Чем отличается коренной житель земель, на которых стоит Одинцово, от ханты?!

А вот и наглядный итог жития тех кто «с корнями» и тех, кто «без корней»:

«Отношения коренных народов с корпорациями регулирует закон «О территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ». Его основное положение заключается в том, что, хотя коренные народы и имеют исключительные права на эти территории, сама земля и ее ресурсы все равно принадлежат государству. Согласно ст. 14 закона, в случае изъятия этих земель коммерческая компания (в данном случае «Сургутнефтегаз») обязана выплатить местным жителям компенсации. До 2006 года, рассказывает Шухардин, в составлении этих договоров в Сургуте участвовали и чиновники местной администрации, но вскоре их из этого процесса исключили. «Это сделано для того, чтобы исключить коррупционные факторы, но компаниям правда удается договариваться с ханты»,- объясняет он.

С годами социальная нагрузка, которую предполагает изъятие земель под нефтедобычу, только увеличивалась. Раз в несколько лет «Сургутнефтегаз» выдает каждому ханты снегоход «Буран», мотор для лодки и саму лодку. Коренные народы имеют разнообразные льготы, в год получают около 150 тыс. руб. компенсаций за причиняемый ущерб, которые им часто не на что бывает тратить, а также имеют право переселиться в места компактного проживания. При этом «Уралы», везущие работников на очередной «куст», не имеют права проехать мимо, если увидели на дороге коренного: его обязательно нужно подобрать и довезти до нужного ему места. «Сургутнефтегаз» боится законов очень сильно, поэтому зачастую им проще отказаться или пересмотреть план по строительству очередной вышки, если местные против, чем в итоге сталкиваться с проблемами»,- говорит один из сургутских нефтяных топ-менеджеров. На стадии согласования и начинается столкновение культур. «Некоторые ханты просто из любви к искусству называют какие-то нереальные суммы. При этом, конечно же, они сами не знают, на что будут это все тратить, да им и некуда»,- продолжает он.

К компенсациям от нефтяников ханты относятся довольно безразлично, как ко всему, что они не сделали собственными руками. В лесу на подступах к пастбищу Кечимова мы увидели сначала разобранную «Ниву», а потом брошенный посреди мшистых кочек «Буран». «А, эту машину я на дороге забыл, а у нее кто-то колеса утащил, музыку оттуда украл, я новую взял»,- машет рукой Кечимов на ржавеющий автомобиль, стоящий на четырех стопках кирпичей.

Компенсациям, которые получают ханты, завидуют местные, но не коренные, русские. Александр большую часть времени проводит в лесном домике на берегу реки Тромъеган, популярной у местных рыбаков. Рыбу тут ловят все, включая руководителей многочисленных нефтегазовых компаний, поэтому Александр иногда подрабатывает, организуя им лодку, баню и снасти. Хотя денег это особо не приносит. Он наполовину ханты, наполовину русский, и его знакомые говорят, что неприспособленность к жизни вне леса ему передалась от отца — коренного жителя этих мест, как и сложные отношения с алкоголем, присущие народам Севера. С медведем у Александра, как у любого ханты, особые отношения, но отрыв от корней делает свое дело — медведя он приручил. За его лесным домиком стоит клетка, по которой, подгрызая прутья и громко дыша, ходят двое медведей — Васька и Дашка. Их Александру принесли маленькими: кто-то подстрелил их мать, а медвежат отдал ему. Когда они чуть подросли, Александр хотел убить их, чтобы снять и продать шкуры, но так прикипел, что сам на курок жать был не готов и просил сделать это кого-нибудь из друзей. В итоге рука не поднялась ни у кого, медведи так и живут в клетке, а Александра знают во всех местных «Магнитах» и суши-барах, куда он регулярно заезжает за «просрочкой» и рыбьими головами для медведей. Скоро планирует сдать их в челябинский зоопарк, так как возможностей прокормить их все меньше и меньше.

Исторически у Александра даже есть свои родовые угодья, но претендовать на них он не может, так как не является чистокровным ханты. «Мне и компенсации эти не положены, и моторы лодочные. Они ж даже не ценят ни эти «Бураны», ни моторы. У меня такой же мотор Tohatsu для лодки живет годами, а среднестатистический ханты напьется водки и «убивает» его за пару месяцев»,- кипятится владелец рыбацкого домика.»

©

А ведь на землях местных коренных жителей тоже много чего понастроили, что приносит барыш.

Но им, в силу обоюдной «забывчивости», ничего с того не положено.

Такие дела.