Дмитрий Широков: «Некоторых друзей-музыкантов я никогда не поставлю в эфир»

Одинцовец Дмитрий Широков — в прошлом виджей Муз-ТВ, диджей на радио. Сегодня он — программный директор радиостанции «Добрые песни» и продюсер телеканала «Ля-Минор». Последний, кстати, в очень скором времени (буквально с этого месяца) должен появиться в сетке кабельного вещания ТРК-Одинцово. Контент и радиостанции, и телеканала формируют песни в стиле «шансон» — в традиционном понимании этого слова. В интервью «Одинцово-ИНФО» Дмитрий Широков поделился своим взглядом на публичность, настоящее и будущее радио, телевидения и музыкальной индустрии.

— Спрашиваю у Вас как у человека, которому довелось поработать в разных СМИ: чем радио принципиально отличается от телевидения?

— На радио больше возможностей. В принципе, я сейчас на радио больше работаю, чем на ТВ. Телевидение дает узнаваемость, поэтому многие до сих пор уверены, что я виджей Муз-ТВ.

— Но ведь большинство людей, наоборот, стремится на телевидение, чтобы приобрести популярность?!

— На радио я с 1994-ого года, в «ящике» — с 1999-го. В том, что касается музыкальных каналов, радио дает больше возможностей. С телевизором все сложнее.

— В творческом плане, на уровне самореализации?

— Да нет, про самореализацию здесь говорить сложно. Это только в первые годы важно. Например, для канала «Ля-Минор», ввиду отсутствия большого количества видео в данном музыкальном направлении, нам приходится очень многое снимать самим. Но люди уходят. И из жизни в том числе. Как было с Катей Огонек, которая не смогла прийти к нам на эфир по болезни, а через две недели умерла. С этим, к сожалению, ничего не поделаешь. А на радио остаются записи…

— Ну, а все-таки касательно творчества — на радио больше возможностей?

— Да. Недавно одна нетрезвая дама, которая занимается производством рекламы (и, видимо, уверенная в том, что я получал образование в позапрошлом веке) объясняла: «Мы тут делаем ТАКОЕ! А потом это попадает в телевизор! И мы получаем то, что видим в телевизоре». У нас, конечно, тоже есть свои фокус-группы, это все понятно… Но на радио, наверное, все-таки больше ответственности. На ТВ человек что-то делает, у него не выходит, а его просчеты потом спихивают на другого. На радио так не получится.

— Я имела в виду еще и определенную незаинтересованность, равнодушие нашего телевидения к музыкальному формату, которым вы занимаетесь…

— Не всегда. Хотя, в принципе, из числа исполнителей, которые звучат в эфире радиостанции «Добрые песни», на «ящике» сегодня присутствуют только четыре имени: Трофим, Лепс, Шуфутинский, Высоцкий, само собой. Еще Стас Михайлов, может быть, и Люба Успенская. Вот, пожалуй, и все.

— Ваша должность называется «программный директор». Все никак не могу понять, в чем отличие вашей работы от продюсерской?

— Ни в чем. Это просто принятое в «Русской МедиаГруппе» наименование. На всех визитках у меня написано «продюсер». А на «Ля-Минор» должность вообще официально называется «главный редактор».

— Вам, наверное, присылают огромное число песен…

— Миллионы. Это наша головная боль. Мы с Андреем Палиным, музыкальным редактором, все это прослушиваем. Конечно, не целиком, а кусками. Но в большинстве случаев можно понять уже с первых аккордов аранжировки, подходит она или нет. Наша задача — не пропустить гения какого-нибудь, чтобы потом не кусать локти. Что-то попадает в эфир, большая часть — не попадает. Но обычно все дело в убогих аранжировках, некачественных записях. Люди что-то пытаются делать, но все прекрасно понимают, что шоу-бизнес уже давно работает адресно. Те люди, которые профессионально занимаются музыкой, не принесут вам запись, не заточенную под вашу радиостанцию. Это отработанная схема, когда продюсер приносит продакшн под определенный формат.

— А если к Вам обращается «сам себе продюсер»?

— Это бывает очень редко. Конечно, такие люди есть. И мы даже иногда, прослушав трек, говорим, что, если вы сделаете другую аранжировку или перезапишетесь на более дорогой студии, то из этого, может, что-то и выйдет. Сейчас ведь техника очень важна. Стоимость студии определяется не тем, сколько людям там платят за работу, а тем, какое «железо» там стоит. Поэтому и корзина у музыкального редактора и программного директора всегда забита подставками под кофе (смеется).

— Как Вы распознаете, «гениален» исполнитель песни или нет?

— На моей памяти таких людей, которые бы пришли к нам на станцию без какого-либо опыта, не так много — буквально несколько человек. Но они есть.

— Кто, например?

— Есть такой исполнитель — Валентин Куба. Он с Украины. Сейчас мы будем помогать ему записывать альбом. Правда, пока с этим сложно — кризис.

— Кстати, кризис действительно серьезно отражается на музыкальной индустрии? Ведь считается, что в годы экономического спада индустрия развлечений часто, наоборот, расцветает…

— Упали продажи аудионосителей, видеоносителей — это факт. Уже давно нельзя просто так прийти в звукозаписывающую компанию без записанной заранее, аранжированной музыки. Теперь ты приносишь готовый материал, и сама компания уже практически ничего не делает.

— Это характерно только для музыки вашего формата или для всей в целом?

— В целом. Я бы сказал, что для нашей музыки это даже характерно в меньшей степени. Потому что это артисты «не сделанные». Вот, непонятно, как может кризис отразиться на творчестве Сережи Трофимова? Как его любили, так и будут любить и ходить на его концерты. Ведь прошло то время, когда его никто не знал. Но есть другая категория — люди, которые занимались бизнесом и раньше не имели возможности реализовать себя в музыке. А сейчас такая возможность появилась, и они ее очень грамотно используют. Кстати, почему бы и нет?

— А Вы сами не поете?

— Бог миловал (смеется)

— Мне кажется, что если занимаешься чем-то профессионально, то должен свое дело любить. Особенно это касается музыки. В ней ведь надо разбираться…

— Я пою, конечно, в караоке… Поступали и серьезные предложения. Даже записали композицию с одним известным артистом. Но дальше дело как-то не пошло.

— А почему именно шансон? Вы сами слушаете эту музыку?

— Я на ней вырос. У меня отец ее очень любил. Тогда, мне кажется, только ее и любили по-настоящему. Высоцкого слушал с трех лет, с первых альбомов. Наверное, все это родом из детства.

Продолжение бесседы с Дмитрием Широковым читайте в воскресенье!

3.142.40.195