Марина Гутовская

Лету

Луг у речки затянул туман,

Листья у березы пожелтели,

Журавли собрались в караван

И на юг далекий улетели.

Снова осень заглянула к нам,

Разметала шлейф свой золотистый,

Пробежала по речным волнам,

На траву швырнула иней чистый.

Снова осень, частые дожди,

Снова сердце грустью защемило…

Лето, подожди, не уходи!

Ты тепла так мало подарило…

Осени

Желтые березы среди сосен,

Пламень вдруг зардевшихся осин —

Это осень, это снова осень,

Хоть еще над головою синь.

Это снова грусть о чем-то тайном:

Может, о несбывшихся мечтах,

Может быть, о будущих свиданьях

И не нецелованных губах.

Эта грусть осенним пахнет ветром,

Отливает золотым лучом

Желтым легким лиственным дождем…

Дочери

Он спит в тебе, свернувшись,

как котенок,

Комочек жизни, маленький, живой,

Он дрыгает ножонками спросонок,

Чуть колыхая стан округлый твой.

Настанет час — и боль пронзит все тело,

Собьет дыханье, крик сведет на стон…

Не бойся, доченька!

Будь сильной, нежной, смелой,

Чуть потерпи, — и мир увидит он.

Кто спит в тебе? Сын Димка?

Дочка Сашка?

Мы ждем вас, милые, тревожась и любя.

Пусть в схваток час

тебе не будет страшно:

Я помолюсь, родная, за тебя.

Снова - дочери

Я мучалась, кричала, извивалась,

Звала я маму, бога, мир кляня,

А ты на свет никак не появлялась,

Ты не хотела покидать меня.

День кончился. Ночь простонала болью.

И снова день. И сватки все сильней.

Я свыклась с этой мученической ролью,

Катаясь среди влажных простыней.

И день прошел… И искусала губы.

И снова в схватках жгучих ночь пришла.

Пришла сестра и мне сказала грубо:

«Ну, хватит тут орать. Вставай. Пошла».

Был ровно час. И ночь плыла над миром,

И в этой ночи, болью изведя,

Ты появилась маленьким кумиром —

Девчонка, дочь, кусочек от меня.

Сказали мне: «Красавица какая!

Взгляните, просто глаз не отвести!»

Лежала ты, пока еще не зная,

Что ждет тебя на жизненном пути,

Какую в жизни цель себе наметишь,

Кем вырастешь, какою станешь, дочь,

Чем на любовь и ласку мне ответишь…

Не знала ты,

не знала я в ту ночь…

Хатынь

Хатынь. Березы в позолоте,

Над ними — неба глубина,

И трубы в пепельном налете,

И звон… И звон… И тишина.

Застыли трубы — обелиски.

Под этот колокольный звон

Ты поклонись по-русски низко

Тем, кто под ними погребен.

Сожжен дотла, стал серым ветром,

Стал частью выжженных полей,

Зацвел ромашкой белой где-то,

Стал плачем ивовых ветвей.

…Прошло полвека. Но доныне

Здесь пахнет горечью земля,

Березы в горе словно стынут,

Пожар тот в памяти храня.

Хатынь. Остались только трубы

И мерный колокольный крик…

Я плачу. Сводит дрожью губы.

Как страшен этой встречи миг!..