Бараки олимпиады.
Бараки олимпиады:Cогнаных для охраны распилиады ментов поселили там, где жили гастарбайтеры
livejournal.com РАЗДЕЛ: ПРОДУКТ РЕЖИМА РЕГИОН: Сочи (Краснодарский край)
Ни для кого не секрет, что для охраны порядка в Олимпийском Сочи наши власти согнали в этот город полицию со всей страны. В частности только из Москвы, Петербурга и прилегающих к ним областей были откомандированы тысячи полицейских. Но вот что малоизвестно, так это то, как именно живут завезённые полицейские в Олимпийской столице. А живут они в условиях как две капли воды похожих на тюремно-лагерные.
Начнём с того, что разместили наших стражей правопорядка в бараках огороженных забором, выходить за который полицейским строго запрещено. Сами бараки — это щитовые двухэтажные домики (зима в этом году может и тёплая, но жить в подобных условиях на холоде всё равно, мягко говоря, трудно) с комнатами на четыре — шесть человек, которым приходится спать как в казармах — на двухъярусных кроватях. Причём, как удалось выяснить полицейским — они не первые постояльцы в этих бараках — до них там были размещены гастарбайтеры.
И мужчины и женщины живут в одинаковых условиях, только в разных бараках. Ну, а на завтрак, обед и ужин полицейских водят строем, словно заключённых.
Но спартанские условия жизни в бараках, это ещё не самое омерзительное — полицейских выпускают за пределы огороженной территории только на патрулирование вверенных объектов. Никуда кроме службы их не отпускают. Вообще. Если до седьмого числа их ещё отпускали на пару часов в город после составления специального рапорта, то сейчас запрещены и эти прогулки.
Сам лагерь патрулируют специальные части полиции, которые, по сути, выполняют роль надсмотрщиков. В частности они отлавливают тех полицейских, которые выходят покурить из своих бараков без полицейской формы. Любой алкоголь запрещён. Даже на Новый Год полицейским позволили выпить только детское шампанское. Пользоваться интернетом могут лишь те предусмотрительные полицейские, что заранее купили 3G-модемы. Никакого обещанного Wi-Fi в бараках, само собой, не оказалось.
Как рассказывают полицейские, любые попытки поговорить с начальством об условиях размещения заканчиваются неизменной фразой — «терпите, или со службы выгоним». Так что тем полицейским, которым не хочется прощаться с погонами, приходиться жить в тюремных условиях.
У нашей либерально настроенной общественности существует вера в то, что живём мы в полицейском государстве, где силовики являются высшей и всемогущей кастой небожителей. Но вот какое дело, представителей высшей касты не запирают в бараки гастарбайтеров, и не выпускают из них только на служебные мероприятия. С представителями высшей касты не обращаются как с рабами или собаками. У них, как ни как, есть права и привилегии, которые они и защищают от подчинённого населения. А у нашей полиции, как показал сочинский опыт, прав не больше чем у раба в Древнем Риме.
Вот и получается, что нет никакого полицейского государства, нет всемогущей касты силовиков, а есть общество победившего рабовладельческого строя, в котором власть даже со своими самыми близкими слугами, с главной опорой своего правления, обращается как с бесправными холопами. Путинский режим, это даже не автократия. Это классическая деспотия, это общество с иерархией рабов. Можно стоять в этой иерархии повыше, можно пониже, но рабом ты остаёшься всё равно. Несмотря на всё своё положение. Это всё тожеобщество «скованных одной цепью», о котором на излёте перестройки пела группа «Наутилус Помпилиус». И общество это живёт и здравствует до сих пор.
На самом деле, граница между обществом свободных граждан и рабовладельческой деспотией проходит вовсе не по линии выборов или системы передачи и разделения властей. Это не более чем внешние атрибуты и социальные ритуалы. Подлинная граница между свободой и несвободой проходит по несколько иной линии — по линии отношения властей к своим гражданам. Если власть считает что она вправе держать людей в бараках и водить их строем на завтрак, грозя санкциями за любое проявление недовольства — то перед нами деспотия, вне зависимости от того, проводит ли она выборы, или передаёт власть наследникам выбранным ей по своему усмотрению. Если власть может посадить человека за слова или мысли, отнять у него бизнес или собственность, бросить его в тюрьму по первой своей прихоти, или править не считаясь с мнением большинства, огрызаясь репрессиями на любое проявление нелояльности — перед нами деспотия.
В принципе, все мы сегодня по уровню гражданских прав и свобод, находимся примерно в таких же бараках с заборчиком. Только заборчик этот создан для наших убеждений и наших действий, и если мы поступаем или мыслим как то неправильно с точки зрения властей, нас отправляют уже в другой барак. Куда более осязаемый. С вышками, вертухаями и решётками на окнах. И такова политическая реальность нашей изумительной Российской Федерации.
Но есть и ещё одна очень важная общественная граница. Эта граница, которая определяется готовностью граждан мириться с такой реальностью, или же наоборот, готовностью бороться с ней и менять её в лучшую сторону. И вот эту границу мы уже ставим сами.
Михаил Беляев
P.S. Интересно вот что, когда эти полицейские вернутся из своей командировки, будут ли они и дальше защищать власть, которая гарантирует им лишь одну сомнительную привилегию — жить в бараках и ходить строем на завтрак, или в их головах что то поменяется?
Вы еще посмотрите на интересную закономерность — в автозаках схваченных полицаями демонстрантов везут полчаса-час, до ближайшего околотка. А вот ментов и омон в этих же автозаках за решетками реально возят на работу, они в них едут, в них сидят, дожидаясь митинга, едут обратно на них в свою мусорную казарму омона. Всю жизнь там проводят, по сути, кроме трех-четырех часов свободы, когда их ставят в оцепление и дают подышать свежим воздухом. Эту временную свободу держимордам приносят демонстранты.