Две женщины сидели у огня…

— Я ведь совершенно не завистлива, — женщина заглянула в глаза своей собеседницы. Ты же знаешь. Меня абсолютно не трогает наличие золота-бриллиантов, особняков и зарубежных апартаментов у других людей. Поэтому, наверное, со мной с удовольствием общаются давние друзья-приятели из тех, кого занесло социальным лифтом с нашего общего уютного этажа детства куда-то в новомодные мансарды под самой крышей мира. Ведь часто людям хочется поделиться своими успехами и достижениями без риска нарваться на принужденно-сладкую улыбку вкупе с безмолвным проклятием. Я считаю это своим большим достоинством.

— Тебе много пришлось над этим работать? — прозвучал тихий вопрос.

— Что ты, — отмахнулась женщина, — я просто такой, что называется, уродилась. Это не приобретенное, это врожденное.

— Тогда немного тебя огорчу, — улыбнулась собеседница. — Отсутствие зависти — удобная для психического здоровья черта, но у этой светлой стороны есть своя тень. Ты знаешь, подавляющее большинство людей, лишенных чувства зависти, — это вовсе не высокоморальные человеколюбивые альтруисты, а просто люди с заниженным уровнем материальных жизненных потребностей. Ты (без обид, пожалуйста) как раз относишься к этому большинству. Что из материального тебе хотелось бы прямо-таки до дрожи: украшений? шикарных авто? трехэтажных вилл? Что из этого тебе снится ночью и днем беспрестанно крутится в мыслях? Ничего? Ну так откуда взяться зависти, тебе же этого, по большому счету, просто не нужно…не особо нужно. Ну, если бы на блюдечке принесли, ты бы не отказалась, конечно, но ставить это целью… …добиваться… давить на мужа… на фиг-на фиг.

— Ты хочешь сказать, — медленно произнесла женщина, — что зависть зачастую бывает…конструктивна?

— Конечно. В какой-то степени это — двигатель материального прогресса человека. Возможно, именно это низменное чувство лежит в основе таких понятий, как дух соперничества, стремление у лидерству, к карьерному росту, к лучшей жизни, в конце концов. Порядочный человек с моральными принципами просто будет держать это чувство в узде, превращая его отрицательные черты в достоинства. Так что полное отсутствие зависти можно рассматривать скорее как недостаток. Но ты ведь не только об этом хотела поговорить, правда?

— Да, — женщина поежилась.- Я еще хотела поговорить о качелях Судьбы. Знаешь, у Кинга есть такой рассказ… Он о том, что в жизни каждого человека существует некий противовес, другой человек, с которым он всю жизнь раскачивается на качелях Судьбы. И по все законам мироздания, если один конец качелей идет вниз, другой взлетает вверх. Чем больше невзгод и горечи испытывает один, тем больше успеха и удачи выпадает другому. Самое страшное, что этот противовес может оказаться не кем-то отвлеченным, а знакомым тебе человеком, другом. Мне кажется, я знаю, кто мой противовес. Я совершенно не завистлива. Но почему, объясни, когда я смотрю в твои усталые глаза утром в зеркале, и чувствую, как позвоночник начинает ощутимо потрескивать от груза тяжелых проблем, я все чаще вспоминаю этот рассказ?

Собеседница вздохнула.

— Ты знаешь, зависть бывает материальной и нематериальной. Материальная сильно напрягает психику, но, как мы сказали, иной раз может быть конструктивной, потому что она способствует достижению реальных целей. Нематериальная же гораздо страшнее, она разъедает душу. Испытывать боль и досаду при мысли об успехах чужих детей, чьем-то здоровье, любви, семейном счастье и прочем бессмысленно и абсолютно безнадежно. Если вдруг такое случается, сразу вспомни притчу о своем кресте, который, каким бы он ни был тяжелым и неудобным, ты никогда не променяешь на другой. Вспомни, что внутри каждого из нас есть свои качели Судьбы, и завтра будет новый день. И тебе станет легче.