ФЕСТИВАЛЬНАЯ ПОДБОРКА "ЛИТЕРАТУРНОЙ ВЕНЫ"

ЛОВЦУ НЕУЛОВИМОСТЕЙ

 

(мини-цикл из трёх стихотворений)

 

Ловцу неуловимостей

" ...Двух музык разлетающихся нужность и нежность..."

(О. Горшков)

 

..............Олегу Горшкову

 

Рассказывай себя, живи стихами - вслух!

Взорви мою глухонемую осень;

Пусть музыка, что ветер в небе носит,

Рассыплется на звуки музык - двух.

 

И пусть они осядут по листам -

И нотами взаимных "осенений",

И нужностью внезапных откровений,

И нежностью, заворковавшей там,

 

Где правили цари страны глухих,

Их глушащие речь живую слуги;

Так - музыкой, положенной на стих,

Две осени озвучены друг в друге.

 

О, как нам не хватает "жизни вслух":

Наш собеседник умолчаньем болен -

Сиротствами стареющих ассолей

И музык разлетающихся - двух.

 

Певец неумолимостей людских,

Ловец неуловимостей подстрочных,

Как в замок для Высоких Одиночеств,

Ты двух беглянок водворяешь в стих.

 

Пусть пара музык не завяжет плоть,

Не выведут птенца две разных птицы -

Чтоб душами могли мы породниться

Поэзию задумывал Господь...

 

 

КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ

 

Казнить нельзя и миловать нельзя-

Скорей всего, что даже и не нужно.

Меж небом и землёй скользя,

За воздух лист хватается недужно.

И в миг парения листа,

Лишённого корней и воли,

Один из ста, один из ста

Подставил тёплые ладони.

И молча приложил к щеке,

И гладил тёмные прожилки,

И долго нёс потом в руке,

И дома опустил в бутылку

Отсохший мёртвый черенок

Листа, красивого покуда,

Чтоб завтра замести в совок

горчичный прах былого чуда.

Казнить нельзя и миловать нельзя-

Скорей всего, что даже и не нужно.

Меж небом и землёй скользя,

Мои стихи парят над зябью лужи...

Мои стихи – неведомых стихий

Над городом, глухим неумолимо -

Парят стихи, парят мои стихи,

Твоих ладоней -

Мимо,

...Мимо,

......Мимо.

 

 

ПОКРОВ КОЛОКОЛЬНЫЙ*

 

"Мы — звуколюди" (В. Хлебников)

 

Мы были снова меж собой - враги.

И в каждом Бог молился одинокий.

Нам чёрные монашьи клобуки

Казались лицемерием жестоким.

 

Я поднимала взгляд на звонарей -

Поводырей колоколов упругих;

А звуки - стаей диких сизарей -

Взмывали в небо - ломкое - из рук их.

 

И Набережной плавная скоба,

В подкову сжавшись, снова разгибалась,

Когда - с разлёта, медленно опав,

Молитва колокольная читалась.

 

И откликался Толгский монастырь,

Казанскому заносчиво переча,

А между ними - Волги глыбь и ширь

И в облацех - завещанная встреча.

 

И длился с небом трудный разговор,

И мы с тобой - под звуковым покровом -

Богов своих отчаянный раздор

Забыли под крещендо тайны новой.

 

Всеградский колокольный звон

Прощал и обвинял.

Брал на поруки.

И - сонмом алчных птиц - со всех сторон -

В мои стихи врывались эти звуки.

 

* «Покров колокольный» - явление, бытующее в Ярославле и других городах «Золотого кольца» — "всеградский" колокольный звон, когда звонят во всех храмах города и звоны словно «покрывают» город.

 

 

ДОВЕРЧИВЫЙ ТИТАНИК

 

(ноябрьский снег в Ярославле)

 

Густой, тяжёлый, волглый

Падал снег.

В него, как в марево, ныряешь из-под арок.

Себя он вносит в осень,

Как подарок;

Но, не заплакав, не разлепишь век.

И мой тысячелетний Ярославль

Лишается знакомых очертаний:

И храм не отличить от прочих зданий,

И город превращается в корабль.

И вот уже

Поплыл знакомый дом

В пучину Ленинградского проспекта;

А снег всё нёс и нёс благую лепту

В падении своём глухонемом.

Он обелял надсадный чёрный стыд,

Он мягко бинтовал больную память,

Где наш с тобой доверчивый ;Титаник;

Навстречу неминучему летит…

Рождённое задолго до меня,

Мне станет не по росту это знанье.

И – батискафом – падает сознанье

В седую пелену.

И нет ей дна.

 

 

ПРЕДСКАЗАНЬЕ ТРАВЫ

 

Так не плачь обо мне,

когда я уйду стучаться в двери травы...

 

(Б. Гребенщиков)

 

 

Листья травы читаю,

Словно ладони чьи-то.

Хочешь,

Я угадаю судьбы

Дождей пролитых?

Вижу,

Какой травою

Будем во время тленья,

Вместе перед грозою

Падая на колени…

Почерк слезы и тучи

Стал для меня разборчив –

Я их тебе озвучу:

Точка – дождинка – прочерк.

Слышу –

Мы будем листья,

Листья на общем стебле;

Значит,

Дано нам слиться,

Правду травы приемля…

Если бы мы при жизни,

Милый, траве внимали,

Не было б этой тризны

Горькой –

По пониманью.

 

 

ФИНИФТЬ (этюд)

 

В том аномально-тёплом декабре

На пне смеялись рыжие опёнки,

Был юмор Ваш изысканным и тонким,

А я Ваш взгляд ловила, присмирев.

Забрёл в тупик прерывистый рассказ

о Ра;йволе*, о снах, о Ваших жёнах...

Я видела Ваш мир насторожённый

За створками татарских длинных глаз,

Где прятался застенчивый моллюск

Под глянцевым покровом перламутра...

Всё медлило догадливое утро,

И ночь мы заучили наизусть.

Она сложилась в откровенный шрифт

Травы,

Такой отчаянно-зелёной,

Что и зимой взрастает для влюблённых

В ногах надменно-равнодушных пихт.

А муж был до обиды не ревнив,

И называл Вас другом и коллегой…

Стоял декабрь.

Без вьюги и без снега.

Зелёно – тёмно – каряя

финифть…

 

* Ра;йвола( финск. Raivola) — посёлок на Карельском перешейке красивейшее

место отдыха.

 

 

О ЖЕНСКОМ СЧАСТЬЕ СКОЛЬКО НИ ТОЛКУЙ

 

Про феминизм подруга сгоряча

Заходится опять в тираде длинной,

А я на мир смотрю из-за плеча -

Из-за плеча любимого мужчины.

Мне от него свобода ни к чему:

Мы связаны с ним общей пуповиной.

Не вынести ни сердцу, ни уму

Свободы от любимого мужчины.

Мне дорог плен доверчивых ночей,

Где пытки изощрённы и... невинны -

Я голову теряю на плече,

Родном плече любимого мужчины.

Вновь выбегу на звук его шагов,

На плещущийся голос торопливый...

Как мало надо мне, чтоб стать счастливой.

Без долгих рассуждений про любовь.

О женском счастье сколько ни толкуй,

Но суть его шафранно – сердцевинна:

Оно на вкус - совсем как поцелуй,

Как поцелуй любимого мужчины.

 

 

РАЗЛЮБЛИВАНИЕМ ТВОИМ

 

Разлю;бливанием твоим

Меня ломает эта осень,

Где мы с тобой у Бога просим

Две разных доли на двоих.

Затравленным зверьком сожмусь

Внутри себя.

И интонаций,

И слов, и слёз,

И вариаций своих признаний

Устыжусь.

Я каждой клеточкой – твоя

На тонком уровне мембранном.

А ты вздыхаешь:

"Это странно:

Любви такой не стою я...

Не плачь:

до смерти заживёт!"-

А надо говорить:

"До свадьбы…"

На сердце вышиваю гладью

Ту боль,

Что в имени твоём…

Ну что же мы с тобой творим?

Давай сольёмся в нашем танце!

Невыносимо оставаться

С разлюбливанием твоим…

Я – тень парящего листа,

Лишенного корней и воли…

Чтоб неизбежное – без боли,

Неужто

Не бывает

Так?

 

 

ПОСЛУШАЙ ЭТОТ СНЕГ

 

«И память-снег летит и пасть не может…»

(Д. Самойлов)

 

Послушай этот снег:

Он нашу зиму пишет,

Мелодию её доподлинно поймав.

Ты помнишь ли тот снег,

Чей иероглиф вышит

Шелками белых пряж

На длинных рукавах

У той, кого теперь не ухватить за руку,

У той, кому никак не протянуть ладонь,

У той, кого вернуть нам не хватает духу,

Кто полетит, как пух,

Лишь мысль о ней затронь?

Мы предали любовь,

И вот из заточенья

Она нам шлёт теперь причудливость гравюр,

Где белая зима в вороньем оперенье,

Где чёрная тоска заигранных фигур,

Где сколько ни кричи – тебя никто не слышит:

Все звуки заглушил ворон горластых грай,

В котором нелюбовь к любви проклятьем дышит,

Взывая в серость дня: "Кар-р-рай её, кар-р-рай!"

…А я вернусь в тот снег!

И пусть – сугробом с крыши –

Обрушатся слова, ты смысл их улови:

Мне место – только там, где иероглиф вышит

Крестами снегирей на рукавах любви...

 

 

ПАМЯТИ БЕЗ ПАМЯТИ ЛЮБИВШИХ

 

Beethoven. "Largo Appassionato"

 

Это не мой закат догорает теперь в полнеба -

Это твои глаза мне его рисуют.

Мне бы нырнуть в него серебристой нерпой -

Так, чтобы ты меня не любил впустую.

 

Страшно, когда болит не в одно - в два сердца!

Брось меня, милый: это, пойми, так надо!

Мы с тобой параллельны, как эти рельсы,

Я погибаю, я - город в твоей осаде!

 

Ты меня подменяешь - пойми - собою!

Ты мою тень воруешь – без тени странно.

Ты вытесняешь меня - из меня - без боя!

Память о наших жизнях - сплошная рана.

 

- "Нам, близнецам сиамским, делиться на два?!

Если душа одна, то куда ей деться?!" -

Вижу в глазах твоих ужас и боль разлада -

И заметались в клетке мои два сердца.

 

Это не мой закат зацветает теперь в полнеба.

Это твоя любовь для меня рисует.

Ты расплескался в нём серебристой нерпой.

...И не стираю брызг по всему лицу я.

 

 

 

КИСЕЛЬНЫ БЕРЕГА ПАРНОГО ДЕТСТВА (Цикл)

 

1.ГДЕ МАМА ПЕЛА

………………………………………Брату

 

Горел в печи огонь, она гудела –

В том доме под горой, где мама пела...

Тянул в окошки сад свои ладони,

Локтями опершись о подоконник...

Под жаром утюга гордячкой спелой,

Простынка с чердака слегка хрустела,

И испускала дух в горячем паре :

Ласкался к ней утюг –

В хмельном угаре...

Ты был ещё так мал, но неумело

Тихонько подпевал, и мама пела...

О ржи, о васильках, о женской доле,

О ласковых глазах красотки Оли,

О смерти, о любви...

Но в том и дело,

Что мне не повторить,

Как мама пела…

От этого родства куда нам деться?

Кисельны берега парного детства...

Где сад глядит в окно –

Морозно-белый...

Где жар над утюгом...

Где мама –

Пела...

 

2. ОТДЕЛ ПРОПАЖ

………………………………………Брату

 

Я могла бы найтись, отозваться на имя – ори!

Только нет у тебя ощущенья утрат и потерь;

А молчанье твоё поселилось внутри, внутри

Клетки моей грудной, словно запертый силой зверь.

Я могла бы найтись. Ведь пропажей быть – вовсе не мёд...

Помнишь, клейкий прополис, который нас всех лечил?

Мама поит настойкой, и тает окрестный лёд,

Папа держит погоду в доме огнём печи.

Ты белёсой головкой – до слёз – мне и дорог, и мил!

На колени пристроишь кудряшки, и тянешь: \\"На-та-а-а-ш…\\"

Я найдусь, мой братёнок... ребёнок...

Ты адрес возьми.

Вот он:

Детство. Сестрёнка Наташка. Отдел пропаж.

 

 

3.НЕ ДЕТСКИЕ СКАЗКИ ИЗ ДЕТСТВА

 

Бабушкин дом в деревне; скрипучий ставень

Машет гостям приветно в проулке тихом,

Белый жасмин из детства – неувядаем;

Крестики на погосте с вьющейся повиликой.

Сделаем крюк привычный, когда приедем,

Мама поплачет, отец опрокинет стопку,

Проса насыплем птицам, конфеток – детям,

Выполем клумбу, расчистим к могилкам тропку...

Каялись руки взрослых: и непривычны

Брату и мне их объятья в траве по пояс;

Злость и обиды канули в земляничный

Воздух, не подавая больше скрипучий голос...

В башнях своих бетонных мы глухо тужим:

Сны наши, знаешь сам ведь, не здесь ночуют!

Город, в котором мы кем–то кому-то служим,

В плен наши жизни – обе – забрал впустую.

Плавать в протухшей воде (отмирают жабры):

Та, родниковая, в пластик давно разлита;

Из полумёртвой речки рыбу спасать пора бы –

И поселить в том самом – бабушкином – корыте.

...Как же призывно машет скрипучий ставень

Родом из детства, как однокрылая птица;

Точно такой же птицей Совесть моя и Память

В окна чужие каждую ночь стучится.

 

 

 

Диплом Победителя Литературной Вены

http://fotki.yandex.ru/users/malinina4/view/236689?page=0

 

 

 

 

 

 

3.145.9.200