, в своих прежних жизнях она расписывала сиринами лопаски прялок».

Продолжить наблюдения Линника могут специалисты по психоанализу и культурологии – наверняка, ко многим ее работам можно найти ключи из сфер глубинной народной памяти, и наверняка, во многих ее «снах и видениях» зашифрованы архаичные мифы и легенды.

Ведь подлинно наивный художник – наивен лишь для поверхностного взгляда. Детство – слишком потаенный и все еще до конца не раскрывшийся разуму источник.

Совершенно по-детски выглядит и ее домашнее увлечение: помимо холстов и бумаги, она постоянно… расписывает бутылки! Каких ныне форм не встретишь: круглые и квадратные, ромбовидные и с цветочками… Масляными красками она наносит то геометрические узоры, то живые забавные сценки. Так всегда и было у народных мастеров – украшать все, что под руку попадется. А с чисто формальной точки зрения это и сложно и увлекательно: неровные поверхности, сюжет можно рассматривать по кругу, вертеть бутылку в руках, ставить в нее цветы и травы! Жаль только, что расписные свои бутылки она не показывает на выставках – ей кажется, что это безделица и «несерьезно». А можно подумать, что все остальное у нее «серьезно»!

Ольга Лобанова имеет мудрость – быть наивной, когда все устремились к серьезности, улыбающейся девочкой – когда ровесницы становятся бабушками и сгибаются под бременем времени, счастливой – когда никто не считает модным быть просто… просто быть.

И как своего рода неформальная награда к 60-летию – краткое определение, данное ее творчеству в дарственной надписи на книжке: «Валерию Лобанову и его жене великой художнице – Оле от обладателя великой жены – учительницы Маши. 10 июля 2005 года. Переделкино. Евгений Евтушенко».

Смотрите Галерею работ Ольги Лобановой на нашем сайте в разделе «Художники нашего края».

Персональный сайт Ольги Лобановой: www.kisti-kraski.narod.ru

3.135.209.107