"Мой третий муж умер на 101-м году"

Шла на встречу и размышляла: "Старушка, наверное, вечные пенсионные проблемы: болезни, лекарства, маленькие пенсии, тяжелая жизнь в наше нестабильное время". Но все оказалось совсем не так, как я себе представляла. Меня встретила не 100-летняя бабушка, а энергичная дама - белоснежная голова с чуть кокетливо растрепанной прической, губы, слегка тронутые помадой, в блестящих, совсем не старческих глазах - лукавые чертики. "Ну что же. интервью, так интервью", - улыбнулась мне Татьяна Владимировна Неверова.

И вот мы уже пьем ароматный чай с воздушным пирогом «Гость у порога». И без «цюрлих-матюрлих» (выражение Т. Н.), что у нее означает - без церемоний, беседуем о настоящей и прожитой жизни.

- Татьяна Владимировна, какое Ваше жизненное кредо?

- По жизни я оптимистка. Стараюсь не размышлять о грустном. С утра плохо себя чувствовала, а тут еще на беду дверца у шкафа отвалилась. Звать кого-то, обременять не хочется. И, забыв про все хвори, два часа изучала крепление другой дверцы. В конце концов, разобралась и поставила дверцу на место. И так во всем. Давно уже «помоги себе сам» стало моим жизненным кредо. И я уверена, что у всех, кто так поступает, жизнь становится радостнее.

- Как Вам удается сохранять жизненную активность и так великолепно выглядеть?

- Мое здоровье сегодня - по возрасту. Я и в молодости много болела, жизнь-то не баловала. Пережила тяжелую болезнь - туберкулез легких. Мне несказанно повезло - излечилась. Болезни были, есть и будут. Они сопровождают нас всю жизнь. Просто надо научиться жить со всеми своими болячками так, чтобы было удобно вам и им. Главное мое оружие в этой борьбе - здоровый образ жизни. Пятнадцать-двадцать минут каждый день - гимнастика (Т. Н. лежа закидывает ноги выше головы, и это в ее-то возрасте! - прим. Л. Б.), умеренное питание: обязательно два раза в день каши - овсяная и гречневая, творожок, ромашковый настой с медом, кисломолочные продукты, фрукты и овощи (обязательно морковь и свекла). Не отказываюсь и от рыбы, и от мяса, только готовлю их отварными или на пару, но не жарю. Не позволяю никаких излишеств: водку не пью совсем, а рюмочку хорошего вина в праздник могу выпить. Не курю. Ежедневно обязательны водные процедуры и прогулки пешком в любую погоду. Бывает, сплю пять-шесть часов, а иногда всего три, днем отдыхать не ложусь, разве что, когда себя совсем плохо чувствую. Беспокоит частенько позвоночник, сплю на жестком покрытии кровати. Перед сном обязательно проветриваю комнату и вообще люблю спать с открытой форточкой. Татьяна Владимировна создала свой образ жизни сама из золотых житейских правил: не переедать, не злоупотреблять алкоголем, жареным, острым, соленым, не принимать пищу после 18.00, она не приверженец ни вегетарианства, ни голодания, но если, к примеру, заболел желудок - она два дня может вообще ничего не есть. Прислушиваясь к своему организму, она помогает ему справиться с болезнями.

- Татьяна Владимировна, что в сегодняшний жизни Вас угнетает?

- Живу одна и больше всего страдаю от душевного одиночества, молчания в четырех стенах. И, как все одинокие люди, люблю общение и не потому, что испытываю информационный голод, нет. У меня прекрасный телевизор, я получаю газеты, соцработник приносит «ОДИНЦОВСКУЮ НЕДЕЛЮ». Но хуже всего голод общения - бывает, что даже телефон у меня сутками молчит. И тогда я решаю кроссворды, шарады, чтобы не очуметь в этой жуткой тишине. Знаете, очень трудно ощущать себя предметом неодушевленным. Тоска одиночества доводит до того, что в поисках собеседника выхожу на улицу, присаживаюсь к людям, сидящим на скамейке, с вопросом: «Можно с вами посидеть?» - имеется в виду, пообщаться. Или захожу в магазины - не за покупками, а просто поговорить. Иначе ведь и говорить разучишься.

- Татьяна Владимировна, Вас когда-нибудь обманывали?

- Было дело. Большую часть жизни я прожила в Средней Азии, поэтому, увидев семейную пару узбеков, торгующих фруктами, очень обрадовалась встрече с земляками. После первых радостных приветствий «Салям алейкум» уже говорили как давние друзья, излагая друг другу свои проблемы. Я обмолвилась, что живу одна, тяжело делать уборку, и они тут же охотно предложили за 300 рублей избавить меня от этой проблемы и тем самым облегчить мой быт. Я была счастлива. Договор уборка-оплата не нарушался ни одной из сторон, и все шло хорошо, пока однажды, неожиданно для меня, мои новые знакомые не попросили в долг тысячу рублей. И я одолжила, даже не взглянув на их документы. После чего они еще раз убрались, получили деньги наличными и...исчезли в неизвестном направлении. Конечно, денег жаль, эта сумма - значительная часть моего бюджета. Но скажу по совести - убирались они хорошо. Будем считать, что я их премировала.

Татьяна Владимировна не позволяет возобладать над собой эмоциям. Она отнеслась к ситуации с юмором и, чтобы не накручивать себя, вполне разумно решила проблему - вырвала из ежедневника лист, где были записаны имена обманщиков. Теперь она их просто забыла. Правда она простила и для себя оправдала их неблаговидный поступок тяжелой неустроенной жизнью у нас, куда они приехали на заработки.

- Татьяна Владимировна, на долю вашего поколения выпали тяжелые времена. Какие испытания коснулись Вас лично?

- Отвечу строчками из стихотворения поэта Александра Кушнера: «Времена не выбирают: в них живут и умирают...» Да, время было тяжелое, но мы его не выбирали, мы верили, что сможем пережить трудности этих дней. Я пережила все ужасы войны, землетрясение в Ашхабаде 1948 г. и потерю самого дорогого для меня человека - двенадцатилетнего сына Женечки, послевоенную разруху и голод, - все вынесла.

Татьяна Борисовна погружается в тяжелые воспоминания, смахивает слезы, ей трудно говорить, она протягивает пожелтевший от времени листок бумаги, и я читаю.

«Во время землетрясения я осталась, волею судьбы, жива, но осталась одна, моего маленького, самого родного, моего котеночка не стало. Землетрясение было такой невероятной силы, что не осталось ни единого здания. Весь город - сплошные руины.

Только вчера не стало в городе трупов, которые извлекались в течение недели из-под обломков саперными частями. От трупного запаха несколько дней нельзя было дышать. Нет ни одного дома, в котором бы не погибли люди.

Когда все это случилось, я была на работе и успела только выскочить в коридор, как вслед за мной обвалились стены и потолки, а коридор каким-то образом не обрушился. Толчки были такой силы, что в первую минуту я подумала об атомной бомбе.

Когда я спустилась кое-как по разрушенной лестнице вниз, то увидела, что города не стало. Стоял сплошной стон и плач.

Домой бежала с одной мыслью о сыне. Но дома не было - одни развалины, тишина, мертвая тишина.

Бросилась на развалины, где, по моему предположению, находился сын Женечка, но помочь уже ничем не могла. На диван, где он спал, обрушилось три стены, балки от потолка. Я кричала, звала, отбрасывала кирпичи, но уже видела, что под трехметровой грудой кирпича и щебня Женечка обрел себе могилу...»

После этого ужаса Татьяна Владимировна каким-то чудом не потеряла рассудок, она нашла в себе силы всю ночь откапывать голыми руками племянницу из-под заваламетровой толщины. На счастье девочки, обвалившаяся стена неплотно легла на нее, задержавшись о спинку соседней кровати. Татьяна Владимировна пишет: «Я не чувствовала, что у меня содрались все ноги, текла кровь, я все копала, выбрасывая руками кирпичи и щебень. В семь утра разрыла живую девочку и бросилась снова к Женечке. На моей крошке было столько земли, кирпичей, все балки своими концами как будто метили ему в голову. Когда раскопали головку, мне стало плохо. Вот с этим я и живу.

- Татьяна Владимировна, были ли у Вас любимые мужчины, и какую роль они сыграли в Вашей жизни?

- Мужчины всегда меня любили. Первый муж кинооператор Лазарь Голод ушел защищать Родину в 1941 г., погиб. Вторая любовь пришла после войны, но была скоротечна. Я отказалась от нее сама, когда малолетний сын сказал мне: «Мама, ты можешь жениться, но я его папой никогда звать не буду». Мой второй брак основан на общей трагедии. После землетрясения я осталась одна. С сыном Юрой остался и Борис Неверов (его фамилию я ношу и сегодня), потеряв всю семью. На осколках общего несчастья мы построили семью. Геолог Неверов умер, находясь в экспедиции в горах Тянь-Шань, - ему не могли своевременно оказать медицинскую помощь. В 1969 г. я вновь, в третий раз, вышла замуж за деверя - семидесятилетнего брата своего первого мужа - Льва Голода. У Льва умерла жена, дети выросли, ему было трудно, впрочем, как и мне, выносить тяжкие испытания одиночеством. Вместе мы прожили тридцать лет. Муж умер на 101 году жизни.

Мои мужчины, каждый в отдельности, каждый посвоему делали меня счастливой. Одинокий человек счастливым быть не может, ему обязательно рядом нужен человек, если не любимый, то чем-то привлекательный и обязательно единомышленник. Вспомните слова Немировича-Данченко, что «живущий на земле человек не имеет права не любить, он должен любить. Нельзя без любви! » Любовь, поверьте мне, приходит в любом возрасте, потому что без любви женщина не может быть счастлива.

- Татьяна Владимировна, что для Вас Ваши прожитые годы? «Мои года - мое богатство», - как поет В. Кикабидзе, или это богатство растраченное?

- Я не скрываю свой возраст и не стараюсь казаться моложе, чем есть. Но отказываться ни от одного года из всех своих девятипрожитых десятков не собираюсь. Я люблю свой возраст. Как сказал Лев Толстой: «Я другой и все тот же! ». Вот и у меня так: все ко мне только прибавляется, ничего не убывает, а я все та же. А знаете что, смеясь, сказала Татьяна Владимировна по секрету мне в ушко, когда мы уже прощались: «Людочка, старость - не радость, но, увы - все-таки, дружок, большое свинство». Вот в этом вся Татьяна Владимировна.

Беседовала Людмила БАРАНЧИКОВА

"Одинцовская НЕДЕЛЯ" специально для "Одинцово-ИНФО"

3.22.249.229