Убить Друга

Я не спешу.

Зачем торопиться? От того, как я совершу преступление(мне не нравится это слово, но слово «убийство» нравится еще меньше), зависит слишком многое. Разбогатею ли я, наконец. Вернется ли Кристина. А главное — останусь ли на свободе.

Время работает на меня. Алекс все больше толстеет и стареет. Марта все чаще заглядывает в бутылку.

Впрочем, наблюдать за тем, как человек строит дом, полагая, что строит для себя, а на самом деле — для меня, ни с чем не сравнимое удовольствие, которое имеет смысл растянуть.

Я готовлюсь уже два года и есть основания считать, что их особняк у меня уже в кармане. Возможно, даже и без моей помощи, Алекса хватит апоплексический удар.

Марта все чаще останавливает на мне недоумевающий, слегка смущенный взгляд. Конечно, только тогда, когда Алекс выходит из комнаты за выпивкой(он прячет бутылки от Марты на антресолях, наивно полагая, что это хороший тайник и выдает ей строго лимитированные дозы). Он не догадывается, какие напитки приношу ей я, когда он уезжает в командировку. И — как мы вместе поругиваем его за скаредность. Марте кажется, что он наливает ей только две рюмки из — за жадности. Я с удовольствием ей подпеваю и наливаю, сколько она хочет. А хочет она — всю бутылку. Потом хочет, чтобы я сходил в магазин и принес следующую. Я ничего не навязываю, всего лишь исполняю желание.

Загвоздка в том, как потом избавиться от Марты. К Алексу я не испытываю ни капли жалости. Чем он лучше меня? А все в этой жизни досталось почему-то ему.

Даже в свое время Марта. Какая была красавица! Теперь же… ей удалось сохранить только обаятельную улыбку. Странно — неужели мне, действительно, жаль Марту? Но стоит мне вспомнить Кристину и мне не до толстой коровы. В конце концов, в свое время она предпочла Алекса, хотя я на целых десять лет моложе. И оскорбила меня, сказав, что Алекс — человек дельный, деловой, а я — легкомысленный бездельник.

Хорошо же она меня знает. Вот, например, уже целый год я посещаю дорогой тренажерный зал. Не пропустил ни разу. Да, приходится залезать в долги, но делать это незаметно, втайне, чтобы они ничего не заподозрили. Я хочу соответствовать моему будущему дому. Сразить Кристину наповал. Не то, что растяпа Алекс. Он в эти роскошные хоромы не вписывается. А еще говорят, что дом, как и собака, всегда похож на хозяина — это некая эманация его внутреннего мира во внешний.

… Впрочем, благодушный дурак доверяет мне целиком и полностью. Объясните, почему, а главное — з, а ч е м — дураки в наше время зарабатывают огромные деньги? Ответ прост: значит, настало время дураков.

Доверие ко мне вошло у него в такую же привычку, как жирная отбивная на ужин. Мне не приходит в голову доверять людям, точно так же, как и есть свиные отбивные, которые вызывают ожирение и оседают холестериновыми бляшками на стенках кровеносных сосудов.

Я не доверяю даже Кристине. Ей особенно. Кристина — мое наваждение. Моя цель. А, может быть — мое проклятие.

Рекс умнее своего хозяина. Этот пес меня на дух не переносит. Он пристально наблюдает за каждым моим движением, словно подозревает, что я собираюсь свистнуть хозяйскую серебрянную ложку. Успокойся, Рекс, я играю по-крупному.

Но и тебе не жить, псина.

Да, вот вопрос- зачем Алексу деньги? Хороший костюм он купить не может — нет такого размера. У него нет даже любовницы. Неудивительно — у него же \«зеркальная болезнь\«. Ну, вы знаете эту шутку — когда у мужчины такой живот, что он может увидеть свое нечто только в зеркале.

Наряжать Марту? Такой же смысл, как наряжать корову.

Впрочем, у Марты прекрасные, грустные, хоть и коровьи, глаза…

Я помешан на Кристине, но, когда мы поженимся (она и не подозревает, что мы поженимся, что я спланировал ее жизнь, точно так же, как спланировал смерть Алекса и Марты) я не буду отказывать себе ни в чем. Уж у меня-то будут любовницы.

Пару раз Алекс садился на диету. Оказывается, ему все-таки не безразлично, когда стрелка весов заходит за отметку сто. И, каждый раз, где-то на третий день, я являлся к ним в гости с его любимым блюдом — шашлыком, замаринованным по моему \«эксклюзивному\« рецепту. Приговаривая — ты голодай, а мы с Мартой хотим нормально поужинать, я затевал каминный вечер в их доме, в той части, которая уже готова.

«Нет уж,» неизменно вздыхал Алекс, принюхиваясь к запаху готового шашлыка, «диету продолжу завтра. А сегодня — антракт». Знаю я эти «завтра». Когда Алекс срывается с диеты, то силы начать ее заново у него появляются не раньше, чем через месяц, а то и — полгода. Так что мои расходы невелики. Шашлыки, кремовые торты, финское мороженое — Алекс может умять две пачки сразу. Кроме того, это не расходы, а инвестиции, если вдуматься в их истинный смысл.

Алекс помешан на строительстве не меньше, чем я на Кристине.

При мысли, что он отдаст концы раньше, чем достроит дом, меня охватывает легкая паника — я знаю, что не осилю все, начатое им. Он довел стены до третьего, мансардного этажа, но отделал пока что только несколько комнат первого. Ни к отделке подвала, где у него запланирована сауна, ни к гаражу он еще не приступал.

Конечно же, он строит не сам, он руководит рабочими, но вечно ими недоволен, ругает и выгоняет одну бригаду за другой. В чем ему не откажешь — он прекрасно разбирается в чертежах. Я в этом ничего не смыслю. Мне трудно представить, как это будет, так сказать, «в натуре». А он сразу говорит — да, на чертеже выглядит неплохо, а на деле — коридор будет слишком узкий, вот об этот угол все будут стукаться… Но, вот беда, по ходу строительства он чертежи все время меняет, у него появляются все новые идеи, как усовершенствовать дом. Теперь уже часть крыши третьего этажа будет стеклянной, там будет оранжерея. Зимнего сада на первом этаже ему мало.

Зачем ему столько? Плодиться и размножаться они с Мартой уже не будут. Детей и внуков у них нет.

Я вовсе не хочу остудить его пыл — ведь он работает на нас с Кристиной, но все-таки однажды задал ему вопрос: «Зачем вам с Мартой так много?»

Он просто не умеет сидеть, сложа руки, был ответ. Кроме того, ему это, видите ли, нравится.

— А тебе не понравилось бы слетать куда-нибудь на Майорку, на Канары… при твоих возможностях?

— Мне гораздо интереснее создать Канары здесь, — глазом не моргнув, ответил он. — Увидишь, я это сделаю! Тебе этого не понять. Ты — сибарит. Твой идеал — посидеть, потрепаться с друзьями в баре, выпить, покурить… Убить время, короче.

У б и т ь — вот единственное, что ты сказал правильно, друг мой, Алекс.

Но разговор о Канарах не прошел бесследно.

Теперь он носится с идеей устроить на южной половине дома зимний сад с пальмами. Ну-ну. Марта такой садовод-любитель, что засох даже кактус, который я подарил ей на Рождество. Кто будет поливать пальмы? Кстати, их необходимо еще и опрыскивать раз в неделю. Вот в этом я разбираюсь, работал однажды летом в садовой артели, пережидая, когда найдется приличная работа.

Алекса с лейкой в руках представить невозможно. Беспрестанно звонит мобильный телефон, он постоянно ругает кого-то, кричит: — Вы что, не могли в магазине проверить? Как они могли всучить вам не тот оттенок? Таблицу оттенков я , что-ли, должен ехать смотреть? Хорошо, я поеду! Ах, справитесь сами? Неужели? Я счастлив!

Марта морщится, слушая эти речи. Я уверен, в глубине души она считает себя выше Алекса. Ее любимое занятие — налить себе чашечку кофе, прикурить сигарету и раскладывать пасьянс, спрятав рюмку с ликером между журналами на диванном столике или опорожнив ее в чашку.

-Ты даришь кактусы? — спросила она с лукавой улыбкой, принимая подарок (представьте себе улыбку невыспавшегося бегемота, мечтающего о том, чтобы незаметно опохмелиться). — Мило, но говорят, колючие подарки — к обострению отношений.

Острее некуда, думаю я, весело подмигивая Марте. Смерть — ощущение наверняка, острое.

Алекс уезжает, опасаясь, что на объекте что-то покрасят не в тот цвет, а я достаю бутылку «Куантро» и мы с Мартой располагаемся за столиком у камина.

-Хочешь, разложу тебе пасьянс?-спрашивает она, оживляясь после первой рюмки.- У тебя есть мечта?

— Да, Марта, есть, — говорю я печально и загадочно, глядя ей прямо в глаза.

Она вспыхивает и опускает взор. Тут появляется проклятый Рекс, ложится на ковре у ее ног и начинает сопровождать недобрым взглядом каждое мое движение.

— Марта, когда есть двор, псу не вредно находиться там. Я понимаю, когда люди держат собак в городской квартире, им просто некуда деться. А у вас огромный дом…

— Ох, скорее бы он достроил дом, — говорит Марта. — Мы все строим и строим, а так хочется наконец начать жить! Рекси, выйди вон, иди во двор, солнце светит, птички поют…

Интересно, что она подразумевает под этим «начать жить»? Что может измениться в ее жизни, когда дом будет готов? Она точно так же будет раскладывать пасьянс, только в большой комнате на втором этаже — ее спальне, кстати, там тоже будет камин… Переместит свое тучное тело на второй этаж, вот и все. Вернее, так было бы, если бы не было меня и моих планов.

А вот для меня, действительно, изменится все. Алекса уже не будет. Я женюсь на Марте. Цирроз печени — дело недолгое, если вести себя так, как она. Я — ее наследник. Далее — я женюсь на Кристине. Вот мой пасьянс. И ничто меня не остановит.

-Рекс, пшел вон!- говорю я несколько более грубо, чем мне хотелось бы.

Пес огрызается, оголяет зубы, но, поняв, что глупая хозяйка на моей стороне, небрежно удаляется на кухню.

Я иду следом и выпроваживаю его во двор. Тебе не жить, псина, говорю я ему злорадным шепотом.

— Я все хочу спросить, ты только не обижайся, — говорит Марта, когда я возвращаюсь. — Как у тебя обстоят дела с Кристиной? Что-то ты давно ничего о ней не говоришь. Прости, если тебе неприятен этот вопрос.

— Знаешь, Марта, я пришел к выводу, что худые женщины вовсе не в моем вкусе.

И я многозначительно смотрю на Марту, вгоняя ее в легкую краску.

Но в этот же момент весь змеиный облик Кристины возникает у меня перед глазами — от неестественно длинных, похожих на когти, накладных ногтей и осиной талии в полосатом брючном костюме до длинных, модных туфлей шута с длиннющими острыми носами — последний писк моды, которые далеко не каждая женщина решится надеть. Кристина работает маклером в агентстве недвижимости и общается с очень богатыми людьми — ей кажется, что быть богатым — в порядке вещей. Ей непонятно, как это я неспособен заработать столько же сколько ее клиенты.

— Ты разлюбил ее? — спрашивает Марта. — Мне казалось, ты буквально помешан на ней. Такое не проходит. Никогда.

В этот момент мне хочется прижаться к ее груди и расплакаться. Как хорошо она меня понимает!

Но Марта продолжает:- Глядя на ее ярко-красные \«когти\« как-то жутко становилось. Какая-то она вся остроугольная и похожа на осу. Я думаю, ты еще найдешь себе хорошую жену.

Нет, Марта не так умна, как я только что думал.

-Надеюсь, — говорю я. И, тяжело вздохнув, смотрю ей нежно в глаза.- Но где мне взять такую, как ты?

Марта краснеет. Я вижу, что ей приятно.

А время идет. Опять — весь город в рождественском убранстве, опять надо искать подарки.

Строительство дома продвинулось за этот год неожиданно быстро. Может быть, на Алекса подействовали мои насмешки, что это \«дом Большой Черепахи\« или же дом, который никогда не достроится, как и сам Таллинн. Но теперь почти все готово.

Я не спрашиваю, сколько теперь весит Алекс. Я и так знаю, что он стал покупать одежду на целых два размера больше. Ему самому уже шнурки не завязать, это делает Марта. Иногда я.

— Приятно, — говорю я, садясь за праздничный стол в моем будущем каминном зале, — когда все идет по плану.

В камине жарко полыхает огонь.

-За нас и за свершения! — говорю я.

Но что это? Впервые в жизни Марта не поднимает рюмку вместе с нами.

-Я не буду, — извиняющимся тоном говорит она.

-Твой любимый ликер, Марта, ты что?

-Дом, наконец, полностью готов. Признаться, я уже и не надеялась… Наконец сбылась наша мечта. И я решила, что теперь буду более осторожно относиться к алкоголю.

— Чем же дом мешает выпить рюмочку ликера, Марта?-спрашиваю я с улыбкой.

— Дом тут не при чем. У нас с Алексом будет ребенок.

— Ребенок?!

Я даже поперхнулся ликером от неожиданности.

— Точнее, двое детей. Мы ездили в детский приют и нам позволили усыновить брата и сестру.

-Вы с ума сошли? Там же проблематичные дети!

-Мы с Алексом тоже в чем-то п р о б л е м, а т и ч н ы е, — смеется Марта. — Но ради них мы попробуем исправиться. В любом случае, им будет с нами лучше, чем там. — Документы оформлены. Как раз на Новый год детишки переселятся к нам. Они уже большие — девочке семь, мальчику восемь. Мы будем заботиться о них, научим и их быть заботливыми. Думаю, они даже будут помогать Алексу завязывать шнурки, -весело подмигивает она мне.

Я молчу.

Они меня убили. Меня — их лучшего друга.

3.143.218.115