Андрей Одинец и его потомки

История Одинцова уходит корнями в далекое прошлое. 47 лет — это только последний его период в статусе города, а о селении Одинцово известно уже более 500 лет — со дня первого упоминания в жалованной грамоте князя Звенигородского и Угличского Андрея Васильевича от 19 августа 1470 года. О первых владельцах сведения приходят к нам уже из более чем шестивековой истории, когда у поселения появилось имя от прозвища тогдашнего владельца Андрея Одинца. «Новые рубежи» уже не раз рассказывали об этом боярине времен Дмитрия Донского, его предках по семейной линии касожского князя Редеди. Но, как оказалось, и из тех древних веков можно почерпнуть новые сведения, а заодно поведать и о потомках и родственниках одного из первых владельцев будущего города.
Андрей Иванович Одинец был не мифической, а вполне конкретной личностью. Об этом писал крупнейший знаток истории феодализма в России Степан Борисович Веселовский (1876-1952) в своих исследованиях, посвященных истории боярских родов России XIV-XVII веков. В труде «Исследования по истории класса служилых землевладельцев» описываются на основании многочисленных опубликованных и неопубликованных архивных документов их начало, возвышение и упадок, их роль и значение в государственном гражданском управлении, в войсках и внешней политике.
Как нам известно, в Лаврентьевской летописи (под 1022 г.) есть рассказ о касожском князе Редеде, который, не желая губить своих воинов, предложил князю Мстиславу решить бой единоборством с условием «да аще одолеши ты, то возмёши именье мое и жену мою и дети мое и землю мою, аще ли яз одолею то възьму твое всё». Частные родословцы заимствовали из летописей эту легенду и прибавили, что князь Мстислав, убив в единоборстве Редедю, взял его двух сыновей и женил Романа на своей дочери, от которой и пошли роды Белеутовых, Добрынских и Сорокоумовых. При этом, разумеется, как указывает С. Б. Веселовский, не обошлось без хронологической несообразности: родословцы показывают от Романа Редедина до Константина Добрынского и Андрея Одинца, живших в середине XIV века, всего пять поколений, тогда как их должно было быть не менее десяти-двенадцати. Отголоски легенды о Редеде находятся и в других источниках, кроме родословцев. Пусть легенда о Редеде не выдерживает критики, но она ценна для исследователя как смутные воспоминания о едином родоначальнике.
По родословцам у боярина Андрея Ивановича Одинца (Одинец — это прозвище. В «Ономастиконе» С. Б. Веселовского дается пять его значений. Одинец — 1) бобыль, одинокий человек, 2) единственный сын, 3) мужская серьга в одном ухе, 4) старый кабан, 5) ехать одинцом на одной лошади) был один брат Константин, который по «селу» носил прозвище Добрынский, не утвердившееся за его потомками.
Единственный сын Одинца Александр Белеут (прозвище Белеот — рыба, язь) был боярином великих князей Дмитрия Донского и Василия Дмитриевича и выдающимся человеком последней четверти XIV века. Женатый на дочери боярина Д. А. Монастырева, Белеут по жене был в свойстве с такими крупными лицами, как боярин Иван Андреевич Хромой, боярин Семен Мелик, воевода великого князя Дмитрия, Иван Ченечка и Иван Федорович Толбуга (из рода князей Фоминских).
В Никоновской летописи под 1383/84 г.г. находится сообщение «Того же лета князь великий Дмитрий Иванович послал бояр своих к великому Новугороду, Федора Свибла, Ивана Уду, Александра Белеута, черного бору брати, и дали новгородцы черный бор». Посылки в Великий Новгород за черным бором (данью) были службой ответственной и не всегда безопасной, это было делом особенно трудным, требовавшим от исполнителей большого такта и настойчивости.
В 1390 году Александр Белеут с боярином Александром Полем и Селиваном (Волынским) исполнил весьма почетное поручение — привез «из-за морья» великому князю Василию Дмитриевичу невесту, кн. Софью Витовтовну.
По вопросу об общем родоначальнике между Белеутовыми и Добрынскими, вероятно, не было согласия, и это обстоятельство оставило след в частных родословцах: в одних они написаны особыми родами, а в других Константин Добрынский и Андрей Одинец (отец Белеута) показаны братьями, сыновьями Ивана Доматки (Домоткана).
У Белеута было четыре сына: Феодосий, Роман, Федор и Григорий.
История московских родов вскрывает еще интересные факты. Когда кто-либо из старых родов отъезжал в Литву и Тверь, то он сам и его потомство теряли навсегда свое положение при дворе. Феодосий Белеутов, отец, дед (Андрей Одинец) и два младших брата которого были боярами, в начале XV века отъехал в Литву, где и умер. Его сыновья Алехно и Михаил выехали обратно в Москву, но и они, и их потомки вышли навсегда из боярской среды и, вполне вероятно, потеряли свои вотчины.
Род Редеди был очень старым великорусским родом, осевшим, главным образом, в старых уездах Московского княжения, который уже в XIV веке, а может быть, и раньше разбился на несколько отраслей, сохранивших память о едином родоначальнике.
Самые старые вотчины Одинцовых-Белеутовых мы находим в Московском, Волоколамском, Дмитровском и Звенигородском уездах. На юг от Москвы в двенадцати километрах от г. Подольска находится Белоутово на реке Пахре, а в 15-ти километрах от Подольска — село Одинцово-Архангельское. Еще одно село Одинцово было на западе от Москвы в бывшем Звенигородском уезде в 19-ти километрах по линии Белорусской железной дороги. Вне всякого сомнения, это наш будущий город.
Нина Акимова, хранитель Одинцовского историко-краеведческого музея.

(Одинец — это прозвище, в «Ономастиконе» С. Б. Веселовского дается пять его значений. Одинец — 1) бобыль, одинокий человек, 2) единственный сын, 3) мужская серьга в одном ухе, 4) старый кабан, 5) ехать одинцом на одной лошади).
Род Редеди был очень старым великорусским родом, осевшим, главным образом, в старых уездах Московского княжения.

3.133.151.144