ПАМЯТЬ...

В детстве в вагоне его видел.
Но до сих пор не позабыл:
Бойца, солдата-инвалида,
Он подаяние просил.
Быть рядом с ним
— не прослезиться,
Ребенок, я тогда не мог:
Имел он вместо глаз — глазницы
И самокат заместо ног.
Не умолял проситель слезно.
Тряхнув бедовой головой,
Он возглашал, шутя-серьезно:
"Подайте, братцы, на пропой!"
Разуверяя, мол, не пьян я,
В смятенье повергал вагон:
"Мне пенсион
— для пропитанья,
А ваша медь — на выпивон!"
И вниз тульей тянул ушанку,
Не видя лиц и белый свет,
Давя с хрипотцой про тачанку
Под барабанный бой монет.
За ратный труд,
из состраданья,
За откровенность ли
— узнай! —
Был щедро-добр на подаянье
Отпетый даже скупердяй.
…А чуть спустя цедил:
"Налей-ка —
Седой буфетчице, — я пью…
Все унесла война-злодейка:
Здоровье, молодость, семью!"
На миг сивухой одурманен,
пенял калека из калек:
"Пусть я контужен,
пусть изранен,
Но все равно я человек!
Ан, люди думают: пропойца,
Равновеликим стал нулю.
Ты, старина, не беспокойся.
Безмерно горе в ней топлю.
Так велико — что моря мало.
Еще, душа, сто грамм налей!
Знай: у меня война украла
жену-красавицу, детей.
Гуляем-пьем! Фашистов орды
Мы — в пух и прах!
И в этом суть!"
И теребил медали, орден,
Что украшали его грудь.
Бедой-войной был покалечен
Бедняга, как никто другой.
Ему и плакать было нечем —
Бесслезно плакал он душой…
Владимир Кремнев.
дер. Таганьково.

3.145.18.135