Сколково — непростая история небольшого села

Скромное селение прославило Одинцовский район на весь мир. Информагентства всех континентов передают новости about russian Silicon Valley — Skolkovo. Таинственная школа нанотехнологий и кремниевых новаций, как мух на мёд привлекает целые съемочные группы и отдельных корреспондентов.

Между тем по каким-то странным причинам никто не удосужился ознакомиться с историей селения. А она, собственно, под ногами — в интернете лежит. Зайдите, к примеру, на Викимапию и почитайте. Удивительно, что до «Одинцово-ИНФО» никому в голову не пришло ознакомиться с первоисточниками.

А прочтение этого текста, надо сказать, доставляет. Главным образом, удивительными историческими параллелями, любого заставляющими понять — время мало что меняет в сущности людской.

Итак, история сельца Сколково из глубины веков и по наши дни... 

Первые сведения о деревне Сколково относятся ко второй половине XVI в., когда ее купил «из государевых порозжих земель» Григорий, по прозвищу Второй, Федоров. О первом известном владельце Сколкова сведений сохранилось мало: сначала он служил подъячим, а затем дьяком во Пскове и Новгороде и скончался в апреле 1596 г. Очевидно, при нем здесь была построена деревянная Рождественская церковь и деревня стала селом.

По завещанию 1596 г. Федоров разделил село на три части, и писцовое описание 1627 г. дает здесь следующих владельцев. Первая часть была «за Варварою Петровою женою Третьякова, что была вотчина мужа ее Петрова дяди родного Григорья, прозвище Второго, Федорова, а после владел муж ее Петр Третьяков». Вторая находилась «за Афанасием Ивановым сыном Третьякова с матерью вдовою Ульяною, что было изстари дьяка Григорья, прозвище Второго, Федорова, а после за ево племянником, а за Афанасьевым дедом Петром Третьяковым, а владеет он, Афанасий Иванов Третьяков, тою вотчиною по духовной деда своего». Третья часть числилась «за князем Петром Владимировым Мосальским, жеребей села Сколкова, а владеет князь тем жеребьем, по духовной мачихи своей княгини Авдотьи Володимировы жены Мосальского 116 (1608) году, а в духовной написано: благословил ее, княгиню Авдотью, тою вотчиною дядя ее Второй Федоров».

Муж Варвары — Петр Алексеевич Третьяков в годы Смутного времени сделал очень хорошую карьеру. В 1605 г. при Лжедмитрии I он был дьяком Разрядного приказа, а в 1609 г. уже думным дьяком. За эти годы он служил каждому — и Лжедмитрию II, и польскому королевичу Владиславу, и князю Трубецкому и Заруцкому, и Пожарскому, и, наконец, Михаилу Романову, при котором управлял до своей смерти в 1617 г. Посольским приказом. Через короткое время его вдова поднесла в дар царю Михаилу Федоровичу в память о своем муже серебряную братину. Она очень любопытна. Ее украшают чеканные изображения зверей и трав и надпись «Братина Петра Алексеевича Третьякова». Надпись внутри, вокруг изображения пьяницы, гласит: «Человече! Что на м зриши? Не проглотить ли мя хощещи? Аз есмь бражник. Воззри, человече, во дно братины сей и открыеши тайну свою».

Петр Владимирович Клубков-Мосальский происходил из родословной фамилии князей Черниговского дома. В 1617 г. он был воеводой в Кашире, а позднее в Перми. Скончался он московским дворянином в 1634 г.

При этих владельцах в Сколкове значилось три двора вотчинников, где жили «деловые люди», 4 двора крестьянских и 3 бобыльских, в них 7 человек.

По переписи 1646 г. в селе находились церковь, двор вотчинника, двор приказчика, 10 крестьянских и 3 бобыльских двора, «людей в них 24 человека», а само оно принадлежало Григорию Гавриловичу Пушкину.

Карьера Григория Гавриловича началась в 1616 г., когда он упомянут стряпчим «с платьем». В 1625 г. он — стольник, а в 1630 г. — воевода в Пронске. В октябре 1644 г. мы видим его в посольстве в Польшу, а в 1645 г. он стал окольничим и в следующем году — боярином. Затем он ведает Оружейный и Ствольный приказы, Золотую и Серебряную палаты, Рейтарский приказ. Скончался он бездетным в 1656 г.

После Григория Гавриловича Сколково досталось его вдове Ульяне Осиповне, урожденной Грязной, внучке Григория Борисовича, двоюродного брата известного опричника Васюка Григорьевича Грязного. В 1661 г. село было пожаловано ее родному брату Илье Грязному с его родной сестрой Маврой, вдовой Никифора Плещеева, и Матвею и Якову Степановичам Пушкиным — племянникам Григори Гавриловича.

По описанию 1678 г. в селе имелись двор вотчинника, 18 крестьянских и бобыльских дворов (74 человека), а само оно принадлежало Матвею Степановичу Пушкину. Он, после своего дяди, был самым значительным представителем рода в XVII в. Пожалованный в апреле 1674 г. в окольничие, Матвей Степанович в следующем году был послом в Польшу, а в 1683 г. был пожалован в бояре. В царствование Федора Алексеевича он был одним из самых выдающихся деятелей своего времени. Но после смерти царя Федора Матвей Степанович не сумел взять верный курс поведения в сложном переплете дворцовых переворотов, и его блестяще начата карьера была, в сущности, окончена. Его служба на воеводстве в Смоленске и Киеве была по сути почетным удалением из Москвы. Его тесные связи со старообрядчеством кончились катастрофой, в результате которой все Пушкины навсегда вышли из среды московской аристократии. В 1697 г. Матвей Степанович в связи с казнью его сына стольника Федора, замешанного в заговоре против Петра I, был лишен боярства, всех вотчин и сослан в Енисейск, где и умер в апреле 1698 г.

Итак, первый в истории Сколково владелец, пострадавший за «преступления против веры и короны» — Матвей ПУШКИН, есть похожие персонажи и в современной истории новой России. Так, чтоб головы рубить — правда, перестали, но в ссылку и тюрьму за неподобающие связи, мысли и деяния загреметь можно, Руцкой и Хасбулатов подтвердят — ред.

Сколково в 1699 г. досталось его родственнику Ивану Никитичу Пушкину, который двумя годами позже продал его всесильному фавориту царя Александру Даниловичу Меншикову. При нем, по описанию 1704 г., в селе значилось 25 крестьянских дворов и 90 душ мужского пола.

Около 1712 г. Меншиков построил здесь вместо сгоревшей десятью годами ранее новую деревянную церковь и каменный дворец, где жил во время своих наездов. Сохранилось его описание, которое, впрочем, относится к 1740 г. и застает это жилище уже в запустении. Первая палата — большая, называвшаяся залом, находилась в середине здания, в ней было 9 окон. Перед палатой — крыльцо с выходом, рядом с которым находился погреб. По правую сторону крыльца находилось рядом шесть палат, каждая с тремя окнами, с особыми перед ними обширными сенями. Аналогичное количество палат, также с сенями, располагалось по левую сторону парадного крыльца. Корпус здания стоял на фундаменте длиной 24 и шириной 20 саженей. Полы во всех комнатах были дощатыми, в оконницах вставлены стекла, потолки — накатные, «подмазанные штукатурною работою». В палатах имелось 27 дверей, в том числе 10 расписанных красками, с железным «луженым прибором». Десять изразцовых печей обогревали помещения. Из остававшейся к тому времени мебели девять шкафов и три круглых стола были расписаны красками. На дворе стояли деревянные поварня, конюшня и приворотная изба. Находился плодовый сад, где росли яблони, груши, вишни, крыжовник и смородина. Двор и сад были огорожены плетнем.

В 1727 г. хозяин Сколкова попал в опалу, был сослан в Сибирь, где и скончался в 1729 г. В том же году село было причислено к дворцовым владениям.

Ещё один колоритный исторический персонаж — фаворит Петра Великого Александр МЕНШИКОВ, известный неуёмным казнокрадством, по сути — почти эталон данного явления в российском масштабе. О нём Википедия сообщает:

«Основной нечестно нажитый капитал составили отнятые под самыми разными предлогами земли, вотчины, деревни. Специализировался на отнятии у наследников выморочного имущества. Покрывал раскольников, беглых крестьян, взимая с них плату за проживание на своих землях».

Меншиков зарабатывал свои капиталы точь-в-точь, как и сегодня, нынче он назывался бы успешным рейдером и бизнесменом, использующим труд незаконных мигрантов-гастарбайтеров.

Примечательна и судьба отнятого у казнокрада — село забирает дворец, то есть, по нынешнему — Управление делами Президента РФ.

Но на этом ряд исторических параллелей не заканчивается, — ред.

В 1762 г. Сколково вместе с деревнями Немчиновой и Мамоновой было пожаловано Петру Богдановичу Пассеку. Его отец, Богдан Иванович, служа судьей на Украине и вице-губернатором в Белгороде «прославился» своими взятками, за что был отдан под суд и содержался под караулом. Сын оказался достойным своего отца. Он выдвинулся благодаря своему участию в дворцовом перевороте 1762 г. в пользу Екатерины II. Горячность, с которой Пассек принялся за осуществление задуманного, была причиной его неосторожного поведения, чем он навлек на себя подозрение и был арестован. Но этот арест лишь ускорил переворот, и утром 28 июня 1762 г. он был освобожден Екатериной II. Благодарная императрица осыпала его землями, деньгами, чинами и орденами. Впоследствии Петр Богданович дослужился до генерал-поручика, а затем и полного генерала, хотя никаких воинских подвигов не совершил и полководческих талантов не проявил (он не участвовал ни в одной войне). Авторы мемуаров характеризуют его, как «бояроватого вельможу, в неоплатных долгах». 14 лет он пробыл в должности генерал-губернатора Белоруссии. Все эти годы, по словам современника, он «ничем не хотел заниматься, кроме карт, лошадей. любовницы, побочного сына и титула губернаторского». Сохранилось и описание его внешности. Ростом он был 5 футов 8 дюймов, геркулесовского сложения. Взгляд его был гордый, и покуда он не заговорит, по выражению его лица можно было думать, что он умен. Уже в 60-летнем возрасте Петр Богданович ежедневно проводил перед зеркалом часа два, хотя весь его туалет состоял только в том, чтобы надеть парик, завитый заранее. Нося высокое звание Президента Вольно-экономического общества, за все три года пребывания на этом посту он удосужился побывать на заседаниях всего один раз. Для полноты характеристики следует только добавить, что его честь, кроме обычных для того времени взяток и лихоимства, была запятнана возмутительным поступком с оставленным на его попечении племянником, которого дядя оклеветал, довел до тюрьмы, крепости и Сибири, и совершенно обобрал.

Песня! Просто песня. Но, чёрт побери, как же сильно похожи друг на друга прошлое и настоящее России! Все эти взяточники, воры, карьеристы, готовые идти на всё, вплоть до государственного переворота, кутилы, моты, хапуги, картёжники, бабники, обиралы, жулики и — подлецы. Они даже государственными делами не занимались, точь-в-точь, как современные депутаты не ходят на заседания Думы — ред.

Деревянная Рождественская церковь в Сколкове сгорела в 1765 г., а всего при П. Б. Пассеке в селе считалось 23 двора, где проживало 72 души мужского пола и 68 женского. В 1773 г. оно было продано графу Ивану Григорьевичу Чернышеву.

В середине XIX в. Сколково принадлежало графу Александру Николаевичу Зубову и в 24 дворах деревни числилось 89 мужчин и 82 женщины. Статистика 1890 г. отмечает здесь 202 человека, а по переписи 1926 г. в деревне имелось 62 хозяйства и 315 жителей, располагался сельсовет. Через шесть десятилетий аналогичная перепись 1989 г. зафиксировала тут 126 хозяйств и 302 человека постоянного населения.

Авторы — А. С. Лившиц, О. А. Шватченко. Лит.: Холмогоровы В. и Г. Исторические материалы… М., 1886, Вып. 3. С. 237-241.

Финал достаточно скромный и неяркий, но колёса истории со скрипом и пылью провернулись, зацепились друг за друга замшелые шестерёнки, и вот уже именование «Сколково» из, можно сказать, небытия, оказалось вовлечённым в новый, 21 век.

О, сколько новых типажей, новых лиц и новых имён готовит нам будущее! Уже сейчас история пишет свои скрижали, как была отнята земля у работников совхоза «Матвеевский», как досталась она Роману АБРАМОВИЧУ, персонажу не менее колоритному, чем описанные в истории села Сколково, как решением первых государственных лиц отбираются поля у сельскохозяйственного НИИ, как сгоняются с места предприниматели ниже ростом, как в депутаты местного Совета от несуществующего пока иннограда таинственным образом избирается таинственный бизнесмен. А сколько ещё впереди…

52.14.88.137