Ночные прогулки

Обожаю гулять по ночам. Как кошка, сама по себе. В этом есть некое неповторимое очарование. Некий аромат, исходящий отовсюду – от темного неба, от нагретого за день и пропитанного автомобильной резиной асфальта, от скукоженных, с вечной гарью и пылью на дохленьких листочках, деревьях, от стен домов-коробок. Тепло и душно. Можно гулять в футболке. Во время прогулок я расслабляюсь – вокруг ни одного человека. Тихо, спокойно. Ничего не мешает думать, не сбивает с мыслей. Это важно, сколько людей вокруг. Их количество влияет на мысли. Они собираются ото всех, притягиваются. Представьте, что мысль – субстанция материальная, только плохо видимая и почти неосязаемая. И, зависимый от толпы человек плохо в ней соображает, теряется, начинает делать глупости. Подчиняется стадному чувству. Потому и зависим не от себя, что если мысль – материальная, то сколько мыслей сплетается над головами людей? Думать свое, пытаться соображать – все равно, что ловить по радио нужную волну.

Вот поэтому я и люблю гулять по улицам, когда на них – никого. Не люблю, когда мне смотрят в спину, не люблю в тени дерева или автомобиля, слепящего светом фар, пытаться различать лица людей. Порой, даже неприятно – вдруг он нож достанет? Зачем? Придурок, обдолбанный, унюханный. Да мало ли поводов, чтобы достать нож?

И хорошо, если во время моих прогулок никого нет вокруг на сотни метров. Тогда плавно текут мысли, тогда можно почувствовать прикосновение к своей щеке теплого ветра. Я восхищаюсь тем, как этот ветерок, со всей его страстью к воле ужился в стенах города. Этот отголосок природы, первозданной и неиспорченной человеком. Как он сумел приспособиться к городской жизни?

Когда свет падает на асфальт, тот начинает играть искорками. В солнечную погоду эти искры почему-то незаметны, а вот вечером, под бледным светом можно поймать отражение растолченных когда-то в черной асфальтовой крошке камешков. Слюды или гранита? Или, может, ни того, ни другого? А если эти искры – единственная возможность улыбнуться пешеходу? Ведь асфальт – это одежда дороги, а как узнать – благосклонна дорога к путнику или нет? Станет ли она врагом или другом? Человек, который просыпается рано утром, когда еще только поднимается на востоке солнце, а на западе стоит серый смог, похожий на тучи, вряд ли он думает о благосклонности дороги, по которой он побежит на работу. А разве побежит? Поедет – сначала на электричке, потом на автобусе, а после уже и нырнет в метро. А еще хуже – на машине, нарушая правила природы и дорожного движения. Выпуская тучи газа и обгоняя справа, превышая положенную природой скорость своих двоих.
А дорога? Она все терпит. Когда путник одинок, с ним и поиграть можно – попутать его, растянуть путь или, напротив, сократить его. А когда их много? Да еще все на железных конях? Лежи и не рыпайся, пока по твоей спине, оставляя дымные следы, загрохочут, понесутся стальные звери, управляемые людьми. Разве выдержит дорога? Вот и надели на нее кожух – асфальт, а она сквозь него улыбается.

А куда она вообще может привести? В Янтарный замок, где живут карточные боги, считающие себя людьми? Или к берегу древнего-древнего моря, которое утеряв самое драгоценное сокровище, будет обрушивать на берег огромные, в человеческие рост, волны. А ветер,  какой здесь будет? Соленый, с влагой! Сильный, рвущий одежду и волосы. И море так же внезапно успокоится. Его темно синяя, почти черная гладь засветится, замерцает изнутри подводным светом, показав лицо дочери воздуха Илматар.
Я люблю гулять по ночам. Как бы я себя ощущала, если бы не существовало этих ночей, которые могут мне подарить целый мир, в его прошлом, настоящем и будущем?

Ночь – стихия тьмы. Курить, выпуская изо рта длинные струи дыма. Выйти за пределы города, где на дороге нет асфальта. Идти босиком, по летней пыли, не морщась от прикосновений к стопам острых камней. Мимо леса, выросшего огромными соснами. Исполинами, охраняющими чей-то покой. Мертвых, схороненных на кладбище. Погосте. Приходи к нам погостить. Может, тебе понравится у нас больше, чем где-либо еще. И ты останешься на совсем. Только ты никогда не проверишь, понравилось тебе у нас или нет. Ты все равно останешься. Мы же затянем, утащим к себе. А если не захочешь, тебя привезут.

Ночное кладбище тихо и пустынно. Здесь обычно никого не бывает. Такой же покой и умиротворение, как и днем. Только ничего невозможно разглядеть в темноте. Разве что синий газ, выходящий из могил. Правда, как-то раз я встретила бабушку ночью на кладбище. Она набирала газ, воткнув бутылку в свежую горку земли. Почему-то перепугалась и ушла, оставив бутыль торчать из могилы. Зачем она его набирала? Хотела подышать? Понять, какого там, под землей? Или просто собиралась подсунуть кому-нибудь, отравить? Ведьма? Может, и так. Такие люди любят странные места. Тогда кто такая я? Что я делаю здесь, со своими одинокими мыслями? Стараюсь не расплескать их или не дать кому-нибудь понять свои самые тайные желания? Чтобы никто не смог настроиться на мою волну и не понял, чего я хочу на самом деле? Не проник в святая святых – мои сокровенные желания.

А чего я хочу? Хочу быть свободной, как ветер, вырвавшийся из города и воющий среди сосен. Как голубка в голубятне. Когда она летает где хочет, но при этом знает, что есть ее дом. Она туда всегда может вернуться. И, даже если запоздает, то хозяин, человек, встанет поздно ночью с постели, почувствовав, что любимая голубка вернулась, оденется, выйдет на холод и пустит ее внутрь. К теплу и корму. К ее голубю. Если бы возможно было стать такой же свободной. А если все-таки в птице живет душа человека? Она вылетела из чьего-то горла и обернулась птичкой. Тогда можно спасти много душ, выходить. Сокол, сбивающий на лету свою жертву, оставляет сиротами птенцов. И никто их не прокормит, кроме человека. Если тот захочет. Спасти чьи-то души. Набрав в рот зерна, я пережевываю его и, когда оно превращается в кашу, языком заталкиваю мягкие влажные зерна в прозрачные зобики птенцов. А они пищат. Они хотят есть, но не знают, как это делается. Они не понимают и не представляют. Их надо подтолкнуть, заставить поверить в жизнь. Когда зобики наполнятся, можно отдохнуть. А потом опять. И так месяцы. Вырастая, они превращаются в голубей – маститых, здоровых. С красивыми распушенными хвостами. И улетают. На волю, чтобы вернуться в свой дом.

И я так же все равно возвращаюсь в свой дом. После ночной прогулки. К теплу и ласке. Но все равно хочу освободиться вместе со своими мыслями. И жду следующей ночи.

3.136.23.132