Отцы и дети (Кулинарные байки Ирины Михайловны)

 Никто не умер и не сошел с ума. И случились эти трагические истории не со мной, а были рассказаны моими подругами. Казалось, и случаи пустяшные, да вот не забываются...

Однажды собрались мы с подружками поболтать. У каждого в запасе было навалом примеров фатального непонимания. Анюта рассказала вот что.

 Без вины виноватая (не Островский)

Поехала Анюта с классом в театр. Вечером, когда она возвращалась, был страшный мороз. Электрички отменили и пришлось долго стоять на платформе, мерзнуть до посинения, пока, наконец, поезд не пришел. Надеялись, что приедут домой часов в десять, а попали только к полуночи. Анютины отец и мать, обеспокоенные долгим отсутствием дочери, очевидно, рисовали себе разные картины. А бедная Анюта шла домой, лязгая зубами и трясясь от холода. Она так закоченела, что даже расплакалась. Холод был нестерпимым, а колготки такими тонкими, что, казалось, вмерзнут в ноги.

Насупленный отец открыл дверь. Образцово-показательная Анюта вбежала в квартиру и на странный, как ей показалось, вопрос «Где ты была?» ничего не смогла ответить, потому что слезы так и лились из глаз. К тому же, как только она вбежала к себе в комнату, чтобы скорее стащить с себя ледяные колготки, она увидела, что друг её детства попугай умер, и валяется в клетке лапками вверх.

Тут Анюта зарыдала ещё громче. Родители стали её трясти, чтобы она призналась, что с ней произошло. Наконец, минут через сорок, Анютке удалось разъяснить им, почему она плачет. Родители молча вышли из комнаты, а отец ещё неделю смотрел на Аню подозрительно, а потом сказал: «Про театры забудь». После этого Аня осознала, что каждый понимает суть вещей, как на это способен, со своей колокольни.

Мы засмеялись, услышав эту историю, и наперебой стали вспоминать свое.

Дым (не Тургенев)

Подруга Галка заметила, что и в её жизни происходило немало подобных случаев.

Когда она училась классе в седьмом, задумали они с подружками научиться курить. Запаслись сигаретами, спичками и веселые, жизнерадостные, отправились в парк, в кустики, подальше от дома, сказав матерям, что идут подышать свежим воздухом. Выкурили они сигаретку, выкурили другую, может, даже была и третья. Но Галка уже не помнит, потому что стало ей в этот момент плохо. Начало её тошнить, перед глазами стояли зеленые круги, цвет лица изменился. Кое-как добрела она, бедная, до дома, улеглась на диван лицом к стене, и молила Бога, чтоб никто её в этот момент не трогал. А её мама, конечно, всполошилась, провожая дочь, можно сказать, в одном виде, а встретив совсем в другом. Она подумала, что у нашей Галки случилось что-то на личном фронте. Мать тихонько присела на диван и стала допытываться.

Галка понимала, что если скажет хоть слово, её тут же вырвет. А добрая мать всё сидела на краешке кровати, гладила дитя по голове и говорила: «Галя, дочка, мама же тебе не враг, мама же тебе друг, скажи, что случилось?».

Галка не выдержала и открыла рот сказать правду. Что было потом, история умалчивает. А Галка сделала вывод на всю жизнь, что молчание – золото.

Продолжение читайте завтра!

В оформлении использовано фото В. Чуякова.

3.135.190.244