Цветение звезды

Аустерлиц

В один из дней окинув даль страниц

заносливым высокомерным взором,

осмелишься на свой Аустерлиц

бумажное сражение, в котором

сплошное топотание копыт

задавливает жуткий вой калеки,

а сабля вновь по воздуху скользит,

и хрястко застревает в человеке.

Физическим законам вопреки

густые ядра падают без звука,

врезаются в пехотные полки,

и люди разлетаются на буквы.

Черновики творца не устрашат,

но начисто ты знаешь лучше кровью,

поэт немилосердный, мой собрат,

прославленных выписывать героев.

Не пожалей ни жизней, ни чернил

оставить по себе такие строки,

что б и не воевавший ощутил

свинец Аустерлица в кровотоке.

Какими бы ни бредил ты путями…

Какими бы ни бредил ты путями,

вернёт домой запущенная память.

Здесь именно, никак не где-нибудь,

когда то баба в старую корзину

оторвала от веточек эфирных

твою черносмородинную суть.

Всё скрадено вьюнком и повиликой,

завалена знакомая калитка,

и нет дыханья влажного в хлеву,

а сад, не замечая беспорядка,

собрав чело морщинистою складкой,

вынашивает новую листву.

Отклей ладонь от печки небелёной.

Всех тех, кто до тебя прилёг под корни

ты, наконец, способен слышать зов,

и сквозь кусты малины и сирени

ведёт тропа мгновенье за мгновеньем

в густую тень дичающих часов.

Цветение звезды

За край тетрацикличного кольца

пылающего блюдца Бетельгейзе

готовится просыпаться пыльца

на пестики ближайшие созвездий.

Ярится и бушует свет ядра,

кончину чашелистника отсрочив,

и миг, когда соцветия спираль

захлопнется в своей центральной точке.

Галактики помнёт взрывной волной

и семя будет брошено на волю

молекулой, но с силою такой,

что даже на соседнем мёртвом поле

появится росток и станет он

копить огонь на собственный бутон.

3.136.18.48