Конфликт на школьном месте

История, случившаяся в Одинцовской школе № 3, выйдя в публичное поле, моментально обросла слухами, домыслами и вынесением безоговорочных вердиктов.

Поэтому я попытаюсь максимально объективно рассказать о том, что же все-таки произошло. В материале практически не будет авторского текста. Только необходимые ремарки. Долго думал, в какую форму облечь эту историю, и отдал предпочтение пьесе, действующие лица в которой — люди и документы. Точнее, даже так — люди, которые общаются друг с другом в основном, к сожалению, с помощью документов.

Пролог

Кто кого и за кого

Из заявления Юлии Коротковой, мамы одного из учеников, на имя директора школы Дмитрия Никонова:

«20 сентября 2024 года учительница Мусалчиева Г. К. запретила моему сыну В. (здесь и дальше мы будем сокращать имя мальчика до В., чтобы насколько возможно, уберечь его от публичности) … выйти из класса в туалет, заявив (со слов сына): «Знаем мы, что вы там делаете». В. не выдержал и произошло не произвольное (орфография автора) мочеиспускание на уроке. Он был вынужден переодеться в спортивные штаны. В тот же день мы с сыном посетили педиатра с жалобой на однократное недержание мочи и прочее недомогание. В результате осмотра было рекомендовано лечение. Сын испытал унижение за такое отношение учителя к нему и страх за возможные насмешки одноклассников.

Содержание моего заявления подтверждается видеозаписями, которые я сделала при посещении школы немедленно после описанного инцидента, а также документами из поликлиники.

Прошу провести служебную проверку… По итогам служебной проверки рассмотреть вопрос о служебном соответствии Мусалчиевой Г. К. занимаемой должности, привлечения ее к дисциплинарной ответственности. Вплоть до увольнения с занимаемой должности».

Из докладной записки учителя Гульнары Мусалчиевой на имя директора школы Дмитрия Никонова:

«… Сегодня 20 сентября 2024 г. на четвертом уроке… за 5 минут до звонка В. попросился у меня выйти в туалет, но я в этот момент задавала домашнее задание и сказала: «Договорю и пойдешь».

Со звонком В. вышел из класса с репликой: «Звонок. Имею право»… Я с классом спустилась по ближней лестнице. В. пристроился в конце строя, продолжая разговаривать по телефону. В туалет он не пошел.

… Мне позвонила… Короткова Ю. В., крича в трубку, что случилось ЧП. Я быстро спустилась к Масловой О. А. (замдиректора по УВР), чтобы она вместе с остальными учителями зашли в мой класс и убедились в том, что место, на котором сидел В., было сухое. Тут же составили акт осмотра учебного кабинета».

Из Акта осмотра учебного кабинета, ученических мест — класса 4 «Д»:

«По факту инцидента, случившегося 20.09.24 после урока в 11:45 в фойе школы, где Короткова Юлия Владимировна повышенным голосом обвинила учительницу… в том, что по ее вине ее сын В. описался».

Авторская ремарка. Дальше перечисляются ФИО членов комиссии — семь (!) человек. В итоге комиссия установила:

«Никаких следов, о которых заявляла мать ребенка, не обнаружено».

Действие первое. Акт первый. Истоки конфликта.

Просто ребёнок

Юлия Короткова: «Ну, конечно. Я посмотрела интервью директора и ужаснулась от той лжи, которую он льет на моего ребенка. Якобы он попросился в туалет в конце урока. Это неправда. Это было в середине урока. На записи она говорит нет. «Знаю ваши туалеты». Это ложь. Да, я даю сыну диктофон для записи уроков».

Из заявления 27 родителей из 31 директору школы Дмитрию Никонову. Декабрь 2023 года: «Все претензии в адрес нашего классного руководителя Мусалчиевой Г. К. являются клеветой. Просим Вас рассмотреть вопрос об отчислении сына Коротковой во избежание более серьезных конфликтов, а также просим оградить нашего классного руководителя… от нападок со стороны Коротковой Юлии Владимировны».

Автор обращается к Коротковой: «С чем связано, что подавляющее большинство родителей однозначно на стороне классного руководителя?»

Юлия Короткова: «У нас буквально с первого класса родители говорили, что не надо поднимать острые вопросы. Потому что у нас могут уволить учителя. Они боятся, что могут остаться без учителя».

Директор школы Дмитрий Никонов: «Законодательно руки связаны. Невозможно наказать родителя за такое поведение. Но я готов защищать учителя. Ненаказуемость — питательная среда для таких родителей».

Автор Коротковой: «Что, на ваш взгляд, послужило причиной для конфликта?»

Юлия Короткова: «На самом деле эта ситуация началась достаточно давно (в начале сентября). У нас была экскурсия, она бесплатно проводилась от школы. Наших детей они демонстративно не взяли. Эта дискриминация. После поездки на экскурсию учительница отыгралась на моем ребенке, не пустив его в туалет».

(Не очень понятна логическая связка с непоездкой на экскурсию и походом в туалет).

Виктория Г., родительница из класса: «Экскурсия — это инициатива родителей и, в частности, моя. Я смогла найти программу, через которую возможна бесплатная экскурсия. Группу формировали родители. И это наше родительское решение не приглашать сына Юлии Коротковой. Гульнару Калсысовну попросили принять участие. Так как на подобных мероприятиях необходимо присутствие представителя школы. Она согласилась. Вот и вся ее роль в организации экскурсии».

Акт второй — «И вечный бой»

Директор школы Дмитрий Никонов: «Она конфликтует со школой. С учителем — с первого класса. Первая жалоба была уже 3 сентября. За это время написала множество жалоб (показывает на стопку документов), и каждая заканчивается претензиями в адрес классного руководителя. Поэтому мы и считаем, что это травля. Гульнара Калсысовна — спокойный, уравновешенный и очень ответственный человек».

Виктория Неретина, заместитель директора: «Юлия Короткова практически везде в отказе. «Разговор о важном» — нет, в целом внеурочная деятельность — нет, электронный дневник — нет. Она обманывает и сама верит в свой обман».

Из заявления Юлии Коротковой в министерство образования Московской области, декабрь 2023 года: «… Мусалчиева Г. К. на постоянной основе заставляет детей дежурить… Классным руководителем и администрацией школы не принимается во внимание, что привлечение обучающихся к труду… допускается с согласия одного из родителей».

Заявление о согласии Юлии Коротковой на привлечение детей к труду, сентябрь 2021 года: «Даю согласие на привлечение моего ребенка к общественно-полезному труду».

Заявление составлено в одном экземпляре, действует на время обучения ребенка в данном учреждении…

Из заявления Юлии Коротковой на имя директора школы Дмитрия Никонова, октябрь 2023 года: «Я возражаю против любых видов психологических, психолого-педагогических обследований, опросов, анкетирования в отношении моего ребенка».

Акт третий: «Встать, суд идет!»

Одинцовский городской суд

Претензия Юлии Коротковой, октябрь 2023 года: «13.09.2023 г. произошел конфликт между моим сыном и его одноклассниками… В результате которого мой ребенок получил ушибы затылочной области мягких тканей головы, что подтверждается справкой… Мой сын защищался и НЕ начинал драку первым».

Из заявления Алексея Л., отца одного из пострадавших в драке: «13 сентября мой сын… возвратился из школы с распухшей кистью правой руки. Сын пытался разнять дерущихся, отстранив В. от другого ученика… В. в ответ ударил моего сына ногой и попал в кисть правой руки. После обследования был установлен перелом кисти правой руки… При этом на замечания взрослых, не говоря уж о детях, В. не реагирует, а либо ухмыляется, либо угрожает возможными последствиями тем, кто делает ему замечания».

Из служебной записки директора школы Дмитрия Никонова на имя начальника управления образования Ольги Ткачевой: «В сентябре 2023 г. произошел конфликт, зачинщиком которого выступил сын Коротковой Ю. В. По итогам разбора конфликта он поставлен на внутришкольный учет. Именно это обстоятельство послужило началом травли, организованной Коротковой Ю. В. в адрес классного руководителя».

Исковое заявление в Одинцовский городской суд от Юлии Коротковой. Ноябрь 2023 года: «Прошу: 1. Признать незаконным решение Совета по профилактике МБОУ «Одинцовская СОШ № 3» от 19.09.2023 г. о постановке на внутришкольный учет несовершеннолетнего В.… 2. Взыскать с МБОУ «Одинцовская СОШ № 3» компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей».

Из решения Одинцовского городского суда, 10 января 2024 года: «Свидетели (перечисление ФИО учителей школы) пояснили, что дети были осмотрены (после драки), каких-либо травм, повреждений на несовершеннолетнем В… обнаружено не было. У суда не имеется оснований не доверять показаниям данных свидетелей, так как их показания подтверждаются иными доказательствами, имеющимися в материалах дела.

Решил: В удовлетворении исковых требований Коротковой Юлии Владимировны… о признании незаконным решения Совета по профилактике о постановке на внутришкольный контроль несовершеннолетнего…, взыскании с МБОУ «Средняя общеобразовательная школа № 3» в счет компенсации морального вреда в размере 50000 рублей — отказать».

После того как Ю. В. Короткова проиграла апелляции в суде Московской области, решение суда вступило в силу. Оно может быть отменено или остаться в силе только после решения кассационного суда. 27 августа было кассационное рассмотрение.

Акта четвертый: «Ложь про спасение»

Весенний лёд опасен

В начале апреля этого года от окружных до федеральных СМИ прошла новость о том, как 10-летний школьник из Одинцово спас своего товарища на пруду, когда тот провалился под лёд.

И спаситель (сейчас учится в другой школе), и спасённый ученики школы № 3. Факт спасения сама Короткова отрицает — моего сына там не было.

Благодарность главы Одинцовского округа вручили Андрею, который спас тонущего в пруду друга.

По просьбе Светланы, мамы предполагаемого спасителя сына Коротковой, её слова исключены из текста.

Акт пятый, завершающий

Вот и всё

Автор Коротковой: «Зачем вы выложили видео вашего диалога с учительницей? С какой целью? Зачем вы ребенка втравили в разборки взрослых?»

Короткова: «Цель — чтобы ребенка оставили в покое. Мы устали жить в напряжении».

Ирина К., родитель из класса: «Короткова желает убрать директора или учителя. Я не понимаю, почему она здесь до сих пор, если в школе так плохо».

Автор: «Присоединяюсь к вопросу. Почему не уходите в другой класс? В другую школу?»

Короткова: «Вы не смотрели аналогичную новость».

Автор: «Мы говорим о вашем ребенке».

Короткова: «На место моего ребенка придет другой ребенок. Которому…»

Автор: «Мы говорим о вашем сыне».

Короткова: «Почему школа решает, кого будет учить, кого нет?».

Директор школы Дмитрий Никонов: «Мы оборону держим четвертый год. Это реальность. Но правда на нашей стороне».

Занавес

Прямая речь

Взгляд затронутого психотерапевта

Когда эта история только вошла в публичное пространство, я почувствовала, что она задевает меня очень лично и глубоко.

Корни этой задетости уходят в собственный опыт школьной травли. Даже после многих лет терапии я могу отчётливо вспомнить привкус унижения, бессильной ярости и такого ледяного одиночества, от которого сковывало тело и душу, и казалось, лучше бы совсем исчезнуть…

Теперь я взрослая, могу постоять за себя, рана давно зарубцевалась. Но история, случившаяся в 3 школе задевает внутри больную струну.

Может быть, этот мальчишка чувствует себя так же ужасно, как чувствовала себя я?

И вот я уже попадаю из мыслительного пространства правоты/неправоты в область чувств, которые не бывают правильными или неправильными.

И в голове начинают толпиться вопросы:

А каково этой маме, которая яростно защищает своего ребенка?

А как чувствуют себя другие дети — невольные свидетели и участники?

А как, должно быть, вскипают родители?!

Труднее всего мне оказалось представить, что может происходить в душе учителя — каждый день собираться на работу, зная, что всякое твое слово может быть записано на диктофон и использовано против…

А каково директору, вставшему на защиту учителя, как из «осажденной крепости»?…

Наверняка, затронутых этой историей гораздо больше, и эту попытку заглянуть в чужую уязвленность можно продолжать…

Что это нам даёт?

На мой взгляд, самую важную возможность!

Попытку перейти от спора к пониманию.

Увидеть за снежным комом агрессии и обвинений задетость и нуждаемость.

Так уж мы, люди, устроены, что по-настоящему глубоко можем связаться друг с другом на уровне боли, которая у каждого своя, но у каждого точно есть.

А ещё у каждого, думаю, есть надежда — что мы сможем искать для себя лучшего и уходить из обстоятельств, которые нам не подходят.

И, на мой взгляд, фокусироваться на этом общем — боли и надежде — даёт драгоценную возможность — посмотреть на ситуации не только своими, но и хотя бы немного другими глазами — чтобы ненароком с грязной водой конфликта не выплеснуть ребенка.

Мария Маркова, аккредитованный терапевт Московского гештальт-института

3.143.5.199