Дело об «одиннадцати копейках». Часть II
В деле об «одиннадцати копейках» информации, почерпнутой только из Интернета, оказалось явно недостаточно. И хотя ответов больше, чем вопросов, вопросы все равно остались.
К тому же и член Совета директоров Елена АНТОНОВА выступила с гневным заявлением в адрес каких-то безымянных рейдеров. Прежде чем процитировать заявление, просим обратить внимание, что Елена Томасовна больше не президент «СТИ». А знаете, почему не президент? Такая должность попросту отсутствует в Уставе предприятия. Получается, что все эти годы Антонова, величая себя президентом, по сути, являлась самозванкой. Штришок всего лишь, но очень показательный.
Как всегда в таких случаях, заявление начинается с заклинаний в адрес президента России — «мы верим в нашего Президента», а заканчивается верой в «процветание Московского региона». А теперь по сути заявления.
Выделим несколько ключевых фраз из заявления, которые важны для понимания некоторых аспектов дела «об одиннадцати копейках».
Елена Антонова по-прежнему считает себя и свою сестру «настоящими участниками» и «законными органами управления». Она указывает, не называя имен, на «недобросовестных лиц», которые могут совершать «провокационные действия, якобы от имени ООО «Стройтехинвест». И дальше она призывает людей к бдительности — «проверять полномочия и их основания по подлинникам документов».
Сразу заметим, что Елена Томасовна никакой юридической ответственности за дела в своей строительной компании не несет. Ни на одном документе не найти ее подписи. Формально она что-то вроде пиар-рупора. Все вопросы решал генеральный директор, ее сестра Наталья Томасовна МАКЕЕВА. Но в то же время Антонова не могла не знать, что творится в компании.
Вряд ли можно допустить ее неинформированность по поводу того, что Арбитражный суд Московской области 26 ноября отклонил апелляцию Натальи Макеевой об исключении ее и ее мужа из числа участников ООО «Стройтехинвест». Решение окончательное. И с этого момента семья Антоновых-Макеевых юридически не имеют никакого отношения к «Стройтехинвесту».
Елена Томасовна также не могла не знать, делая свое заявление, что против ее сестры возбуждено уголовное дело по статье 159 УК «Мошенничество». В настоящее время Наталья Макеева объявлена в федеральный розыск, так как невозможно установить ее местонахождение. Нормально так. «Настоящий участник», бывший генеральный директор ООО «Стройтехинвест» находится в федеральном розыске.
А уж после фразы «проверять полномочия и их основания по подлинникам документов» хочется подойти к Елене Томасовне, обнять ее и долго плакать. Перед нами не бизнес-вумен и
Также поинтересуемся у Антоновой, как она собирается вернуться к «стабильной работе, направленной на процветание Московского региона и его жителей». Вопрос в связи с этим очень простой. Где собирается Елена Томасовна брать деньги на «процветание Московского региона»?
Если это девичьи грезы бывшего президента строительной компании, откроем тогда Антоновой страшную тайну. Это открытие, возможно, позволит ей излечиться от рецидивов возраста грез. На счетах компании, в которой она была президентом, ноль рублей и ноль копеек, а долгов только явных свыше 500 млн рублей. Не исключено, что в ходе следствия всплывут новые долги. При таком финансовом раскладе Елене Томасовне лучше не возвращаться. Московскому региону будет гораздо спокойнее, если он будет «процветать» без участия дуэта сестер.
Чтобы картина расследования получилась более полной, ваш корреспондент попытался встретиться с новым руководством, которое, по версии Антоновой, является теми самыми «недобросовестными лицами».
Дозвониться и договориться о встрече не составило проблем. Новый генеральный директор — Сергей СМОЛКИН, полковник в отставке. Сегодня он по факту исполняет функции кризисного менеджера.
Работать приходится в непростых условиях. Уже через два дня после вступления в должность из налоговой инспекции пришло уведомление о налоговых долгах «Стройтехинвеста» за 2009 год в размере 7,8 млн рублей. Странно, что такое уведомление пришло только сейчас, а не в начале 2010 года.
Еще через день (7 декабря) судебные приставы арестовали за долги все имущество компании, включая офис. Смолкин невесело пошутил: «Стол, за которым мы с вами сидим, тоже находится под арестом».
Каждый день в офис приходят дольщики и соинвесторы с одним вопросом — «где наши квартиры?» Проблем выше крыши. С домом №19 по Вокзальной улице перспектива понятна — по любому будет доведен до ума. Вопрос только времени. А вот у дома №10 перспективы пока в тумане. Непонятно, на какие деньги его строить. Фундамент есть, средств нет, хотя с дольщиков сестры собрали деньги в полном объеме. Осталось только выяснить, где деньги. Возможно, они находятся там же, где и Наталья Макеева.
Кстати, Сергей Смолкин обращается ко всем дольщикам, соинвесторам, подрядчикам с просьбой предоставить копии документов, которые бы доказывали, что они имели финансовые отношения с ООО «Стройтехинвест». Также он настоятельно рекомендует не иметь никаких отношений с бывшим руководителями.
Обращаясь к клиентам с такой просьбой, новое руководство пытается понять размеры активов компании. Хотя не факт, что сами активы удастся найти. Как сказала бывшая сотрудница СТИ, из офиса наличные деньги вывозили баулами. Эта информация нуждается в проверке. Чем следствие и занимается. Но есть и другие факты, которые подтверждены документально.
Например, под офисом имеется подземный паркинг, который начал строиться в 2000 году «Стройтехинвестом» долевым способом. С каждого потенциального владельца машиноместа по документам взяли 14 тысяч долларов. В 2006 году паркинг был сдан в эксплуатацию и оформлен в собственность на «Стройтехинвест», а не на каждого из дольщиков. Спрашивается, почему именно так? А потому, что сразу же паркинг был заложен в банки под ипотеку. Причем дважды. А те люди, которые сдали по 14 тысяч долларов, оказались теми, про которых говорят — «вы здесь никто и звать вас никак». Машина есть, а места нет. Сегодня они приходят к новому гендиректору компании с просьбой помочь вступить в права собственности на машиноместо. Смолкин помочь не может, так как предыдущее руководство прокрутило мошенническую схему, которая почти исключает возможность этим людям получить в собственность место в паркинге. Только суд. Именно это и советует Смолкин клиентам.
Не исключено, что со временем всплывут и другие факты деятельности бывшего руководства, которые подпадают под уже известную статью УК «Мошенничество». Продолжение последует обязательно.
Читайте также:
Дело об «одиннадцати копейках»: расследование «Одинцово-ИНФО»
3.17.155.8
Введите логин и пароль, убедитесь, что пароль вводится в нужной языковой раскладке и регистре.
Быстрый вход/регистрация, используя профиль в:
и как это — не являлись госслужащими? а кем? колхозниками?
Янс, браво. Читаю всегда с удовольствием, особенно «политические изыски».
Не следует путать нищеброда с обычным бюджетником, честно работающим на ставку-полторы, но вертеться, в силу воспитания, не умеющим. Денег у таких людей, как правило, ещё меньше, чем у нищебродов, но обычно они по возможности стараются скрыть этот прискорбный факт.
Это так нас гошка обозвал минут 10 назад. Правда кто-то уссался и убрал его калмент.
Апдейт: может она конечно рассчитывает вернуть себе оперативное управление и перезаложить активы, перекредитоваться не без помощи административного ресурса, которому не нужны подобные конфликты на подведомственной территории? Авантюристка… Я б дольщикам советовал бежать в суд, чтобы успеть вернуть хоть что-то.
Парадокс — сейчас для госслужащего работа в партийных органах включается в стаж госслужбы при назначении государственной пенсии… Единственное условие — идти на пенсию с госслужбы…
Владимир Высоцкий
Смеюсь навзрыд среди кривых зеркал,
Меня, должно быть, ловко разыграли:
Крючки носов и до ушей оскал -
Как на венецианском карнавале
Что делать мне? Бежать, да поскорей?
А может, вместе с ними веселиться?
Надеюсь я — под маскою зверей
У многих человеческие лица.
Все в масках, париках — все, как один.
Кто сказочен, а кто — литературен.
Сосед мой справа — грустный арлекин,
Другой палач, а каждый третий — дурень.
Я в хоровод вступаю хохоча,
Но все-таки мне неспокойно с ними, -
А вдруг кому-то маска палача
Понравится, и он ее не снимет?
Вдруг арлекин навеки загрустит,
Любуясь сам своим лицом печальным?
Что, если дурень свой дурацкий вид
Так и забудет на лице нормальном?
Вокруг меня смыкается кольцо,
Меня хватают, вовлекают в пляску.
Так-так, мое обычное лицо
Все остальные приняли за маску.
Петарды, конфетти! Но все не так…
И маски на меня глядят с укором.
Они кричат, что я опять не в такт,
Что наступаю на ноги партнерам.
Смеются злые маски надо мной,
Веселые — те начинают злиться,
За маской пряча, словно за стеной,
Свои людские подлинные лица.
За музами гоняюсь по пятам,
Но ни одну не попрошу открыться:
Что, если маски сброшены, а там
Все те же полумаски-полулица?
Я в тайну масок все-таки проник.
Уверен я, что мой анализ точен:
И маска равнодушья у иных -
Защита от плевков и от пощечин.
Но если был без маски подлецом,
Носи ее. А вы? У вас все ясно.
Зачем скрываться под чужим лицом,
Когда свое, воистину, прекрасно?
Как доброго лица не прозевать,
Как честных угадать наверняка мне?
Они решили маски надевать,
Чтоб не разбить свое лицо о камни.
Главное, что для людей построили множество мест, где они могут усердно молиться и разоблачать проклятых большевиков, которые, прям гады какие то, гнобили жестоко людей за мошенничество и воровство. А кто не воровал, не убивал, не мошенничал, а тупо работал, как последний лох, того насильно вселяли в комфортабельную квартиру, вот ведь сцуки, сатрапы проклятые.
Что мы имеем: большие долги. Обязательства перед городом, перед покупателями. Отдавать нечем. Имущество разворовано, деньги со счетов ушли. Можно бы просто убежать, но это слишком уж стрёмно, розыск начнётся, и так далее. А тут такой повод — некие мифические не то рейдеры, не то просто новые владельцы. Всё можно валить теперь друг на друга сколько угодно. Косить под пострадавших, писать письма президенту, обещать пострадавшим что угодно, «если придём обратно» — и ничего не надо делать, обязательства ушли в песок.
Ох тут работы для следователей…