Изжога

Супруги Пивоваровы характерами отличались очень сильно. Например, муж, Анатолий Петрович Пивоваров, был скор на слезы. Плакал часто, выразительно. Но и неглубоко. Мог, например, плакать и одновременно есть. Легко заводился, легко и успокаивался. Нрав имел вспыльчивый, горячий: чуть что не по нему – хрррясь кулаком об стол! Или об стену, если стола поблизости нет. А если и стены нет, то бумажками мог пошвыряться или чашку разбить сгоряча. А если не чашку, то пепельницу. А если не пепельницу, то вазу. Голос у Анатолия Петровича, как можно догадаться, громкий, звучный. Раз уж закричит, то во все горло! Но вообще-то хороший человек. Хоть и с темпераментом, зато не гнилой, не фальшивый. Так все считали, кто его знал.

Другое дело – Татьяна Степановна. Вот у кого существо тонкое, чувственное. Татьяна Степановна никогда не успокаивалась. Как возьмет какую-нибудь мысль – и давай ее мусолить, по сердцу размазывать. Так и мусолит, мусолит, мусолит. Носит и носит внутри, словно занозу. Переживает изо всех сил...Пока следующая тяжкая мысль на смену не придет. И нет душе покоя, сплошная тревога да меланхолия.

И что интересно - при этой разности характеров жили Пивоваровы очень благополучно. В том смысле, что все было у них по-богатому, с красотой. Дом большой, в доме всякие ценные вещи, а возле дома - лужайки, кустики и даже фонарики цветные. А все благодаря Анатолию Петровичу, потому что Анатолий Петрович влюбчивый и на покупки быстрый. Как только что красивое увидит, сразу загорается: „Беру!!!” И берет. Приобретает моментально. А если денег нет, то в долг. Ведь что такое долг? Долг, даже если он есть – его не видно. А вещь красивую, если она есть – видно. Вещь красивая глаз утешает, сердце греет, радость в душу несет.

А Татьяна Степановна переживает, нервничает. Еще толком диванчик бордовый оплакать не успела – а уже Анатолий Петрович часы старинные привез. „Смотри, - говорит, - красота какая! А звук-то, звук! Слышишь? Бомм-бомм! Бомм-бомм-бомм!” А ей этот бомм-бомм как пенопластом об стекло! На кой они, эти часы, сдались? Без них, что ли, нормально не жилось? Без них, что ли, проблем мало было? Господи, да что же такое, а? За диванчик бы сначала рассчита...

А Анатолий Петрович – хррррясь! Бумажкой оберточной - шмак, шмак, дверью – хлоп! Обиделся.
Пошел на лужайку, где фонарики и кустики. Подумал, что и вправду эти часы, наверное, ни к чему. Ну да ладно, не отвозить же назад, в самом деле... Вон закат какой чудесный! Закатище!!! „Я умру, а закаты не прекратятся. Закаты... Что со мной, что без меня - закаты и так каждый вечер будут происходить!” - у Анатолия Петровича защипало в глазах. Расстрогался... Он поспешил обратно в дом, поделиться философией с женой. А заодно и перекусить чего-нибудь. Если и умирать, то не от голода!

Татьяна Степановна накрывала на стол и вздыхала. Вот муж сейчас будет есть и от удовольствия чавкать, а у нее аппетита нет. Давно нет. Потому что характер чувственный, ранимый. И от этой ранимости, от этой чувственности у Татьяны Степановны изжога. Печет внутри, хоть ты тресни. Будто кто кипятком весь пищевод заливает. Ни есть не хочется, ни жить. Закат-перезакат. Эх. Ей что закат, что восход – без разницы. Господи, где ж денег-то столько насобирать, чтобы за всякие глупости рассчитаться...

Анатолий Петрович наслаждался картошкой с подливкой. Слезы почти высохли. Часы-то, часы-то как бьют, паразиты! Заслушаться можно... Будто в соборе! Надо еще маленькие купить, на комод поставить. Комод – прелесть, а не комод! Дубовый, с инкрустацией, все как положено. К нему бы аксессуар, в виде часов бронзовых. Хорошо бы тоже с боем. Чтоб по очереди звучали: сначала один бой - дзинь-дзинь, а за ним сразу другой – бомм, бомм, бомм-бомм-бомм!!!

Татьяна Степановна вышла в сад, выключила фонарики. Нагорит свет, а потом не рассчитаешься за электричество. Господи! Еще от диванчика не отошла, а он уже часы... А у нее изжога...Приобретатель чертов. Хуже алкоголика. Сглазили его, что ли? Порчу, что ли, навели?

Анатолий Петрович облизал губы. Хороша картошечка. И подливочка что надо. И жена Танька – красавица, хоть и угрюмая. Надо ей подарок сделать какой-нибудь, чтобы оттаяла. Ковер иранский у антиквара – капитальная вещь! Дорого, но со вкусом. На годы, на века приобретение. Человек умрет, а ковер останется...

Татьяна Степановна мыла тарелку. Убавила напор воды. Натечет вода, а потом не рассчитаешься...Изжога проклятая, сил нет... Беда... Муж – хуже алкоголика...Господи. Хоть бы завтра ничего не купил, приобретатель чертов. Господи...

 

3.146.107.144