Стихотворение.

Мастер я на все, брат, руки

И в селе не ведал скуки.

Дел полно, трудись как раб,

Но в деревне нету баб.

Доживают век старушки,

С молотка идут избушки...

Говорит мне раз сосед:

Что сидишь, как старый дед?

Разомни, Назарыч, кости,

Да слетай к москвичке в гости.

Легок был я на подъем -

Ладно, свататься пойдем...

Если дело даст осечку,

Разговор сведу на печку.

Был тогда я полон сил.

Женщин хилых не любил.

Нынче любят стройных, модных,

Мне давай купчих дородных.

Ноль. Зеленая тоска,

Если баба как доска.

Жить люблю на всю катушку,

А коль бабу, то ватрушку.

Десять верст и все пешком

Отмахал я вечерком.

За лесок садится солнце,

Луч последний льет в оконце.

Дом нашел, стучу в окно,

А в душе сидит одно:

Может зря шел издалече?

И не в радость будет встреча?

Постучал еще чуть-чуть:

"Эй, живет здесь кто-нибудь?"

Дверь вдруг настежь отварилась,

Молодуха появилась.

Вышла, встала на крыльцо,

Вот она, вся на лицо!

Без обвеса, без обмера -

Вся десятого размера.

Так скажу для простоты:

Центнер в бабе красоты.

Пышногруда и задаста.

На все сто, на полтараста.

Полновесный русский тип,

Что скрывать - я тут же влип.

Восхитился я товаром,

Печь решил сложить задаром.

Бросил взгляд: Вот это плоть!

Ей два мужа хоть бы хоть.

Все в достатке, все в избытке

Врядли взять с одной попытки.

Юбка, блузка - все в распор,

Кто кого, давай на спор.

Много в женщине товара...

"Как зовут тебя?" - "Томара".

И молчок... на тормоза...

Но привет мне шлют глаза.

"А меня зови Назарыч,

Принимай, хозяйка, на ночь.

Зажигай, Томар, ночник,

На постой пришел печник.

Не робей, веди в дом смело,

Обмазгуем с печкой дело.

Десять верст я оттоптал,

Извени, чуток устал".

"Ну иди, коль так уж с Богом",

А сама уж за порогом.

В сенцах узких прель, темно,

Все случилось как в кино:

Уж стоим, обнявшись туго,

Очень мы хотим друг друга.

Шепчет мне: Потом, потом,

Проходи, будь ласков в дом.

Не споткнись смотри, тут шайка...

В дом меня ведет хозяйка.

"Извини, не прибрала.

Я гостей-то не ждала".

Добродушна и вольяжна,

Речь ведет с ленцой, протяжно.

Говорит, ну как поет.

У меня в глазах плывет.

Потеплело ниже пупа.

Мокнет, чувствую за..па.

Вот так баба! Вот так снедь!

Заикаться стал, краснеть!

А она кругами, плавно:

"Вот попьем чайку-то славно...

Надо что-нибудь сварить,

Будем кушать, говорить".

Вижу, главное в оттяжку.

Только села, я за ляжку:

"Идеал! Кумир! Мой Бог!

Дай умру у этих ног!"

И затих, жду нахлобучку

И как лорд целую ручку...

А она уж вся горит

И с придыхом говорит:

"Ты попал, Назарыч, в точку.

Нету сна мне третью ночку.

Не могу я жить в глуши,

Мужиков здесь не души..."

В общем целом, тары-бары

Все узнал я от Томары.

И про дом и про семью,

Взял, короче, интервью.

Пообщались интересно,

Но пора уж и телесно:

"Не гношись, Томар, кончай,

Отложи на завтра чай".

Печь дымит, совсем не топится,

А хозяйка не торопится.

Говорит в серьез: "А что? -

На постели горячо..."

И попили и поели,

Печь ложили две недели.

Я кладу, она глядит.

Все за глазки, да в кредит.

Что поделаешь с профурой.

У нее расчет натурой.

Как блины она печет,

Чуть чего: бери расчет.

Вот так баба! вот так печка!

Две недели х.. как свечка.

Я и днем ее топчу.

Подмигнет, опять хочу.

Днем и ночью нам не спится,

Цель одна - совокупиться.

Сдал я в весе, спал с лица,

Укатала молодца.

А хозяйке только б ласки,

Ходит павой, строит глазки,

Распахнет чуток халат,

Я уж там, коленке рад.

Все как будто не нароком,

Я к ней коршуном, наскоком,

Обхвачу и на кровать,

Тискать, мять и целовать.

В.И. Соловьев