25 лет после «перестройки»

Точка отсчета «1985»

Россия на фоне глобальных перемен

Время течет стремительно, и уже четверть века отделяет нас от 1985 года — рубежного момента истории. Для россиян то был год начала перестройки, но для других народов он не менее значим ввиду событий, происходивших в их собственных странах, и по причине трендов, зародившихся в то время.

15 января 1985 года в Бразилии состоялись первые свободные выборы после 20 лет диктатуры.

14 июня близ городка Шенген пять стран ЕС подписали договор, по сути отменивший границы между ними. В сентябре в Китае состоялись Пленум ЦК КПК и партийная конференция, обновившие руководство партии. 18 октября эмир Дубая повелел создать в порту Джебель-Али первую на Ближнем Востоке свободную экономическую зону. И, наконец, в течение года Apple презентовала компьютер Macintosh, а Microsoft — операционную систему Windows. Последствия этих событий уже ощутил весь мир.

Четверть века назад Бразилия импортировала применявшееся в экономике оборудование и экспортировала в основном кофе, сою и железную руду. Доля промышленности в ВВП не превышала 27%. За годы гражданского правления прошли 6 парламентских и 5 президентских выборов, устоялись гарантии частной собственности, в страну потекли инвестиции. Упор был сделан на ускоренную индустриализацию, и вот уже более 80% всего нового оборудования, устанавливаемого на предприятиях страны, сделано в самой Бразилии; автомобилей производится в 4,7 раза больше, чем в 1985 году (6-е место в мире), а самолетов — в 12,6 раза больше (3-е место после ЕС и США). В стране добывают в 3,6 раза больше нефти — и при этом доля сырья в экспорте сократилась с 64,5 до 40,5%. Местные инженеры освоили технологии шельфового бурения на глубине до 7 тысяч метров, а 94% выпускаемых автомобилей оснащаются двигателями, способными работать на биодизеле. В наши дни бывшая португальская колония — 8-я по размерам ВВП и 9-я по объему промышленного производства держава мира, страна демократических традиций и европейской культуры. Такой ее сделали компетентность лидеров, открытость инновациям, диалог между народом и элитами, готовность к международному сотрудничеству и вера властей в народ, в его способность и право выбирать и своих руководителей, и ориентиры развития.

В Китае в 1985 году ВВП на душу населения составлял $310 в год, а средняя зарплата в индустриальном секторе — $40 в месяц. Экономика была 9-й в мире — чуть больше австралийской. Экспорт составлял $25,8 млрд. — 18-й показатель в мире, следом за ГДР. Ставка была сделана на догоняющее развитие, масштабное заимствование технологий и активное привлечение иностранных инвестиций. Возникли зоны экспортоориентированного производства, началась миграция из центральных районов в прибрежные. Уникальное сочетание дешевой рабочей силы, недорогого сырья и благоприятного инвестиционного режима дало результат. В начале 2000-х годов Китай стал самым крупным производителем офисной и компьютерной техники, в 2009-м — лидером по выпуску автомобилей и крупнейшим экспортером, а 2010-й завершит второй экономикой мира. В 2009 году в КНР добыто в 3,6 раза больше угля, чем в 1985 году, произведено электроэнергии в 8,4 раза больше, стали — в 8,6 раза, цемента — в 8,7 раза, автомобилей — в 31,2 раза, а компьютеров и мобильных телефонов выпущено больше, чем во всем остальном мире. Ранее маргинальный участник глобальной экономики, Китай сегодня тесно связан с остальными ведущими игроками: здесь располагаются 4 из 25 самых больших по пассажирообороту аэропортов и 11 из 25 крупнейших по грузоперевалке морских портов мира. Можно продолжать перечисление достижений нашего восточного соседа, но нельзя отрицать, что страна была обязана им, с одной стороны, талантливому и компетентному управлению и, с другой стороны, упорному и ответственному труду собственных граждан.

Еще один критически важный регион — Ближний Восток — в середине 1980-х находился в зените могущества. В 1979-1985 годах добыча нефти здесь сократилась вдвое, но доходы выросли почти в три раза из-за скачка цен. И уже тогда некоторые правители поняли, что нефтяное благополучие не бесконечно, и начали диверсификацию. Объединенные Арабские Эмираты, в частности, избрали стратегию превращения в крупный транспортный узел и финансовый центр международного масштаба, а также место притяжения туристов со всего мира — и эта типично «нишевая» стратегия оправдала себя. Начав со строительства портов и аэропортов, создания индустриальных кластеров в свободных экономических зонах, власти ОАЭ умело воспользовались преимуществами глобализации, превратив страну в финансовый, культурный и образовательный центр региона. С 1985 по 2009 год доля доходов от нефти в бюджете сократилась с 88,4 до 28,3%; грузооборот морской торговли вырос в 19,3 раза, а поток авиапассажиров — почти в 150 раз. Аэропорт Аль-Мактум, открытый летом 2010 года, рассчитан на… 160 миллионов пассажиров в год — что в 3,4 раза больше, чем обслужили в 2009 году все аэропорты России. В 2007-2008 годах в ОАЭ ежегодно строилось в 40,2 раза больше жилых зданий, чем в 1985 году, и в 49,2 раза больше офисных. Здесь появились самое высокое в мире здание — «Бурж Халифа» высотой 828 метров и самое большое сооружение по общей площади — 3-й терминал Дубайского аэропорта; открываются филиалы не только крупнейших банков, но также известных университетов и музеев. Точная стратегия, грамотное управление, низкие налоги и искусственно удешевленная рабочая сила — все это сделало из Аравийской пустыни самую преуспевающую страну региона.

В Европе прошедшие 25 лет стали временем движения в ином направлении. Старый Свет всего лишь сохранил долю в глобальном валовом продукте, позицию крупнейшего международного нетто-инвестора и статус одного из лидеров «экономики знаний». В то же время он претерпел эпохальную политико-социальную трансформацию. Отмена внутренних границ стала прелюдией к расширению Сообщества с 12 до 27 членов, образованию ЕС в 1992 году, введению единой валюты в 1999-м и принятию Лиссабонского договора в 2009 году. Эти перемены превратили ЕС в квазигосударственное образование, основанное на ограниченном суверенитете участников, что стало самой крупной социальной инновацией последних столетий. С 1985 по 2009 год доля торговли между государствами-членами ЕЭС/EC выросла с 47,8 до 62,9%, количество европейцев, свободно владеющих языками других стран ЕС, увеличилось почти в четыре раза, а доля браков между гражданами разных стран ЕС подскочила с 0,6 до 4,9% всех семейных союзов. Западный мир, который последние полвека терпел поражения в периферийных войнах и уступал позиции в экономике развивающемуся миру, сегодня получает шанс стать центром притяжения, местом, где создаются привлекательные образы будущего, адекватные перспективным целям XXI века.

Перемены в технологической сфере изменили облик мира в большей степени, чем что-либо еще. Хотя в 1970-х казалось, что будущее человечества связано с термоядерной энергией и покорением космоса, направление прогресса определили иные новации. Вычислительная техника персонализировалась и превратилась в средство накопления информации и коммуникации между людьми. Если в 1985 году в мире производилось 7,5 млн. компьютеров, то в 2000-м — уже 132 млн., а в 2009-м — более 300 млн. Ведущие компании сектора вошли в первую десятку в списке самых дорогих корпораций планеты. Капитализация Apple в 1998-2010 годах выросла в 83 раза, а Microsoft в 1990-2000 годах — в 297 раз. При этом цена их продукции снижалась на фоне совершенствования ее технических свойств: средняя память жесткого диска персонального компьютера в 1985-2010 годах выросла в 1,2 миллиона раз, быстродействие — в 90 тыс. раз, а цена упала в 4-6 раз. Информационная революция перекинулась на мобильную связь и в Интернет. Если в 1985 году число мобильных телефонов в мире не превышало 5 млн. штук, то сегодня их насчитывается уже 4,6 млрд., а Интернетом пользуются 1,9 млрд. человек. Это изменило суть экономической системы постиндустриального мира. Стало возможным — особенно для людей творческих профессий — продавать не свою рабочую силу, а готовый креативный продукт, и в традиционной капиталистической экономике начал возникать некапиталистический сектор. Потребление информационных продуктов и знаний перешло из категории личного потребления в разряд инвестиций, позволяя западным обществам сокращать инвестиции без снижения темпов экономического роста. Неудивительно, что именно последние четверть века стали временем самого стремительного роста экономического неравенства в глобальном масштабе.

За 25 лет мир изменился. Постиндустриальная его часть обнаружила потенциал технологической и социальной инновативности и воспользовалась им для поддержания своего лидерства. Отдельные страны периферии противопоставили этому стратегию нишевого развития и извлекли максимум выгод из деиндустриализации Запада и быстрого роста уровня жизни глобальной элиты. Примеры, которые мы рассмотрели, показывают, что такая стратегия применима во многих формах, отнюдь не обязана основываться на сверхдешевой рабочей силе и может быть внедрена в отсталых и прежде зависимых от Запада государствах. Идеи депендьентизма были посрамлены.

На фоне этих тенденций Советский Союз и Россия выглядели исключением. Реформы 1980-х и 1990-х годов проводились без должного плана и четких целей. Популярность перестройки и сближение с Западом не были использованы для интеграции в многосторонние структуры и привлечения иностранных инвестиций. Значительный научный потенциал был утерян, страну покинули тысячи талантливых ученых, а технологические возможности не были коммерциализированы. Индустриальная политика была забыта ради интересов финансистов. Попытавшаяся «противостоять» курсу 1990-х новая элита, воспитанная в недрах КГБ — главного «неудачника» среди спецслужб ХХ века, — выбрала огосударствление экономики и создание неуклюжих госкорпораций в качестве основного «инструмента развития».

Итоги последних 25 лет для российской экономики оказались ужасающими. В 1985 году на территории РСФСР было добыто 395 млн. т угля, выплавлено 88,7 млн. т стали, выпущено 1,16 млн. легковых автомобилей, произведено 79,1 млн. т цемента, 17,7 млн. т минеральных удобрений и 5,0 млн. т бумаги. По итогам 2009 года эти показатели сократились в 1,32, 1,49, 1,95, 1,78, 1,21 и 1,28 раза. Еще более печальна картина производства инвестиционной продукции и высокотехнологичных товаров народного потребления. За 1985-2009 годы число выпущенных грузовых автомобилей, зерноуборочных комбайнов и тракторов сократилось соответственно в 5,87, 14,1 и 34,0 раза, а часов и фотоаппаратов — в 91 и 600 (!) раз. Иногда говорят, что советская промышленность производила продукцию, которую лучше было не делать вообще. Это отчасти справедливо, но нынешняя неспособность использовать добываемое сырье тоже не вдохновляет. В 1985 году из СССР на экспорт отгружалось 20,0% произведенных легковых автомобилей, 28,2% часов и 39,4% фотоаппаратов, но лишь 5,0% угля, 5,5% круглого леса, 10,7% газа и 19,7% нефти — а в 2009 году экспорт из России в «дальнее зарубежье» состоял из готовых промышленных товаров только на 4,7%, но за границу ушло 23,8% круглого леса, 28,8% газа, 35,2% угля и 66,4% нефти, произведенных в стране. В сельском хозяйстве посевные площади сократились с 119,2 до 58,6 млн. га, или на 50,8%; производство мяса и молока — в 2,2 и 3,5 раза, поголовье крупного рогатого скота — в 3,7, а овец и коз — в 7,1 раза. Не лучше обстоят дела на транспорте: число аэропортов сократилось в 2,9 раза, а интенсивность воздушных перевозок пассажирских — на 55%, а грузовых — в 2,7 раза. На транссибирский коридор приходится всего 1% товарооборота между ЕС и странами АТР. И даже энергетика не процветает: в 2009 году в России добыто на 8,8% меньше нефти, чем в РСФСР «образца» 1985 года, и на 10,6% меньше газа, чем в РСФСР в 1990 году (а доля России в глобальной добыче этих природных ископаемых снизилась с 19,4 до 12,9% по нефти и с 35,8 до 17,6% — по газу). Успехи ограничиваются лишь развитием сферы финансовых услуг и коммуникаций, розничной торговли, пищевой промышленности и некоторых секторов строительства. В целом же промышленность — отрасль, которая в последние десятилетия выступала основой для ускоренного роста в большинстве незападных стран, — находится в России в ужасном состоянии.

Особенно хорошо видно это по сравнению с теми, кто «по полной программе» использовал в эти годы возможности индустриального развития. Если в 1985 году РСФСР производила в 2,14 раза больше электроэнергии, чем Китай, и выпускала «всего» в 2,1 раза меньше цемента, то сейчас мы отстаем от КНР соответственно в 3,7 и 32,4 раза. По выпуску грузовых автомобилей, часов и фотоаппаратов мы опережали Китай в 1985 году в 1,2, 1,9 и 4,8 раза — а сегодня отстаем соответственно в 36, 230 и 1100 раз. И хотя все это отчасти обусловлено всепроникающей коррупцией и некомпетентностью чиновников, куда более существенную роль сыграла изначально ошибочная установка на «финанциализацию» и деиндустриализацию российской экономики. У России имелся уникальный шанс использовать в качестве конкурентного преимущества низкие цены на энергоносители и сырье на внутреннем рынке, ограничить их повышение и максимально либерализовать перевод в страну обрабатывающих производств из европейских государств. Но решения о приватизации базовых отраслей вкупе с надеждой на то, что повышение цен на сырье приведет к снижению материалоемкости экономики, обусловили последствия, которые мы имеем, — и которые Президент РФ Д. А. Медведев призывает преодолевать, хотя они вполне устраивают российскую элиту.

* * *

1985 год стал не только годом великих политических перемен. Оглядываясь назад, мы видим, что он положил начало разделению планеты на постиндустриальный и индустриальный миры, развивающиеся по разным траекториям. В этих условиях любая страна может найти рецепт модернизации — если она адекватно оценит себя и будет четко следовать избранной стратегии. Экономический провал России — следствие неспособности трезво оценивать место страны в мире и неготовности власти действовать в интересах нации, а не своих собственных. Сегодня еще не поздно изменить траекторию движения. Понять, что «перепрыгнуть» индустриальный этап столь же нереально, как «прийти к коммунизму, минуя капитализм», а зацикливаться на инновациях, не востребованных отечественной промышленностью, бессмысленно. Осознать, что модернизация — это не косметический ремонт, а масштабная трансформация, требующая участия государства, мобилизации ресурсов и четкого плана. Которого у нас сейчас нет так же, как не было его и в 1985 году…

http://www.mk.ru/print…hka-otscheta-1985.html